Павлов оглядел Коновалова, протянул руку, отстранил его ладонь, залитую кровью, от живота. – Отставной придерживал внутренности. Его лицо было бледнее самой белой бумаги, бескровные губы мелко тряслись, постепенно приобретали лиловый оттенок.
– Тихий поменял мне обойму, – выдавил он с огромным усилием. – Понимаешь, адвокат? Я не был готов к этому.
– Я понимаю.
Пронзительный звук сирены раздался совсем близко. Пятиэтажку быстро оцепили сотрудники полиции.
– Тебе нужно в больницу, Виктор, – сказал Артем.
Отставной медленно поднял голову. Глаза бывшего снайпера ГРУ были преисполнены мукой, но Павлов видел, что она была вызвана не физической болью. Артему хватило мгновения, чтобы понять – Коновалов останется здесь.
– Мне не нужна больница. Если я выживу, то не смогу на суде смотреть в глаза родных тех людей, которых… – Виктор зашелся кашлем, потом изо рта у него хлынула кровь. – Иди, адвокат. Ты хорошо поработал. – Голос Отставного затихал, как пламя под дождем, становился все тише и тише. – Ты хороший человек, честный. Жаль, что так все вышло.
Артем поднялся на ноги.
– Я хотел попросить у всех прощения, – прошептал Отставной, вздрогнул, поднял голову и произнес дрожащим голосом: – Я вижу их, Олю и Иришку. Вот они!
На посуровевшем лице Павлова не было ни единой эмоции.
Виктор закрыл глаза. Робкая улыбка появилась на его лице. Он медленно сполз на бок и согнулся так, словно погрузился в глубокий сон.
Артем потрогал пульс на его шее. Виктор Коновалов умер.
Санитар
Первый рабочий день в районной поликлинике начался для Ильи Робертовича как обычно. Он занес в регистратуру ванильный тортик, со снисходительной улыбкой выслушал шутливые соболезнования по поводу окончания отпуска, зашел отметиться к главному врачу, после чего поднялся к себе в кабинет.
Там доктор открыл окно, достал из стола журналы и бланки. Все его движения были четкими и размеренно-рутинными, как у робота.
Вскоре он начал прием. Илья Робертович осматривал глаза детей, задавал вопросы, шутил и улыбался. При необходимости врач успокаивал своих маленьких пациентов, давал рекомендации их мамочкам, выписывал капли, делал записи в медкартах.
При этом мозг руководителя клуба наемных убийц был занят совершенно другим. Внешне он оставался абсолютно спокойным, внутри его трясло и выкручивало, словно наркомана в процессе жесточайшей ломки. В мозгу Санитара роем носились мысли одна другой хуже. Это приводило его в состояние тихой испепеляющей ярости.
«Отсутствие информации, вот в чем проблема, – твердил он себе, вытирая платком пот, то и дело проступающий на лбу и висках. – Да, это очень плохо, когда ты совершенно не владеешь обстановкой и вынужден гадать на кофейной гуще».
Тихий после операции исчез, как призрак. Его телефон упорно молчал. Санитар тешил себя надеждой, что с его помощником все в порядке, он просто залег на дно, но на душе у руководителя «Профсоюза» было неспокойно.
Кроме того, куда-то запропастился Тайпан, который должен был разделаться с Отставным. Впрочем, Санитар допускал, что Тайпан мог погибнуть – Отставной тоже крепкий орешек. Но и по этой истории не было никакой информации.
Но при всем этом оставался открытым, пожалуй, самый главный вопрос – судьба Кольцова. Да, Тихий сообщил, что Отставной сделал свое дело. После этих слов Илья Робертович с замиранием сердца постоянно следил за новостной лентой в Интернете, ждал появления информации по министру.
Однако новости, касающиеся Кольцова, появились лишь к обеду. Надо сказать, что они сильно разочаровали Санитара:
«По предварительной информации пресс-службы Следственного комитета, на министра внешней торговли Василия Кольцова 29 августа было совершено вооруженное нападение. Следственным комитетом возбуждено уголовное дело, проводятся мероприятия, направленные на установление всех обстоятельств происшедшего. Министерство внешней торговли никаких комментариев по этому поводу не дает».
Вот, собственно, и все. Правда, телевизионщики буквально в течение нескольких секунд показали место событий, тело министра, накрытое чьей-то курткой, и его кроссовки крупным планом. Этот Кольцов любил утренние пробежки. Тихий рассказывал…
Так убит Кольцов или нет? Если министерство, которое он возглавлял, молчит, значит ли это, что его нет в живых? Или этот субъект в реанимации и врачи борются за его жизнь?
Этот день был самым длинным в жизни Ильи Робертовича.
Он несколько раз пытался выйти на связь с Тихим или Тайпаном, но его подчиненные упорно не отвечали на вызовы.
– Если вас взяли, то почему об этом тоже ни слова в СМИ? – несколько раз изумленным шепотом спрашивал Санитар сам себя.
От напряжения он сломал два карандаша.
Когда прием был закончен и до конца рабочего дня оставалось не более двадцати минут, его неожиданно обуяла самая настоящая паника. Он вдруг представил себя зверем, со всех сторон обложенным горящими ветками. За огненным кольцом стоят охотники, направившие на него свои ружья…
«Уволюсь и уеду из России, – промелькнула у него мысль. – Куда-нибудь в Испанию или во Францию. Нет, лучше в Англию. Только выцарапаю сумму, оставшуюся за Кольцова, и залягу на дно».
Однако получить полный расчет за министра пока не представлялось возможным. Заказчик, Олби Грей, дал четко понять, что второй транш за Кольцова будет переведен на счет Санитара лишь после того, как информация о смерти министра внешней торговли появится в СМИ. А этого пока, увы, не произошло.
Илья Робертович взял чистый лист бумаги и начал писать заявление об увольнении по собственному желанию.
В дверь негромко постучали. Санитар недовольно покосился на часы. 19.57. Три минуты до конца рабочего дня.
– Прием давно окончен! – рявкнул он, продолжая писать.
Несмотря на это, дверь открылась.
– Ради бога, извините, доктор. Вы не посмотрите мой глаз? – затараторил кто-то. – А то взрослое отделение сегодня до часу работает. У меня стружка попала…
– Вы не слышали? – резко спросил Санитар, не отрывая головы от заявления. – Прием закончен! Покиньте кабинет!
Но этот человек будто не слышал его слов. Он сел на стул, и Илья Робертович изумленно поднял голову.
Странный посетитель положил на стол офтальмолога какую-то толстую кожаную папку. Другой рукой он снял темные очки и сунул их в нагрудный карман пиджака, аккуратно сложив дужки.
– А люди вас хвалят, Илья Робертович, – заметил этот субъект. – Нужно признать, вы хороший специалист. Я имею в виду вашу практику в качестве детского офтальмолога.
– Кто вы? Уходите, это детское отделение! – потребовал Санитар, внутри у которого все оборвалось.
Он узнал назойливого визитера. Это был адвокат Павлов!
