– Смешные они, а? Малыши.
– А у вас, Генри, есть братья или сестры?
Ты откладываешь ложку.
– Был брат, – говоришь ты. – Но он умер в младенчестве.
– Простите, – извиняется Себастьян.
Когда приходит Дельфина, Себастьян чистит салатлатук.
– Ну вот, суп остыл, – говорит мать.
– Мне надо было пи-пи.
После обеда Натали складывает посуду в мойку. Себастьян достает из ящика стола пачку сигарет. Дельфина видит это.
– Non, non, non, non, Sébastian! Здесь не курят, помнишь?
– Дома, Дельфина, – не курят в доме.
– Тебе нельзя курить, Себастьян! А то ты умрешь.
– Пойдемте пройдемся, – говорит он, касаясь твоей руки. – Покажу вам наши места.
Себастьян влезает в резиновые сапоги и протягивает тебе тяжелую черную трость с серебряной совой-набалдашником.
– Нашел ее здесь, когда делал ремонт.
Дельфине тоже хочется гулять, но мать отводит ее наверх.
Ты выходишь через наружную дверь на проселок. По обе его стороны тянутся живые изгороди. Ежевика гроздьями свисает с веток, поросших пышной листвой. У тебя над головой в вышине кружат птицы.
– Значит, вы подружились с Ребеккой в Афинах? – спрашивает Себастьян.
– Да, верно.
– Натали все никак не придет в себя после того, что случилось.
Ты понимающе киваешь – после вы молча проходите с километр.
– Простите за такой вопрос, – извиняется Себастьян. – А, может, вас все-таки привела сюда еще какая-нибудь причина?
По пастбищу на склоне холма разгуливают беспрестанно жующие коровы. В воздухе пахнет травой и навозом.
– Хотел узнать, есть ли у нее родня.
– Все еще любите ее?
Ты молчишь, потому что это правда. Затем слова потоком срываются с твоих уст – и в порыве чувств ты признаешься Себастьяну, что Ребекка была беременна.
Он замирает на месте и дотрагивается до твоей руки.
– Вашим ребенком?
Ты киваешь.
Похоже, он взволнован больше, чем ты ожидал.
Ни один из вас не в силах двинуться дальше.
Через несколько мгновений Себастьян как будто хочет тебя о чем-то спросить, но только качает головой.
– Что было, то было, – говорит он. – Рад, что рассказали – больше об этом никто не узнает, обещаю.
Вы долго бредете, не говоря ни слова.
Дорога становится все уже. Себастьян объясняет, что ее проложили для лошадей и небольших повозок. Потом он указывает на придорожное кафе, где Натали с Ребеккой работали еще девчонками.
Ты вспоминаешь про дневник – но молчишь. Ты не знаешь, что и думать, – тебе кажется, что ты уже никогда не узнаешь, чья Дельфина дочь на самом деле и что она чувствует. Станешь дознаваться – сделаешь несчастной девчушку, окруженную любовью и не подозревающую о трагедии, которая сдерживает тебя.
– Когда я сюда приехал, – продолжает Себастьян, – деревня уже почти опустела. Для молодежи, если честно, здесь не было никакой работы, а старики или поумирали в одиночестве, или перебрались в дома престарелых – в город, поближе к своим детям.
– А вы-то сами как здесь оказались?
– Буквально врезался – в каменную стену, так-то вот.
Себастьян останавливается и жадно и глубоко вдыхает воздух.
– В тот день, спозаранку, – продолжал он, – я принял дозу в укромном уголке на Северном вокзале в Париже и под кайфом преспокойно забрался в «Мерседес» – его бросил там, у вокзала, какой-то придурок, даже зажигание не выключил.
– Вы удивлены? – спрашивает Себастьян.
– Немного, – отвечаешь ты.
Теперь он шагает быстрее. Ты шагаешь рядом и слушаешь, силясь найти в его словах поучительную мудрость.
– Я ехал и ехал, незнамо куда, – мчал, куда глаза глядят. Потом, кажется, свернул с шоссе и покатил по сельской местности, пока не прикатил сюда. А потом бах – врезался в стену.
Очнулся я через несколько часов, на рассвете, весь засыпанный битым стеклом и камнями, проломившими ветровое стекло. Только не подумайте, Генри, что я вру, – лучше послушайте, что было дальше. Я выбрался из машины – и тут же влюбился.
Себастьян снова останавливается и широко раскидывает руки.
– Благодаря совершенной глупости я попал в сказку.
Себастьян, как тебе кажется, старше тебя.
У него есть брат-даун, и со временем он хочет перевезти его сюда. Затем вы выходите к заброшенному амбару. Его серые каменные стены покосились и поросли свисающим гроздьями мохом.
Себастьян прислоняется к калитке и закуривает.
Двор кишит цыплятами – они снуют вокруг битого «Мерседеса», который служит им курятником, и что-то поклевывают. Все окна в машине выбиты. Передок – весь всмятку. На крыше – знак:
Себастьян смеется.
– Драндулет выдает яркая краска, – замечаешь ты.
– Очень скоро цыплята позаботятся о нем – обгадят его сверху донизу. – Он хохочет. – Эта часть моей жизни давно в прошлом.
Себастьян ведет тебя вокруг амбара, показывает птичьи гнезда, ульи и засаженные низенькими зелеными кустиками квадратные участки, обнесенные проволокой, которая обозначает границы его огородов.
– Короче говоря, как бы там ни было, я купил дом-развалюху за пятнадцать тысяч евро, привел ее в надлежащий вид и открыл небольшую кофейню, правда, работает она только летом – Дельфина, представьте себе, работает там официанткой, – благо у меня нашлась старенькая кофеварка эспрессо, ну а для детей, пожалуйста, кока-кола и всякая прочая газировка. И вот однажды я встретил Натали – она заглянула ко мне в кофейню, когда приехала из парижского пригорода вместе с Дельфиной, чтобы продать дом своего деда. Но дом все никак не продавался.
– Почему?
– Из-за плесени. Слишком близко к озеру, вода подмыла снизу – и все испортила. Но в этом доме прошла большая часть ее жизни, да будет вам известно: она выросла в нем вместе с сестрой, и, хотя он здорово обветшал, ей было жалко избавиться от него целиком – и он все так и стоит. Хотите – покажу.
Ты киваешь, а потом думаешь – тебе же этого совсем не хочется.
Подступая по высокой траве к калитке, ты решаешь сжечь дневник. Бог знает, кто его писал, думаешь ты. В этом смысле тебя постоянно терзали сомнения, а теперь тебе и вовсе стало наплевать.
Дельфина растет счастливой, а правда – та же ложь, только в нее все верят.
Себастьян открывает калитку и рассказывает тебе про английский «Спитфайр»
[68], на который он наткнулся в лесу за домом. Он сказал, что его спрятали там бойцы Сопротивления
[69] во время войны, после того как тот разбился при вынужденной посадке на болотистом поле. Когда его огородный бизнес пойдет в гору, он собирается купить запчасти для самолета, чтобы тот мог летать, а заодно – поставить на крыло Дельфину, говорит Себастьян.
