С пальцев Ильи Робертовича капала вода. Рыба судорожно глотала воздух, извивалась. Санитар с брезгливым выражением лица швырнул ее обратно в аквариум, словно это была грязная тряпка. Рыба вильнула хвостом и шмыгнула на дно.
– А ты хочешь жить, Отставной? – жарко прошептал офтальмолог. – Конечно! Почему не выполнил заказ, гнида? Ведь ничего сложного – беременная дура, которая изменила мужу! Глаза видят, руки делают!
Виктор безмолвствовал. Он понимал, что любое оправдание в сложившейся ситуации может выйти ему боком. С пистолетом в руке он чувствовал себя неловко, даже глупо.
– Ты выбрал не ту профессию, мальчик, – заявил Санитар. – Тебе бы в волонтеры идти. Горшки из-под больных пердунов выносить. Или кошек с деревьев снимать. Ты понимаешь, во что влип, дурак набитый?
«Я убью его. – Эта мысль, ланцетом пронзившая мозг Виктора, сначала напугала его. – У меня больше нет выбора. Тихий безоружен. Одной пули хватит, чтобы разделаться с Санитаром. Тихий для рукопашной против меня слаб, если, конечно, у него где-то не приготовлен шприц, стреляющий ядом. – Большой палец Коновалова коснулся предохранителя. – А вдруг патрон холостой? – неожиданно подумал он. – Санитар мог попросту проверить меня на вшивость».
Между тем Илья Робертович оказался меньше чем в полуметре от него.
– Ты забыл, где работаешь, мальчик, – прошептал он. – Мы избранные. Ты не задавался вопросом, что творилось бы кругом, если бы не было нас? А?! – Он присел на корточки перед Виктором. – Люди убирают квартиру от грязи и пыли. Они пользуются пылесосом. Те, кто победнее, могут позволить себе лишь половую тряпку или веник. Ты слышишь меня, Отставной?
Коновалов кивнул. Он машинально перебрасывал пистолет из одной ладони в другую.
– Грязь бывает разной, – продолжал шептать Санитар, глаза которого расширились словно под воздействием наркотика. – Это может быть пара катышков пыли, с которыми нет проблем. Или застарелая черная мерзость, которая годами скапливается в ванной, плесень, липкая гадость, покрывающая сантехнические трубы изнутри. Люди вокруг нас – та же самая грязь. Ее нужно своевременно убирать. Эта гниющая, серая жижа отравляет воздух.
«Он сошел с ума», – с изумлением глядя на Санитара, подумал Виктор.
– Представь на секунду, что было бы, если бы к нам не обращались за этой так называемой уборкой? – вкрадчивым голосом спросил Илья Робертович. – Мы, помогаем людям убрать мусор из их жизни. Мы как врачи, вырезаем опухоли и фурункулы. Если бы нас не было, они продолжали бы жить в этой грязи, со всеми своими болячками. Тогда весь этот город погрузился бы в хаос. Мы поддерживаем идеальный баланс. Это естественный отбор, парень. Побеждает сильнейший. «Профсоюз» – лишь инструмент для решения этой проблемы. Мы чистильщики. А ты не захотел убирать дерьмо даже за хорошие деньги. – Он выпрямился, теперь его глаза пылали. – Любой другой человек, оказавшийся в твоей шкуре, молил бы Господа о том, чтобы попасть под покровительство «Профсоюза»! – рявкнул Санитар, и лицо его пошло красными пятнами. – Он ползал бы на коленях, лишь бы стать избранным и пользоваться всеми привилегиями, которые предоставляет «Профсоюз»! Кто ты есть? Жук навозный, которого раздавили. Он все еще лапками сучит, а из пуза желтое дерьмо лезет! Помнишь, в каком виде мы тебя подобрали? Ты вылетел из спецназа, потому что на хрен там не облокотился! Ты угробил свою семью и был готов вены себе вскрыть! Понимаешь? «Профсоюз» поверил тебе и взял под свое крыло. Как ты отплатил за это, придурок? Нет, ты жук навозный. Хочешь, я буду теперь так тебя называть? – брызгая слюной, вопил Санитар.
Пистолет в руках Виктора замер. Он больше не перебрасывал его из руки в руку.
– Я даю тебе двенадцать часов, – вдруг совершенно спокойно сказал Илья Робертович. – Если ты не застрелишься, то я найду тебя, Отставной. Тогда ты пожалеешь даже о том, что твоя мама когда-то познакомилась с папой.
– Может, хватит оскорблений? – спросил Виктор и встал, держа пистолет прямо перед Санитаром.
Их взгляды встретились. Первым не выдержал Коновалов.
– Всего хорошего, – бросил он, засунул оружие во внутренний карман куртки и направился было к двери, но Санитар схватил его за плечо.
– А я ведь видел по твоим глазам, что ты хотел убить меня, – хрипло сказал он. – Молодец, что обуздал свои желания. Возможно, ты успел бы со мной разобраться, но в следующую секунду из тебя сделали бы решето.
Коновалов посмотрел на окна. Занавески были отодвинуты, и он подумал, что представляет собой отличную мишень.
– Дай сюда, – потребовал Санитар, и Виктор передал пистолет боссу.
– Илья Робертович, предлагаю перейти к делу, – мягко подал голос Тихий.
– Разумеется. Чуть не забыл. – Санитар взял со стола компакт-диск и сказал: – Я даю тебе шанс на реабилитацию.
Виктор не мог не отметить, что голос босса звучал устало. Будто громогласные предыдущие разглагольствования о предназначении «Профсоюза» выжали из него последние силы.
Коновалов взял диск и услышал:
– У тебя неделя на то, чтобы подготовиться к работе. Тихий проинструктирует тебя. Смотри, безо всяких выкрутасов!
– Кто клиент?
– Вся информация на диске. – Санитар не стал вдаваться в подробности. – А теперь выметайся отсюда!
Коновалов взглянул на Тихого. Тот криво улыбался, и в какой-то ужасный момент Виктору показалось, что в кресле вместо него сидит Франц.
– Иди, Отставной, – сказал Тихий. – У тебя теперь много работы. Очень ответственной, я бы сказал.
Санитар подошел к окну, словно демонстрируя, что разговор окончен.
Виктор, ни слова не говоря, покинул кабинет.
– Ну? Твои мысли? – проговорил Санитар.
– Он сделает Кольцова, – отозвался Тихий.
Илья Робертович открыл окно и махнул рукой, давая отбой снайперу.
– Твои бы слова да богу в уши, – сказал он. – Вывел меня из себя этот мальчишка.
– Он сделает его, – повторил Тихий. – У него просто нет другого выхода.
Освобожден
– Приветствую вас, Олег Станиславович, – поздоровался Артем со следователем, войдя в его кабинет. – Можно поинтересоваться, зачем я вам так срочно понадобился?
– Присаживайтесь. – Капитан указал на стул.
Павлов обратил внимание на его воспаленные, красные глаза. Гнатюк был явно не в духе.
Адвокат сел и спросил:
– Вы собираетесь провести проверку Осокина на полиграфе?
– Я подготовил постановление об изменении меры пресечения в отношении вашего подзащитного, – с усилием выдавил следователь. – На подписку о невыезде.
– Это неплохая новость, – отметил Артем.
Он ликовал, хотя черты его лица нисколько не изменились.
– Когда вы отпустите Дмитрия?
