Освобождение
Мерзкое, мокрое от пота лицо Дока нависало над ней словно некая обезьянья маска. Пятна от ожогов проступали все явственнее, как если бы он испытывал сильный приступ аллергии. Несмотря на то что Док умылся, от него все равно пахло тушеным мясом с картофелем.
– Не надо сопротивляться, курочка, – сопел он, развязывая шнур на ее ногах. – Я все равно возьму то, что мне нравится.
Вероника начала задыхаться, из ее глаз хлынули слезы.
Закончив с ногами, Док освободил руки женщины.
– Люблю, когда вы сопротивляетесь, – признался он и ударил ее в живот.
Мерзавец сделал это вполсилы, но у Вероники перехватило дыхание.
Она потянулась к липкой ленте, сорвала ее с губ и закричала:
– Помогите!
Грубая ладонь тут же накрыла ее рот.
– Еще раз пискнешь, вобью зубы внутрь, – пообещал Док и другой рукой начал рвать на ней платье.
Затрещала материя. Пальцы Вероники судорожно вцепились в его запястье, но разница в силе была очевидной.
– Спокойно, детка, – хрипло произнес Док. – Тебе понравится, поверь, даже не сомневайся.
Его рука была готова сдавить грудь женщины, как неожиданно в комнате погас свет.
Док замер, тяжело дыша.
– Что это за хрень? – спросил он, продолжая при этом зажимать рот Вероники.
Негодяй оглянулся. Кругом темень. Свет фонаря, расположенного во дворе, не проникал в комнату сквозь наглухо сомкнутые шторы. Док сам плотно задернул их, когда приволок Веронику в гостиную.
Похоже, электроэнергию отключили во всей квартире. Он точно помнил, что оставил включенным свет в ванной и на кухне.
Док выругался. Его возбуждение моментально улетучилось. Кроме того, он проклинал себя за то, что решил освободить руки и ноги женщины. Теперь, в полной темноте, связать ее вновь представлялось непростой задачей. А оставлять пленницу свободной он не хотел. Слишком велик риск, что она попытается бежать или возьмется за нож. Еще неизвестно, что хуже.
– Часто у вас так свет вырубают? – спросил Док, но Вероника ничего не ответила.
Как только он поднялся на ноги, она резко рванулась в сторону.
– Сидеть на месте! – рявкнул Док.
Силясь разглядеть ее в темноте, он дважды резко махнул кулаками. Один удар попал в цель. Вероника издала болезненный вздох и потеряла сознание.
Док бормотал проклятия себе под нос и с немалым трудом сумел нащупать пульс женщины. Она была жива.
Эх, рано он ее вырубил. Нужно было узнать, есть ли в доме фонарь или хотя бы свечи.
Стукаясь об углы и различные предметы интерьера, Док начал пробираться к кухне. Там наверняка есть зажигалка или еще что-то подходящее.
Внезапно раздался звонок в дверь. В тишине, переполняющей квартиру, он показался Морозкову настолько неожиданным и пронзительным, что он едва не подпрыгнул на месте.
«Кого там еще принесло?!» – недоумевал этот мерзавец.
После всей этой возни с Вероникой и отключения света Док на какое-то время совершенно забыл о цели своего визита.
В дверь снова кто-то позвонил.
«Может, это адвокатишка? Он забыл ключи?»
Док стал на ощупь пробираться к двери.
– Артемий Андреевич! – вдруг прозвучал снаружи женский голос.
Судя по всему, эта дама была далеко не молодой.
– Артемий Андреевич, вы дома?
Наконец-то Док приблизился вплотную к двери. Ноздри убийцы тут же уловили легкий запах дыма. Он почувствовал, как его ноги становятся ватными. Да что здесь происходит?!
Пожилая женщина, трезвонившая в дверь, словно прочитала мысли Дока и заверещала:
– Артемий Андреевич, в подъезде задымление! Говорят, где-то замкнула проводка, уже вызвали пожарных! Если вы дома, выходите поскорее наружу! Не дай бог у нас пожар!
Времени на принятие решения почти не оставалось. Если сюда проникнет дым, то Доку и этой безмозглой курице быстро придет конец.
«Нужно уходить, – пронеслась мысль в голове Морозкова. – Но перед этим… Да, я пришел сюда вовсе не ради нее, но эту бабу придется убрать».
В дверь кто-то настойчиво забарабанил.
«Проклятая старуха!» – с ненавистью подумал Док.
Между тем запах дыма ощущался все явственнее.
Он непроизвольно кашлянул, затем посмотрел в глазок. Разглядеть что-либо было невозможно. Все пространство лестничной клетки закрывала серая дымовая завеса.
Паника накрыла его с головой, и Морозков инстинктивно открыл дверь. Никакой соседки-пенсионерки на лестничной площадке не было. Из пелены дыма вдруг материализовалась фигура высокого мужчины.
Это был Павлов!
Осознание того, что он попал в ловушку, пришло одновременно с резким ударом, которого Док совершенно не ожидал. Из разбитого носа хлынула кровь, и мерзавец кубарем влетел обратно в квартиру.
Артем бросил на пол тлеющую газету, свернутую в трубку, затоптал ее ногой и крикнул, не оборачиваясь:
– Мария Семеновна, успокойте жильцов и срочно вызовите полицию!
Соседка, выглянувшая из противоположной квартиры, испуганно закивала. На ее морщинистом лице попеременно возникали то испуг, то любопытство.
Павлов шагнул в квартиру. Док к тому времени поднялся и утирал кровь тыльной стороной ладони.
– Я ждал тебя, – прохрипел он.
– Да? А я вот не горю желанием видеть тебя в своем доме, – холодно произнес Павлов.
Док зарычал и бросился на адвоката. Тот ловко нырнул вниз, ушел от удара, ухватил Морозкова за руку и с силой нажал на локоть. Раздался хруст, и Док взвыл от боли.
– Гляжу, ты так ничему и не научился со дня нашей последней встречи, – сказал Артем, словно соболезнуя наемному убийце.
Тот развернулся к адвокату. Сломанная рука болталась бесполезной плетью.
На лестничной площадке послышались взволнованные голоса жильцов.
– Я все равно выгрызу твое сердце, – прорычал Док и сплюнул кровь.
Он хотел сказать что-то еще, но Павлов шагнул вперед и нанес ему короткий удар в челюсть. Морозков лязгнул зубами и грохнулся на пол. Тело его было неподвижным.
Артем присел и приподнял веки киллера. Тот пребывал в глубокой отключке.
Павлов вернулся к электрощиту и включил рубильник. В его квартире тут же вспыхнул свет.
Когда он вошел в гостиную, Вероника уже пришла в себя. Она увидела его и заплакала.
Артем обнял ее, крепко прижал к себе.
– Прости, – прошептал он, нежно гладя женщину по волосам. – Я обещаю тебе, что это никогда не повторится.
