Егор ловко насадил личинку на крючок и со свистом забросил леску подальше в воду. Ему почему-то казалось, что клев начнется сразу, но рыба медлила.
Глядя на неподвижный поплавок, мальчик опустился в ожидании на кочку. Ему вспомнилась речка в Дубне – подмосковном городе физиков, где он часто рыбачил с отцом и его друзьями.
Папа сам делал ему удочки – сперва совсем маленькие, а когда сын подрос – побольше. И Егор сразу по-настоящему начал ловить рыбу. Первым его трофеем была крохотная, размером с ладонь, плотвичка. Как же он ею гордился! Принес маме и заявил:
– Скорее свари нам всем из нее суп.
Нина Владимировна долго смеялась потом, называя его «наш главный добытчик».
Дальше случались у него и более крупные удачи, иногда ему удавалось поймать больше, чем отцу и его друзьям, однако именно эта плотвичка осталась в памяти, как первая и самая крупная победа.
Потом родители развелись, папа остался в Дубне, а они с мамой переехали в Москву. Егор выбирался к отцу на каникулы, но что-то изменилось, и даже рыбалки стали не те. Да и зрение ухудшилось…
– Клюет! – вернул его из воспоминаний возглас Зои.
Поплавок исчез, удилище начало вырываться из рук. «Акулу я, что ли, поймал? – не мог представить себе размера добычи мальчик. – Да нет, скорее большую старую щуку».
Общими усилиями они выволокли рыбину на берег. Она оказалась не столь уж крупной, но мощно била хвостом по земле.
– Ну, поздравляю, парень, – с уважением проговорил пилот. – Синебока поймал. А он нечастый гость в наших местах. Здесь больше розовушки ловятся. Меня уж лет пять синебок стороной обходит. И кузенов моих – тоже. Небось про него желание и загадал?
– Нет, – честно ответил Егор. – Я вообще о его существовании не подозревал.
– Подозревал или не подозревал, а ужин нам теперь предстоит знатный. – Бородач уже снял Егорову добычу с крючка. – Сейчас лопухов пойду наберу, в них на углях и запечем. Ты костер разводить умеешь?
Егор, кивнув, снова вспомнил Дубну, костры на берегу реки и песни под гитару, которые пели папа и его друзья-физики.
Все вместе они дошли до опушки леса, набрали там лопухов и валежника для костра. Пока бородач мастерски обрабатывал рыбу, Егор не менее мастерски разжег костер, правда воспользовавшись специальной «поджигалкой» – тоже запатентованным изобретением пилота. Эта штука выпрыскивала из себя дозу смеси для розжига, которую тут же и поджигала. Вскоре костер уже весело трещал в опускающихся сумерках.
– Сейчас прогорит, – поворошил в нем прутом бородач, – а на угли рыбку положим. Я ее сперва посолил, затем лопухом обернул, а сверху глиной обмазал. Рецепт моего прадедушки. Проверено временем и несколькими поколениями желудков. На полчаса зарываем в угли, глотаем слюнки и ждем, а после уж можно и приступать.
Рыба и впрямь получилась вкусная, пряная, духовитая. Каждому досталось по большому куску. Белка, с жалостью поглядывая на них (мол, что эти люди в еде понимают!), догрызала кедровые орехи.
Солнце уже совсем село. От реки тянуло сыростью. Над водой курился туман. Ребята придвинулись ближе к огню. Тут мошкара меньше одолевала. Поэтому, как только приготовили рыбу, в костер снова подкинули дров. И еще какой-то травы, которую пилот именовал «сгинь-трава», утверждая, что она отпугивает «комарье и других кровососов».
Но то ли кровососов скопилось чересчур много, то ли сгинь-трава пребывала не в лучшей своей поре, от мошкары приходилось отмахиваться, даже сидя совсем рядом с огнем и рискуя испечь колени.
– Нам еще долго ждать? – не выдержал наконец Егор.
Зоя привалилась к его боку и клевала носом, кажется намереваясь проспать до утра. А ведь, насколько понимал мальчик, им еще предстояло куда-то идти.
– Думаю, теперь уже скоро, – неопределенно ответил пилот.
От Егора, однако, не укрылось, что он уже несколько раз нетерпеливо поглядывал на часы. «Волнуется и ни в чем не уверен», – понял мальчик и тоже затревожился. А если за ними не придут? Ночевать здесь, в чистом поле? А завтра опять забираться в корзину, и куда? И хватит ли в горелке горючего на новый полет?
Время шло. Пламя костра опадало. Зоя уже посапывала на плече у Егора. Белка свернулась на коленях у девочки. Ночь окончательно вступила в свои права.
Глава IX
Черный занавес ночи пробил далекий луч света. Мелькнул и пропал. Затем появился вновь. Он приплясывал, с каждым движением становясь отчетливее и ярче. Егор встрепенулся. Дрема, было наплывшая на него, слетела вспугнутой бабочкой. Стараясь не разбудить Зою, он дернул за рукав пилота, задумчиво смотревшего на дотлевающие угли костра.
– К нам кто-то идет. Видите огонек? Он приближается.
Бородач тут же вскочил на ноги и начал напряженно вглядываться в темноту. Вытащив из кармана фонарик, он помигал светом в ту сторону, где приплясывал луч. Ему ответили точно таким же миганием.
– Наконец-то, – с облегчением выдохнул он.
«Точно, боялся, что не придут», – отметил про себя мальчик.
Пилот тем временем подкинул хворост в прогоревшее кострище, несколько раз шумно подул. Вверх взвилось пламя. Еще несколько минут ожидания, и из темноты вышел человек.
– Заждались? – бодро осведомился он. – К сожалению, выйти за вами мне удалось не сразу. Коза никак не могла разродиться. Козленочек у нее боком пошел. – Он шумно перевел дух. – Пришлось акушером вот поработать немного. А как только закончилось, вышел к вам.
– С прибавлением вас, Христофор Павлович, – поздравил бородач. – Лишняя голова в стаде – прибыток в хозяйстве. Все, как говорится, к нам, а не от нас.
– Спасибо. Козленочек славный родился. Беленький. Добрый знак. К удаче.
– Удача всем нам не помешает, – сказал бородач.
Егор с любопытством разглядывал вновь прибывшего. Невысокий, крепкого телосложения, несмотря на явно преклонный возраст. Лицо круглое. Глаза раскосые. Редкая длинная бородка с проседью. Вислые, с проседью же, темные усы. Закутан в какой-то кафтан с капюшоном. Свободные брюки заправлены в высокие сапоги. В руках он держал посох с набалдашником.
Пламя костра усилилось, и Егор сумел разглядеть: набалдашник сделан в форме головы дракона. Искуснейшая резьба по дереву.
Зоя зашевелилась, открыла глаза и тоже вскочила на ноги.
– Христофор Павлович! – кинулась к старику она. – Как я рада вас видеть!
– Я тоже, – заключил он ее в объятия. – Только лучше б нам встретиться при других обстоятельствах, – словно бы сожалея, добавил он.
– Кто это? – шепотом поинтересовался Егор у Белки. – Где-то я, по-моему, уже его видел, только не знаю где.
– Аберрация зрения, – возразила она. – Нигде никогда ты его не видел. Это Христофор Павлович, младший брат Ли-Ли Павловны.
