– Вы не скажете никому?
Илья Робертович помолчал, потом проговорил:
– Твой глаз вылечен. Наказывать кого-то уже поздно. Ты должен сам сделать выводы. Скажи-ка еще вот что. Ты действительно считаешь этого парня своим другом?
– Да.
– Я так и понял. Иначе ты не выручил бы его, – произнес доктор. – Я тебя огорчу. От таких друзей лучше держаться подальше. Потому что в следующий раз он снова выкрутится за твой счет. Иными словами, предаст тебя. Дело не ограничится поврежденным глазом. Поверь.
– Можно я пойду? – Мальчик нетерпеливо хмыкнул и придвинулся ближе к двери.
– Конечно. Всего тебе хорошего, – сказал врач, надевая на нос очки.
Паренек выскользнул из кабинета, а Илья Робертович тяжело вздохнул.
Это был его последний рабочий день перед отпуском. Коллеги посмеивались за спиной Ильи Робертовича. Другой человек на его месте в обед проставился бы тортиком с шампанским и с разрешения главврача сделал бы ноги, но офтальмолог отсидел положенную смену до последней минуты. Он вежливо кивнул на прощание теткам из регистратуры и вышел из поликлиники.
По дороге доктор зашел в местный супермаркет, нагрузил тележку различной снедью, ассортимент которой явно намекал на холостяцкий быт, и двинулся к кассе. По пути он спохватился и прихватил несколько пакетов собачьего корма. Его болонка Луиза наверняка уже проголодалась.
К подъезду своего дома Илья Робертович подходил, когда уже начало смеркаться. Он жил на втором этаже, поднялся туда пешком и увидел компанию из трех юношей и совсем юной девчушки, которой едва ли исполнилось шестнадцать. Молодежь вольготно расположилась на ступеньках.
Доктор поморщился – подъезд пропах табачным дымом. У ног подростков стояли открытые бутылки пива. Бетонный пол возле его двери был усеян плевками, серыми горками пепла, обертками из-под чипсов и обрывками газет.
– Спасибо, что хоть туалет у меня под дверью не устроили, – сказал врач, разгоняя дым рукой.
Молодые люди нахально наблюдали за ним и посмеивались.
– Застудишься, – сказал Илья Робертович девушке, сидящей на ступеньках.
Та прыснула, сдвинула худые коленки.
– Спасибо за совет, – заявил один из подростков.
Под его носом пробивался светлый пушок намечающихся усов, за ухо была засунута сигарета.
– Лучше за собой приглядели бы.
– Я уже как-то делал вам замечание, – спокойно произнес Илья Робертович и повернулся спиной к двери. – Я не против того, что вы тут отдыхаете. Подъезд – территория общего пользования. Но отдых бывает разным, и в данном случае вы нарушаете закон. Не нужно превращать наш дом в забегаловку. Я уж молчу о том, что в вашем возрасте алкоголь и никотин совершенно противопоказаны. – Он в упор посмотрел на парня с сигаретой за ухом. – А ты предложил бы девушке свою олимпийку. Видишь, ей же холодно.
– Ты чего пургу гонишь? Тебе сегодня по морде еще не дали? – грубо спросил второй юноша, тонкое, бледное лицо которого было покрыто россыпью прыщей.
Илья Робертович с грустью покачал головой.
– В твои годы я всегда обращался к старшим на «вы», – сказал он негромко.
Молодые люди переглянулись и засмеялись.
– Тогда идите вы на хрен, – сплюнув, проговорил парень с сигаретой за ухом, покачнулся, икнул. – Не мешайте отдыхать.
– Если вы не послушаетесь моего совета и не уберете за собой, я буду вынужден вызвать наряд полиции, – невозмутимо сказал врач.
Его голос звучал по-отечески проникновенно и дружелюбно, будто он объяснял своему не в меру расшалившемуся отпрыску, что прогуливать уроки нехорошо.
Девушка нервно хихикнула. Она была трезвее других и понимала, что в поведении этого странного субтильного очкарика было что-то необычное. Он даже не полез за ключом, подойдя к двери, как будто знал, что между ними произойдет конфликт. Но еще больше ее смущало, что этот тощий дядька, судя по всему, совершенно не боится ее друзей, каждый из которых, если захочет, завяжет его в узел как галстук.
– Давайте так, – предложил Илья Робертович. – Вы убираете за собой мусор, обещаете больше не хулиганить и расходитесь. Для курения есть улица. И завязывайте с алкоголем. Идет?
Третий подросток с длинными темными волосами что-то пробормотал. Он был самый пьяный из всех и просто сидел, опустив голову на руки, сложенные крест-накрест.
– А он, наверное, глухой, – заявил прыщавый парень. – Мужик, тебе уже указали адрес. Чего мнешься? Штаны жмут? – Парень сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы снять очки с врача.
Тот слегка отпрянул, поставил на пол пакеты с продуктами. Потом доктор неожиданно резко схватил подростка за кисть и с хрустом вывернул сустав. Парень заорал, пытаясь вырваться, но странный мужчина в очках держал его словно клещами.
Девушка испуганно распахнула глаза. Меньше всего она ожидала подобного развития событий.
– Тоха! – завизжал прыщавый парень, лицо которого искривилось от боли.
– Эй, урод старый! Оставь его! – крикнул парень с сигаретой за ухом, который, судя по всему, и был тем самым Тохой.
Покачиваясь, он направился к Илье Робертовичу. Крепкая рука ухватила пустую бутылку. Парень разбил ее об стенку. Осколки шрапнелью разлетелись по бетонному полу.
Девушка задрожала.
– Не надо, – пролепетала она, взглянула на невозмутимое лицо худощавого дядьки в очках, и ей вдруг стало не по себе.
– Не лезь, мальчик, – мягко сказал врач, но Тоха сделал еще один шаг вперед.
Прыщавый тип уже не кричал, а жалобно поскуливал, как дворняжка, прищемившая хвост.
Где-то наверху открылась дверь, и мужской голос крикнул:
– Вы что там устроили? Я полицию вызову!
– Давно пора, – с удовлетворением проговорил Илья Робертович.
Девушке показалось, что все происходящее доставляло ему несказанное удовольствие.
– Отпусти Ромку, – с угрозой потребовал Тоха и взмахнул розочкой.
Не меняя выражения лица, врач нанес короткий удар в челюсть парню. Тот тяжело грохнулся на ступеньки, сигарета вывалилась из-за уха. Он зацепил ногой открытую пластиковую бутылку, и пиво, пенясь, хлынуло на пол.
Подросток с длинными патлами, сидевший на ступеньках, поднял мутный, неосмысленный взгляд и пробубнил:
– Эй, вы чего, а?
– Вы убили его? – вырвалось у девушки.
Она с ужасом глядела на Тоху, который распластался на грязных ступеньках.
– Нет, – возразил Илья Робертович и без особого усилия оттолкнул от себя прыщавого парня.
Тот всхлипнул и начал неуклюже спускаться по ступенькам.
Врач присел на корточки, ударил лежащего юношу по щекам, потом с силой потер ему мочки ушей. Тоха открыл глаза и непонимающе взглянул на него.
