– Я по таким не тоскую, – проворчал тот. – Просто лесом идти неохота.
– Слушайте! – взмолилась Маша. – Не пойдем лесом. Иначе Димка нас изведет. Да и мне тоже не очень хочется.
Друзья направились к шлагбауму. Проходя мимо сторожки, они никого не заметили. Ни Степаныча. Ни Денисовны. Ни Люськи.
– Куда они делись? – миновав «опасную зону», проговорил Дима.
– У них, вероятно, вечерний забег, – усмехнулась Маша.
– Именно, – подхватила Настя. – Во вкус вошли.
Ребята уже собрались расходиться на ужин, когда прибежала запыхавшаяся Кузнецова. Лицо ее сияло.
– Вот, Петруша! – к большому неудовольствию Насти, вручила она тетрадь лично Командору. – Там записано абсолютно все. Я даже бабушку свою не забыла. Хотя она-то наверняка никакого отношения к преступникам не имеет.
– Как знать, – не удержалась Настя.
– К тебе, между прочим, не обращались, – злобно посмотрела на нее Люська.
– Перестаньте! – прикрикнул Петька.
Он перелистал тетрадь. К его великому изумлению, она была полностью исписана мелким убористым почерком.
– Неужели Степаныч со столькими встретился? – спросил Петька у Люськи.
– Я-то чем виновата? – ответила та. – Он с дачи на дачу шастал. А у одних Костюковских пятнадцать человек. Я даже не всех знаю по имени.
– Ясно, – кивнул Командор. – Замечательная работа. Мы ее завтра утром проанализируем. А ты, – строго взглянул он на Люсю, – с одиннадцати до часу не упускай Степаныча из вида.
– Будь спокоен, – заверила та. – Ему никуда от меня не уйти.
– А сейчас все ужинать, – скомандовал Петька…
На другой день в половине двенадцатого вся компания, укрывшись возле фамильного склепа князей Борских, пристально наблюдала за памятником. Однако ни в двенадцать, ни в половине первого там никто, кроме Савелия Игнатьевича, не появился. Покачиваясь и бормоча что-то себе под нос, он подошел к могиле Людмилы Ивановны Соколовой и протер памятник тряпкой.
– Во старается, – прошептал Вова. – Видно, кто– то из бывших поклонников Голубки отстегнул ему сумму.
– Вы лучше скажите, где Людовна? – спросил Дима.
– А ты уверен, что она именно на двенадцать договорилась? – повернулся к нему Командор.
– В этом-то я совершенно уверен, – сказал Дима. – Только двенадцать и ночью бывает.
– Тут ты совершенно прав, – улыбнулся Петька.
– Да вы что? – воскликнула Настя. – Людовна никогда не пойдет ночью на кладбище.
– Жизнь заставит, и ты пойдешь, – назидательно произнес Дима.
– Тем более, если Людовна целой бандой ворочает, – подхватил Петька. – Что ей стоит пойти на кладбище ночью?
– И Степаныч ваш за ней по ночам следит, – на помнил Вова. – Не просто же так он силы тратит.
– Не просто, – сдалась Настя.
– Теперь тащись ночью на кладбище, – поморщилась Маша.
– Другого выхода все равно не остается, – развел руками Петька. – Чтобы раскрыть это дело, нужно использовать любую возможность.
На всякий случай они прождали до часу. Савелий Игнатьевич, надраив до блеска памятник, удалился. Больше никто не пришел. Таинственная встреча явно была назначена на двенадцать ночи. Если вообще у Симочки не изменились планы. Но не пойдешь же ее об этом спрашивать…
Друзья вернулись в поселок. Там их уже поджидала Люська с новым отчетом. На сей раз, он был краток. В новой тетради Люська Кузнецова пока написала всего одну фразу: «Два часа просидел в кустах возле дачи Ковровой-водкиной».
– Очень важное наблюдение, – сказал Командор. – Благодаря тебе, Люська, картина становится все яснее.
– Но я ничего не понимаю, – с капризным видом отозвалась Кузнецова.
– Скоро поймешь, – ободрил ее Командор. – Тебе, Люся, нужно совершить последний рывок. – И, словно смущаясь, добавил: – Последишь еще сегодня за Степанычем часиков до семи?
– А как же обед? – только и спросила Люська.
– Пообедаешь, и начинай слежку, – объяснил Командор. – Это очень важно.
– Тогда конечно, Петруша! – воскликнула Люська. – Ты не сомневайся. Я Степаныча выведу на чистую воду.
И, взяв тетрадь, она удалилась. Остальные тоже разошлись по домам. Все решили после обеда не встречаться. Им предстояла ночная вылазка, а друзьям хотелось перед ней отдохнуть. Иначе, по словам Димы, они уснут прямо рядом с Голубкой.
Придя на дачу, близнецы обнаружили вместо бабушки записку: «Обедайте без меня. Я у Ковровой-водкиной. С несчастной старухой плохо».
Анна Константиновна появилась лишь под вечер.
– Ну, как там Коврова-Водкина? – немедленно спросила Маша.
– Сейчас ей лучше, – отозвалась бабушка. – Видимо, от жары у нее случился сердечный приступ. Она целый день меня и Симочку от себя не отпускала.
Ребята переглянулись. Выходит, Симочка целый день провела дома! Впрочем, это было ясно из Люськиного отчета. Не зря ведь Степаныч сидел в кустах.
Пока бабушка накрывала на стол, близнецы созвонились с Петькой. Он остался доволен информацией. За ужином Maшa и Дима отметили еще одну несомненную удачу: Анна Константиновна объявила, что просто с ног валится от усталости, и поэтому ляжет сегодня пораньше.
Так она и поступила. Техника ночных уходов из дома была отработана у членов тайного «Братства» еще два года назад. Поэтому в самом начале двенадцатого они, встретившись с Вовой у дамбы, уже шагали к кладбищу.
Глава IX ВОТ ТАК ГОЛУБКА…
Странный пришелец будто застыл на месте. Так длилось с минуту. Затем до ребят донесся не то писк, не то скрип. И почти сразу же мраморный голубь словно ожил. Крылья задвигались. Клюв изогнулся, как у хищной птицы. И голубь стал медленно поворачиваться туда, где скрывались пятеро друзей.
Девочки вскрикнули.
– Кто там? – раздался мужской голос.
В следующее мгновение ребят ослепил луч мощного фонаря. Не успели они хоть что-то сообразить, как незнакомец подошел вплотную.
– Ага! – усмехнулся он. – Кто вам разрешил ночью бродить по кладбищу?
– Мы не бродим, – осмелел Петька. – Просто сидим, и все.
– Странное место выбрали, – отозвался мужчина. – И время неподходящее. Вот сидят такие, а потом памятники разломаны.
– А сами? – вырвалось вдруг у Димы. – Что вам тут ночью понадобилось?
– Охраняю, – ответил мужчина. – От всяких вроде вас.
– Тут другой охраняет. Мы его знаем, – не сдавался Дима.
Петька подавал другу отчаянные знаки, но Терминатора уже понесло.
– Какой это другой? – сурово осведомился мужчина.
