– Mustache, mustache! Я имел в виду mustache, – исправился Рома, но она не слышала. Ксения хохотала не громко, всеми силами показывая, как ей смешно, – она задыхалась на диване, честно пытаясь унять себя, издавала какой-то писк, едва слышное мяуканье, ненадолго затихала и вздрагивала молча, но смех распирал её, надувал щёки и, наконец, прорывался наружу совсем уже неразборчивыми всхлипами. Такой смех был не обиден или почти не обиден, и Рома сам глядел на неё всё веселее. Ксения немного успокоилась, села, утирая рукавом глаза, но, стоило завидеть Рому, как она вновь обрушилась на диван.
– Уймись, милое дитя, – сказала Оля, сама едва сдерживаясь. Ксения только сильнее затряслась. Оля провела пальцами по её боку – Ксения громче всхлипнула и дёрнула локтем. Оля провела ещё раз и взглядом разрешила сделать то же самое Роме: пользуйся случаем, всё равно она не поймёт, кто это. Рома тронул вначале робко, затем чуть смелее, но всё равно лишь одной рукой, готовый в любой миг отдёрнуть её, точно Ксения могла здесь же, на диване, обернуться драконом. Оля не знала, к чему это всё приведёт: сблизит ли ребят или, наоборот, усилит отчуждение. Оказалось, не привело ни к чему. Ксения вновь села, ещё раз прыснула, сказав: «Не будешь умываться – вырастут», – и стала прежней, для Ромы чуть насмешливой и прохладной. Оля принесла чай, затем они ещё поговорили о чём-то малозначащем, и Рома засобирался домой, сказав, что завтра у него конкурс.
– Придёшь посмотреть, Ксюш? – спросил он.
– Приду, когда «Фонтан» будет проводить, – обещала Ксения, – а вам желаю победы.
7
– Всё-таки нехорошо вышло, – сказала она, оставшись с Олей вдвоём. – Обиделся, наверное. Но что я могу поделать… Эти грибы меня чуть не убили. – Ксения с трудом удержала новый приступ смеха. – Как представлю рожицу в подберёзовиках. Или опятах…
– Ты действительно эти грибы вообразила? – спросила Оля. – О неиспорченная душа. Но продолжать не буду, а то не знаю, какие идеи тебе подам.
– А ты пробовала такие грибы?
– Нет, такие никогда, – ответила Оля.
– А что-нибудь курила?
– Пробовала один раз, не понравилось. И однажды оказалась в компании, где варили коноплю в молоке. Мерзкая зелёная жижа.
– Смешная?
– Ты сегодня угорала круче. Давай наконец посмотрим Розенкранца.
Они посмотрели фильм: Оля, наверное, в десятый раз, но с не меньшим интересом, чем впервые, несколько лет назад. И Ксения увлеклась, особенно узнав в одном из актёров того самого, что играл в «Пятом элементе», только здесь он был моложе и гораздо интереснее. Она даже вынула из кошелька монету, подбросила: действительно орёл. И ещё раз орёл! И ещё… Решка.
– Не вышло из меня Крузенштерна, – сказала она, вздохнув.
Фильм закончился глубокой ночью, но Ксения всё не хотела спать.
– Мы в четверг с Наташкой, Лизой, ты их видела на дне рождения, и ещё одной девочкой вздумали помериться силой, – вспомнила она. – Маленький турнир по армрестлингу на перемене. И что-то я их всех завалила, как детей, даже не напряглась. Только удивилась. А потом ещё одного парня, а Петя со мной бороться не стал. Оль… – сказала она, взглядом выражая и робость, и вместе с ней готовность прыгнуть в самый глубокий омут, – я хочу узнать, чего на самом деле стою. Давай с тобой попробуем! Только не поддавайся, ладно?
– Да я легко могу поддаться, – улыбнулась Оля. – Я в этом отношении абсолютно не гордая. Ещё в школе объелась соревнованиями, очень редко хочу кого-то победить.
– Захоти сейчас, Оль! Вот ни малейшей уступки, давай в полную силу. Пожалуйста…
– Ладно, – согласилась Оля, – давай.
Они легли голова к голове на пол, застеленный бежевым ковром с изображением разбросанных книг и журналов, установили руки в позицию для борьбы прямо на «Войне и мире».
– А лапка у тебя длиннее, – сказала Оля, – сантиметра на три, пожалуй… Считай до трёх. На счёт три сразу дави.
– Мы в школе так же делали. Раз… Два… Три! И всё закончилось не более чем за полсекунды.
– Ой, что это было! – сказала Ксения. – Я ничего не успела понять. Это ты в полную силу?
– Где-то в половину, – ответила Оля, подмигнув. – Чтобы всю приложить, маловато было сопротивления. Не травмировала тебя, зайка?
– Нет, всё хорошо. Но ведь я больше тебя и тяжелее… Можно ещё раз? Теперь я соберусь по-настоящему. И ты считай.
Ксения собралась, как и обещала, всю свою волю сконцентрировала в маленькой, раскалённой плоскости, где соединились ладони, и во второй раз продержалась чуть дольше секунды, а потом ещё с минуту приходила в себя и успокаивала дыхание.
– А левыми? – спросила она, наконец. – У меня руки одинаковые. Я могу левой писать и мяч бросаю не хуже.
– Я могу перекинуть снежок через девятиэтажный дом, – сказала Оля, – но только правой. Левой еле-еле забрасываю на верхний балкон.
– Ого, мне бы такое еле-еле! Всё, я готова.
Они попробовали левыми. Ксения, решив использовать превосходство в длине, расслабила кисть и по счёту три сделала резкое, подминающее под себя движение. Ей даже удалось поколебать Олину руку, сдвинуть сантиметров на пять, но не хватило времени испугаться и почувствовать, что победа возможна. Оля выдержала натиск и спокойно, всё с тем же домашним выражением лица, в третий раз припечатала её к ковру.
– Поднимайся, – встав, она протянула Ксении обе руки. – Ты молодец, заставила меня включить полную силу. Всю до последней капли.
Но, включив полную силу, она лишь едва порозовела, а у Ксении взмокла спина и дрожали не только руки, но и вся она, от затылка до колен.
– Ничего, – сказала Оля, – лет через пять я постарею, ты ещё окрепнешь. Тогда снова попробуем.
– Нет уж, ты, пожалуйста, не старей. Ещё лет… много.
– Да вообще не собираюсь, не волнуйся. Давай готовиться спать, – продолжала Оля. – Пока умоемся, примем душ… Чтобы, как захочется, сразу лечь.
– А я где? В большой комнате?
– А здесь чем не нравится? Нет, конечно, если хочешь…
– Хочу здесь, если можно, – поспешно сказала Ксения. – В обители этого… А когда Андрей придёт?
– Часа в два, три… К тому времени встанем, не переживай. Давай иди первая, сейчас дам полотенце. Я ещё в планочке постою.
8
– Оля, а ты раньше ела допинг? – спросила Ксения. Она сидела ближе к краю, подложив подушку за спину и накрыв одеялом длинные, голые ноги. Глаза её в мягком свете настольной лампы блестели, всё такие же ясные, без капли сна.
– Нет, – ответила Оля и легла рядом с нею на бок, опустив голову на руку. – И не колола, сразу скажу.
– А что ела?
– Гречневую кашу. И витаминки, разрешённые и безобидные.
