Как обычно, в деревне, когда капитан Брандер завернул в бухту и встал на якорь, началась суматоха. Приход судна был редким событием в однообразной жизни и привлекал всеобщее внимание. Первая шлюпка с корабля еще только спускалась на воду, а шумные туземцы уже толпились на берегу, готовые ее встретить. Они сразу же узнали фигуру в тропическом шлеме.
— Отец Викторин…
Отец Викторин. Католический священник, настроивший свою паству против Тура и Лив, развязавший религиозную войну против протестантского пастора
Испытывая одновременно страх и радость, островитяне помогли священнику выбраться на берег, подняв его на своих сильных руках, чтобы не намокла сутана. Его багаж был доставлен к маленькому домику у церкви, где он жил, когда бывал на Фату-Хиве.
Эпидемия отступила, но падре понимал, что жизнь на острове наладится не скоро и поспешил сюда, чтобы туземцы могли посещать церковь и получать здесь необходимое им утешение. Первым делом священник захотел узнать, что происходило на острове за время его отсутствия, и Иоане, облеченный общим доверием, взял на себя обязанность все ему рассказать. То, что Иоане, помимо прочего, происходил из королевского рода и был зятем префекта, придавало его миссии соответствующий вес. Иоане сообщил отцу Викторину главную новость: несколько месяцев назад на острове появились двое белых, которые не отправились дальше с судном, а поселились в верхней части долине Омоа. В деревне их видели только тогда, когда они навещали Пакеекее и его звонаря.
Отец Викторин, потрясенный, уставился на Иоане. Он тридцать три года, находясь на службе у Папы, провел на островах, и точно знал: если белые приезжают сюда и остаются, то это наверняка миссионеры. У него еще были свежи воспоминания о событиях на Такароа. На этом маленьком атолле архипелага Туамоту, расположенном между Маркизскими островами и Таити, жили триста человек, и все они были католиками. Но однажды двое братьев из мормонской Церкви Иисуса Христа Святых последних дней высадились на берег и — раз, два! — все туземцы стали мормонами. Падре ни секунду не сомневался, что мужчина и женщина, поселившиеся на Фату-Хиве, занимаются тем же вредным для Святого Престола делом. Лишнее подтверждение своей гипотезе он увидел в том, что они общались исключительно с отвратительным протестантом Пакеекее.
Отец Викторин, не медля, собрал паству к мессе.
На королевской террасе о том, что отец Викторин начал свои проповеди, узнали от Тиоти. Теперь, когда падре вернулся, религиозные противоречия на острове получили новую жизнь. Звонарь и его жена выжили во время эпидемии, но детей их забрал Господь.
Тиоти принес с собой немного рыбы. Пока Лив пекла ее на углях, Тур с нетерпением ждал рассказа Тиоти о маршруте запланированного ими похода. Вместе с одним деревенским жителем в качестве проводника они собирались отправиться к странным пещерам на противоположной, восточной, стороне острова. Ходили слухи, что там спрятаны различные старинные предметы, украшения и небольшие каменные фигурки богов, а входы в пещеры охраняли большие вырезанные из дерева тики.
Крутые горы не позволяли добраться до пещер по суше. Но и морской путь предстоял достаточно трудный, поскольку на востоке острова дул постоянный пассат, а у берега был сильный прибой. Выдержать путешествие могло только большое каноэ, в деревне таких было три. За немалые деньги Тур нанял одно из них с «экипажем» из четырех гребцов.
Никто из нынешних жителей деревни не бывал в пещерах, которые, согласно местным верованиям, принадлежали предкам и охранялись табу. Проводник, знакомый Тиоти, когда-то побывавший у пещер, так и не осмелился войти внутрь, поскольку боялся тики; он ограничился тем, что заглянул в пещеру снаружи.
Тур с нетерпением ждал, пока Тиоти заговорит.
Тиоти почесал спину и наконец с большой неохотой начал разговор. «Похода к пещерам не будет, — сказал он. — Гребцы не хотят отправляться в путь».
Хейердал подумал, что туземцы просто ленятся и не хотят грести. Но нет, оказывается, причиной всему возвращение на остров отца Викторина. Когда падре узнал, что в джунглях живут двое белых, которые общаются с Пакеекее, он тут же собрал всех католиков в церкви. В проповеди своей он напустился на Тура и Лив, назвав их еретиками. Им нельзя помогать, заявил отец Викторин, зато их можно обманывать. Нет никакого греха в том, чтобы лгать людям, которые не придерживаются правильной веры. И если кто-то все же будет вынужден им что-то продать, нужно не стесняться просить самую высокую цену. Священник без труда уверил свою паству, что каковы бы ни были намерения Тура и Лив, на остров они пришли отнюдь не с благой целью.
Отец Викторин призвал прихожан следить за каждым шагом еретиков. Все прихожане должны были стать его шпионами
. Под конец проповеди, когда туземцы уже покидали церковь, он потребовал от них сделать все, что в их силах, чтобы заставить белых пришельцев покинуть остров
.
Скривив лицо и продемонстрировав на нем глубокие складки, Тиоти сообщил, что жители деревни вовсю обсуждают, как им поскорее исполнить указание падре. Он рассказал о Хаии, старике, страдающем от прогрессирующей слоновой болезни. Хаии был известен в деревне как изготовитель хмельного напитка из забродившего кокосового сока и апельсинов. Однажды он решил угостить своей брагой Пакеекее, но сделал это весьма странным образом, предварительно помочившись в сосуд с напитком. Хаии считал, что слоновость передается через мочу, и надеялся таким образом извести еретика пастора. Тиоти предположил, что тот же метод может быть использован против Тура и Лив.
Он также слышал о том, что кто-то поймал скорпиона и собирается запустить его в бамбуковую хижину Тура и Лив, когда их не будет дома.
Тур так описал свое состояние после того, как он услышал о планируемом против них заговоре: «Мы были поражены, мне очень хотелось отправиться вниз и дать хорошую взбучку этому мерзавцу-черноризцу, который настроил коричневых против нас. Внезапно здесь, в диком месте, у нас появился опасный враг — белый человек, о котором мы никогда не слышали и которого не видели! С нами обошлись чертовски несправедливо. Мы и не думали красть какую-либо из его коричневых душ»
.
Лив вряд ли когда-либо прежде видела своего мужа таким рассерженным. Он высказал все, что думал по поводу происходящего, и она была с ним согласна. Но ситуацию следовало разрешить с умом. Конфликтовать с католическим священником смысла не имело, пользы от этого не могло быть никакой. К тому же они знали, что у них нет возможности покинуть остров. Никто не знал, когда «Тереора» или какая другая шхуна бросит здесь якорь в следующий раз.
Тур взял себя в руки. Они сидели и разговаривали всю ночь. То, что рассказал Тиоти, вызвало у них чувство отвращения. Они приехали на Фату-Хиву изучать жуков и улиток и жили здесь, не обидев и мухи, но вот появился священник — Тур сравнил его с дьяволом
— и обвинил их в том, что они хотят украсть души его паствы.
