– Квак! – напомнил о себе Лягух.
– Ну вот скажи на милость, зачем ты меня сюда привел? – уставился на него Егор.
– Квак, – с другой интонацией повторил Лягух. Мол, так было надо.
– Значит, будем считать, что ты умный, а я полный дурак, потому что совершенно ни во что не въехал. Может, после все разъяснится?
С этими словами он наклонился, собираясь поднять Лягуха, но тот выпрыгнул у него из рук. Егор повторил попытку. Лягух опять увернулся.
Егор глянул в ближайшее зеркало. Ему предстала совершенно ясная цветная картина. Дорожка, то ли на лугу, то ли в лесу. Камушки. Песочек. Сквозь него пробивается невысокая мелколистная травка-муравка и мелкие невзрачные цветочки. Жирный одуванчик покачивает под ветерком желтой головкой на крепеньком длинном стебле.
На травке-муравке то ли стоит, то ли лежит, спрятав голову, черепаха. Секунду спустя она оживает, выпрастывая из панциря ноги и голову на длинной серой морщинистой скучной шее.
Моргнув тускло-потухшим взглядом, животное тянется к листу одуванчика, отхапывает от него кусок и, жуя, бодро удаляется за край зеркала, оставив Егора в полном недоумении. Прошлое ему показали? Будущее? К чему ему продемонстрировали эту Тортиллу? Его, Егора, превратят в черепаху? Или он, например, получит ее в подарок на день рождения? Или это намек на то, что соображает он медленно, как черепаха? Сплошные загадки.
Если первая картинка страшила, то эта была совершенно обыденной, чтоб не сказать – ординарной. Самая рядовая черепаха, таких в зоомагазинах сотнями продают. Вела она себя тоже не слишком оригинально. Большое дело – кусок от цветка отъесть! Или Белка ему наврала, что эти зеркала исключительно что-то важное показывают.
Хотя… Мысли мальчика потекли в другом направлении. Черепаха ведь считается символом мудрости. Или это вообще Белкины проделки? Научилась управлять зеркалами и показывает ему, Егору, какой он дурак? Но он тут же отмел подозрение. Не в характере Белки париться понапрасну, она ему бы в лицо все высказала.
Мальчик снова посмотрел на зеркало. Возможно, последует какое-нибудь дополнение. Но нет. Зеркала «молчали» и как-то даже незаметно расступились, отошли друг от друга, разомкнув круг.
К Егору подпрыгнул Лягух.
– Ты что-нибудь понял? – осведомился у него мальчик.
– Квак! – Тот запрыгнул ему за пазуху.
Недоумение мальчика было столь сильно, что пересилило страх, владевший им все это время. Проход между зеркал был открыт. Ближайший коридор зазывно темнел совсем рядом.
– Попытка, как говорится, не пытка, – пробормотал Егор и, выхватив из кармана фломастер, шагнул вперед между зеркалами.
В лоб что-то ударило. Из глаз посыпались искры. Егор растянулся на полу. Не от удара – он был не настолько силен, чтобы свалить его с ног, – а стремясь таким образом выиграть хоть крупицу времени у неизвестного противника. Вокруг все было тихо. Мальчик осторожно поднял голову.
Прямо перед его носом в воздухе завис блестящий металлический шарик. Старый знакомый! Егор захлебнулся от радости.
– Привет! Откуда ты? – У него даже голос предательски дрогнул.
Шарик весело запрыгал по полу, ткнулся в Егора, отлетел на некоторое расстояние и застыл, приглашая себя догонять.
Мальчик последовал за ним. Шарик, без колебаний выбрав один из коридоров, полетел по нему вперед.
Несколько поворотов, и Егор столкнулся лицом к лицу, а верней, лицом к мордочке с совершенно разъяренной Белкой. У нее даже шерсть от гнева стала какой-то огненно-рыжей.
– Слава грецкому ореху! Нашелся наш хитрогений! Смекалка – наша профессия, да? Генератор идей! Воплотитель великих замыслов! Да тебе только… – Она шумно перевела дух. – Кружок самодеятельности тебе надо организовать под названием «Заблудись в лабиринте»! Ноги есть, ума не надо! Удивляюсь, как тебя вообще не слопало с потрохами! Я-то, наивная, тороплюсь к нему, полагаю, сидит наш мальчик там, где его оставили. Как бы не так! Ты же у нас не простой, а с задатками лидера! Сам всегда на ежа садишься, чтобы проверить, насколько сильно он колется. Верить кому-то на слово – не для нас. У нас своя голова на плечах имеется. Только еще иногда полезно, когда в голове есть мозги, а в них – хоть одна извилина! Зачем нам какую-то Белку слушать! И не учит нас ничего. Один раз едва не пропал? Плевать! Мы еще раз попробуем. Авось куда-нибудь провалимся. Нам ведь до остальных дела нет. Пусть сбиваются с ног да ищут. Зато мы острые ощущения получили. Будет потом что вспомнить долгими зимними вечерами. Вот какие мы смелые! Ничего не боимся!
– Белка, ты не совсем права, – начал оправдываться Егор. – Я в этот раз сперва хорошо подумал. – Вот, – продемонстрировал он ей фломастер. – Приготовил заранее звездочки ставить, чтобы не заблудиться. Но лабиринт меня путал. Он стены специально менял. Потому я обратно к тебе и выйти не смог.
– Ну, замечательно! – с большой иронией воскликнул зверек. – Всегда виноват кто-нибудь другой. Лабиринт, фломастер…
– Фломастер не виноват, он нормально работал.
– Думаю, он тебе очень благодарен, что ты хоть его не обвиняешь, – хмыкнула Белка. Видно было, что гнев ее уже проходит. – Ладно, идем, балаболка. Нашли тебя – и то орехи. Зоя там уже ждет не дождется.
Шарик нетерпеливо кружил вокруг них.
– Он-то откуда? – полюбопытствовал Егор, когда они двинулись дальше по лабиринту.
– Из одного сосуда. Встретились наверху, к твоему счастью. Иначе рыскать мне здесь одной до потери пульса. А он вот мигом тебя нашел. Вовремя вернулся с задания.
– Какого? – полюбопытствовал мальчик.
– Не твоего ума дело, – сердито цокнул зверек. – Шевели копытами. Гораздо полезнее, чем задавать лишние вопросы.
– Белка, – робко начал Егор. – А можно еще вопрос? Вот только не знаю… лишний он или нет?
– Ты спроси, а я отвечу!
Егор рассказал ей про оба видения в зеркалах. Белка внимательно выслушала и, хмыкнув, умолкла, ни намеком не разрешая недоумения мальчика.
– Знаешь, давай-ка с тобой договоримся. Зое про то, что видел, пока не надо болтать, – наконец, после длительной паузы, процедила она.
– Почему?
– Времени сейчас нет на объяснялки, – нахмурился зверек. – Придет срок – узнаешь.
– Ты мне скажи хоть одно: это прошлое или будущее? – не унимался Егор.
– Тоже сам разберешься. Каждому ореху свой сезон. Запасись терпением. А у Зои сейчас проблем и без твоих картинок хватает.
Лабиринт кончился. Вверх вела крутая лестница. Шарик и Белка с пружинистой легкостью запрыгали по ступенькам. Егор тяжело и устало карабкался вслед за ними. Лестница казалась ему бесконечной. Все же в результате и она кончилась, выведя путников в темный сырой подвал, полный каких-то разнокалиберных труб, тянущихся в разных направлениях. В дальних темных, покрытых грибами плесени углах сопело и булькало. Тянуло затхлостью и годами слежавшейся прелой грязью.
