Док переминался с ноги на ногу и с нетерпением ожидал «второго».
– За халтуру – штраф. Три тысячи «зелени». Это второе.
«Три штуки баксов?!» – Док с громадными усилиями сумел удержать себя в руках.
– Не надо кривить рожу, – произнес Санитар, увидев, как изменилось лицо наемника. – Сам виноват. Деньжат попросишь у своей любовницы. Как я понял, после смерти дорогого супруга она получит неплохое наследство. Я угадал?
– Не знаю, – промычал Док.
Уж что-что, а обсуждать в этом кабинете имущество, оставшееся от Ганакяна, он желал меньше всего.
Санитар добродушно усмехнулся:
– Нет, ты действительно баран, Док. Как будто я не понимаю, зачем вы устранили ее муженька. Она ведь сама убедила тебя его грохнуть, не так ли?
Док открыл было рот, но тут же захлопнул его, ничего не сказав. Он был зол и подавлен.
– И еще вот что. Попридержи коней, Док. Таким напористым ребятам, как ты, в «Профсоюзе» не место. – Санитар слез с велотренажера, перекинул полотенце через плечо и неторопливо подошел к Морозкову. – Это твой последний прокол, парень. В следующий раз тебя из моего кабинета вынесут по частям.
Глаза Ильи Робертовича стали круглыми, как монеты, и Док опасливо подвинулся назад.
– Ты запомнил? – хрипло проговорил Санитар, внезапно схватил Дока за грудки и с силой впечатал в стену.
С нее сорвалась рамка с фотографией Ильи Робертовича, где он сидел в кресле с собакой на коленях и улыбался. Стекло разлетелось вдребезги, но Санитар даже не посмотрел в эту сторону.
– Ты исполнитель. Ты делаешь то, что тебе приказывают. За это тебе платят достойные деньги и прикрывают твой паршивый зад! – рычал он, тряся Дока, словно тряпичную куклу.
Тихий равнодушно следил за экзекуцией.
Наконец Санитар более-менее успокоился, отпустил Морозкова, сел за стол и заявил:
– Больше никакой самодеятельности! А теперь вон отсюда!
Шаркая ногами, как старик, Док потащился к выходу. Его всего трясло от страха, злобы и унижения.
– Подожди меня за дверью, – приказал ему Тихий.
Когда он вышел, Санитар спросил совершенно спокойно, как ни в чем не бывало:
– Кто работал по следователю? Катана?
– Да.
– Способная девочка. Она мне нравится, – не смог удержаться от комплимента босс.
– Хорошо плавает, – с улыбкой сказал Тихий.
– Выпиши ей премию, – расщедрился Санитар. – Две штуки. Она заслужила.
– Что с Павловым, Илья Робертович?
– Я думаю, что он не опасен. Да, юрист экстра-класса, но вряд ли будет что-то разнюхивать. Осокин на свободе, чего ему еще надо? Свою работу адвокат выполнил. К тому же Павлов медийная фигура, ему незачем в детективов играть. Не из тех он людей, чтобы возиться со всем этим.
Однако Тихий выглядел озабоченным:
– У меня на этот счет свое мнение, но будем надеяться, что вы правы. Док ненадолго заляжет на дно. Потом у меня для него найдется работа.
– Вот и славненько, – сказал Санитар и ухмыльнулся.
Рискованный план
Утром Павлов приехал в следственный комитет. Ему удалось застать начальника управления, в котором работал Гнатюк.
– Вчера было вскрытие, – устало произнес лысеющий подполковник. – Никаких телесных повреждений у него не обнаружено.
– Значит, он и в самом деле утонул?
– Похоже на то. Хотя плавал Гнатюк неплохо. Странно все это.
– Странно – это мягко сказано, – добавил Павлов. – Особенно если учесть, что в деле по взрыву, которое вел Олег Станиславович, появились новые версии.
– Да, конечно, – рассеянно сказал подполковник. – Вы позволите? Меня ждет машина.
– Кто будет вести дело об убийстве Ганакяна? – проговорил Павлов уже в спину уходящему мужчине.
– Пока не знаю, – отозвался тот. – Позвоните на днях в канцелярию, вам скажут.
Когда Артем приехал в офис, в приемной его ждал Шамиль. Друзья обнялись.
– Ты весь в делах? – спросил Шамиль, когда они прошли в кабинет адвоката.
– Покой нам только снится, брат. – Павлов улыбнулся и спросил: – Как сам?
– Как в сказке. Чем дальше, тем интереснее. Я тебя поблагодарить приехал, Артем. За Веронику. Она мне сегодня утром звонила. Ты, как всегда, оказался на высоте. Молодчина!
– Рад, что оказался полезен, – ответил Артем.
От Шамиля не ускользнуло, что адвокат был чем-то озабочен.
– Может, поделишься, чем встревожен? – вполголоса поинтересовался он. – Я же вижу, ты мыслями где-то далеко.
Артем вкратце описал другу ситуацию с погибшим следователем.
– Я не верю в его случайную смерть, – прибавил он в конце повествования. – Уж слишком все удачно сложилось.
– Но ты ведь ничего не докажешь, – возразил Шамиль. – Если им будет выгодно замять дело, то они это сделают. Сам знаешь, как это происходит. Не будешь же ты в засаде сидеть, чтобы этого Морозкова на аркане притащить на допрос к новому следователю?
– Не буду, – согласился Артем. – Но у меня есть одна мысль. Во-первых, насколько я знаю, у тебя имеются связи среди работников полиции и прокуратуры.
– Что ты задумал?
– Мне бы хотелось провести небольшой мониторинг по уголовным делам. Я вдруг подумал, что определенное количество умышленных убийств может быть замаскировано под несчастные случаи. Кроме того, меня интересуют уголовные дела по убийствам, в которых обвиняемые не имели прямого мотива для совершения преступлений. Разумеется, во время следствия они отрицали свою вину. Понимаешь меня?
– Ты хочешь сказать?..
– Да, я хочу сказать, что таких историй, как с братом Вероники, может быть очень много, – проговорил Павлов. – Мне хотелось бы провести сравнительный анализ этих уголовных дел. Готов спорить на что угодно, что их количество в последнее время значительно возросло.
– Что ж, есть у меня один товарищ, который работал ранее в городской прокуратуре, – после небольшой паузы сказал Шамиль. – Я свяжусь с ним и потом позвоню тебе.
– Договорились. Есть у меня и вторая идея. Она касается приятеля Осокина. Помнишь, я тебе говорил о нем? Ковригин, бывший уголовник. В блатном мире его называют Курганом.
– Да, ты рассказывал.
– Тогда слушай.
После того как Артем изложил своему другу свой план, тот изумленно присвистнул и осведомился:
– Дружище, ты, случаем, не перегрелся на солнце? – Он пытливо вглядывался в лицо Павлова, решая про себя, не шутит ли тот, но адвокат был серьезным.
