Однако любопытство мое было слишком велико, и, вместо того чтобы, подобно провинившемуся ребенку, оставаться в своих покоях, я велела служанке отнести меня вниз, в холл. Там я застала своего брата Джо жарко спорящим с молодым румяным офицером, который без тени смущения совершенно невозмутимо заявил, что его генерал пришел к выводу, что Радфорд весьма удачно расположен для того, чтобы вести с него наблюдение за неприятельскими батареями в Маунт-Баттене, и желает получить часть комнат в доме для устройства здесь временной ставки, поэтому не будет ли мистер Джон Харрис столь любезен показать офицеру анфиладу комнат, выходящих окнами на северо-запад.
Офицер добавил, что мистеру Харрису не будет причинено никаких неудобств, поскольку генерал прибудет со своими слугами, поварами и запасами провизии.
– Я должен выразить протест, – услышала я голос брата, – это в высшей степени незаконно. Здесь нет никаких условий для солдат, сам же я перегружен работой по делам графства и…
– Генерал сказал мне, – резко оборвал его офицер, – что у него имеется приказ его величества, дающий ему право занять любую резиденцию в Девоне или Корнуолле, которая ему понравится. У него уже есть штаб в Баклэнде, Веррингтоне и Фитцфорде, и тамошним обитателям не было разрешено оставаться в доме, а было велено искать себе жилье в другом месте. В намерения генерала, конечно же, не входит поступить с вами таким же образом. Могу я осмотреть комнаты?
Какое-то время брат молча смотрел на него, затем, повернувшись на каблуках, повел офицера по лестнице, по которой я только что спустилась. Я постаралась не встретиться с ним взглядом.
Все утро рота пехоты обустраивалась в северном крыле замка. Наблюдая за ними из длинного окна в зале, я видела, как повара и их помощники направлялись к дверям кухни, сгибаясь под тяжестью ощипанных кур и уток и свиных грудинок, не говоря уже о бесконечных корзинах с бутылками вина. Филиппа со своей вышивкой села рядом со мной.
– Королевский генерал, – произнесла она кротко, – весьма печется о собственной персоне. Я не видела такого количества еды с той самой поры, как началась осада Плимута. Откуда, по-вашему, он получает все свои припасы?
Я разглядывала ногти, которые следовало бы привести в порядок, и поэтому мне не нужно было смотреть ей в лицо.
– Из многих домов, – ответила я, – которые он реквизирует.
– Но, если не ошибаюсь, – в голосе Филиппы зазвучала настойчивость, – Перси уверял нас, что сэр Ричард никогда не позволяет своим людям грабить.
– Возможно, – сказала я весьма непринужденно, – сэр Ричард смотрит на уток и бургундское как на реквизиции военного времени.
Спустя какое-то время она отправилась к себе в комнату, и, когда мой брат Джон спустился по лестнице, он застал меня одну.
– Что ж, – сурово заметил он, – полагаю, именно тебя мне надо благодарить за это нашествие.
– Мне об этом ничего не известно, – ответила я.
– Чушь. Вы спланировали это вместе вчера вечером.
– Ничего подобного.
– Чем же вы тогда занимались, запершись у тебя в комнате!
– Вспоминали о былом.
– Мне думается, моя дорогая Онор, – заговорил он после некоторой паузы, – что твое нынешнее состояние должно было бы сделать нетерпимым всякое упоминание о вашей прошлой близости; не может быть и речи о ее возобновлении.
– Я тоже так думала, – ответила я.
Он взглянул на меня, поджав губы.
– Ты всегда отличалась бесстыдством, еще в юности. Мы с Робином и сестрами ужасно тебя избаловали. И теперь, в свои тридцать четыре года, ты ведешь себя как работница с молочной фермы.
На мой взгляд, он вряд ли мог подобрать более неудачное сравнение.
– Мое поведение вчера вечером, – произнесла я, – весьма отличалось от поведения работницы.
– Рад это слышать. Но у нас, тех, кто был внизу, сложилось обратное впечатление. Репутация сэра Ричарда всем известна, и если он остается наедине с женщиной в запертой комнате почти два часа, то это наводит, по-моему, на одно предположение, и этому может быть дано лишь одно объяснение.
– По-моему, – ответила я, – этому может быть по крайней мере с дюжину объяснений.
После чего я поняла, что буду проклята навсегда, и не удивилась, когда он без дальнейших доводов покинул меня, лишь выразив напоследок пожелание, чтобы я с почтением отнеслась к крыше его дома, хотя слово «потолок», по-моему, было бы куда более подходящим словом.
За весь день я не почувствовала ни капли стыда, ни раскаяния, и, когда вечером появился разгоряченный Ричард и приказал подать ужин на двоих в покои, которые приготовили для него солдаты, я ощутила злорадное удовлетворение от того, что мои родственники сидят внизу в унылом молчании, в то время как мы с генералом наверху поедаем жареную утку.
– Коль скоро ты не соизволила приехать в Баклэнд, – говорил он, – мне волей-неволей пришлось перебраться к тебе.
– Ссориться с братьями женщины, – сказала я, – это значит всегда совершать ошибку.
– Твой брат Робин отбыл с конницей Беркли в Тависток, а Перси я отошлю с поручением к королю. Остается только избавиться от Джо. Можно было бы отправить его к королеве Франции.
Он завязал узелок на платке, чтобы не забыть.
– Ну и когда же падет Плимут?
Он покачал головой, на лице у него отразилось сомнение.
– Они усилили укрепления со времени нашей Корнуолльской кампании, и это самое неприятное. Прислушайся король к моему совету и задержись здесь со своей армией на две недели, мы бы сегодня уже владели этими землями. Так нет же. Ему нужно было послушаться Хайда и двинуться на Дорсет, а я вот здесь снова оказался в том же положении, что и на Пасху, только теперь у меня для этой работенки на тысячу человек меньше.
– Значит, тебе никогда не взять его приступом? – спросила я.
– Нет, пока мне не удастся увеличить численность армии примерно еще на одну тысячу человек, – сказал он. – Я сейчас пополняю свое войско как только могу. По всему графству отлавливаю дезертиров и набираю новых рекрутов. Но парням нужно платить. Иначе они не будут воевать, и я не осуждаю их за это. На кой черт им тогда это нужно?
– Откуда у тебя это бургундское? – поинтересовалась я.
– Из Ланхидрока. Я и понятия не имел, что у Джека Робартса такой хороший погреб. Я отправил все его бутылки в Баклэнд.
Он поднес свой бокал к канделябру и улыбнулся.
– Тебе известно, что лорд Робартс разорил Менебилли просто-напросто потому, что ты разграбил его поместье?
– Он на редкость тупоголовый тип.
– Когда речь заходит о грабеже, вы с ним друг друга стоите. Сторонник короля умеет так же хорошо разрушать, как и мятежник. Полагаю, Дик рассказал тебе, что Гартред была с нами в Менебилли?
