Теперь, идя пустым коридором второго этажа, мимо шахматно чередующихся дверей слева и окон справа, она подумала, что хорошо бы ей такого старшего брата…
Вот и её номер – эту комнату Ксения четыре года называла своей. Она постояла, успокаивая дыхание, осторожно стукнула костяшками в дверь и, не услышав возражений, взялась за деревянную ручку…
4
Окно в комнате было нараспашку: выветривался запах лака. На леске, протянутой из угла в угол, сушились майки и трусики. Появилась новая кровать, теперь их было две пары, разделённые двумя тумбочками. На ближней к двери кровати, уткнувшись в примятую подушку, лежала Маша Третьякова в спортивном костюме и носках; глядя на неё, Ксения всегда удивлялась, сколько можно спать.
На кровати, которую она сама занимала последние четыре года, сидела Даша Воронина, новая партнёрша Толи. Она красила в розовый цвет ногти на ногах, рядом стояли три девчушки лет девяти из младшей группы «Фонтана» и разве что не дули на её пальчики. Гостью они едва заметили: вот так проходит слава, уже успели забыть. У девчонок был новый кумир – настоящий, взрослый. Светло-серые глаза, белокурые русалочьи волосы; голубые бриджи, белая футболка с маком на груди: очень красивый кумир.
– Привет! – сказала Ксения, разуваясь.
– Привет, – отозвалась Даша. – Ну, ты и выросла, молодец! Надолго к нам?
Ксения, улыбаясь, пожала плечами:
– Не знаю… Пока только в гости. Так захотела всех увидеть!
– Я тоже очень рада тебя видеть.
Ксения села на табурет – боком к столу, заставленному чашками, пачками печенья, коробками сока. Локтем отодвинула от края высокий чайник – а то, гляди, упадёт…
Даша закрыла пузырёк с лаком и, потянувшись, убрала в тумбочку. Самая смышлёная из девочек забралась к ней на кровать, запустила гребень в пышные Дашины волосы и победно глядела на остальных: теперь она при деле, её не попросят выйти. Другая, глазастая и смуглая, зашла с фронта, держа наготове помаду, но Даша закачала головой:
– Нет, Руслана, не надо… Лучше дай мне пилку, вон она лежит.
Смуглая Руслана метнулась к тумбочке, вместе с ней – рыжая кудрявая девчушка. Они ухватились за пилку с двух концов, смахнули на пол фотоальбом и, поднимая, едва не растерзали его.
– …Ой, Даша, где это ты? – воскликнула Руслана, показав страницу.
– Во Франции. Видишь: Версальский дворец.
– Здорово! А это кто с тобой? Жених?
– Это папа.
– Какой молодой!
– И красивый, – добавила рыженькая. – Похож на этого, как его?… артиста…
– На Сидихина?
– Точно! Обожаю Сидихина.
Катя, смышлёная подружка за Дашиной спиной, лишилась покоя: и хочется взглянуть на снимки, и страшно потерять насиженное место. Даша всё сильнее морщилась при каждом резком движении гребня.
– Стоп! Дальше не смотреть! – велела она девчонкам.
– Не смотреть! Что, не слышали?! – повторила Катя из-за её плеча.
– Почему? Ты там не одетая? – спросила рыженькая.
– Нет. Просто не хочу.
– Мы осторожно, – пообещала Руслана.
– …Эй, сколько можно шуметь, куклы? – буркнула Маша Третьякова, повернулась на бок и открыла глаза. – Спать не даёте… Ксеня, здорово!..
– Привет.
– Хватит спать, соня! – ещё громче загалдели куклы. – Ещё ужин будет!
– А что, ужина не было, да?
– А что, был?!
Ксения улыбалась, глядя на этот бедлам. Чувство было такое, будто растянулась на столе, и массажист поколачивает ладонями, поднимаясь к плечам: первые минуты бодрит, но ещё немного – и разомлеешь, лениво закроешь глаза… Но тут в коридоре прошелестели быстрые шаги, и Виктория Кирсанова, не утруждая себя стуком, распахнула дверь, сморщила нос, оглядела комнату и в тот же миг бросилась Ксении на шею:
– Фантастика! Ксюха, неужели это ты?! Ну, даёшь!
А ты мне недавно приснилась!
– И что я делала в твоём сне?
– Побеждала меня на конкурсе. Чего ещё от тебя можно ждать!
– Это вряд ли, ты уже далеко упрыгала…
Вика, на полгода младше Ксении, была её главным противником с первых шагов на паркете. Они вместе проходили все ступени танцевальной пирамиды, поднимаясь в возрасте и мастерстве. Гибкая, хлёсткая в движениях, с красиво выступающими мускулами на тонких руках, ногах и спине, Ксения считалась более способной и, по тренерским подслушанным словам, «фактурной»; невысокая крепенькая Вика была старательной трудягой. С детского «E» класса, выходя на паркет в стайке малышей с одинаковыми испуганными глазами, они обращали на себя внимание зала и судей. Потом были школьные годы и более жёсткое соперничество в «D» классе – они прошли его и победно двинулись вперёд. Дальше Вика притормозила, и «B» класс Ксения получила на три месяца раньше. Виктория не завидовала, не ревновала – только стала работать вдвое упорнее и догнала её… А потом случилось то, что случилось.
Раньше девочки общались вне паркета, перезванивались, ходили в гости на дни рождения друг к дружке и к ребятам из клуба. Они легко перенимали привычки: то Вика притащит откуда-то словечко «ж-жесть!» для выражения сильных эмоций, а через пару дней Ксения заметит, что и партнёрша в слишком открытом платье – это жесть, и низко летящий над городом самолёт – снова жесть; и тем же вечером подглядит у Вики свою манеру на разминке подёргивать себя из-за спины за мочку уха… И в газетных гороскопах Ксения первым делом проглядывала статьи «Весы» и «Овен» – а, всё-таки, не могла сказать, что они с Викой дружили. Мешал азарт, не дававший расслабиться, с ним любая тренировка превращалась в маленькое сражение – за взгляд тренера, за подсказку, за внимание ребят. Летом Ксения поняла, что этого не хватало ей весь минувший год. Наверное, и Вике тоже не хватало? Она ведь не умеет притворяться.
– Так, выйдите отсюда! – приказала Виктория «куклам» – так однажды назвала младших девочек Алина Александровна, и слово прижилось.
– А чего? – возмутилась смышлёная Катя, выставив перед собой гребень, словно для защиты.
– Я сказала, – объяснила Вика с нажимом на глагол. Девчушки со вздохами потянулись к двери.
– Дашенька, идём с нами, – обернулась Руслана.
– Я к вам ещё подойду, – мягко, точно извиняясь за поведение соседки, сказала Даша и легла на покрывало, распушив густые волосы по груди. – Вика, ну что ты их обижаешь? – спросила она, когда куклы вышли.
– А чего они, как дома? Я к ним не хожу. Пускай у себя шумят.
– Но они же маленькие.
– Я тоже была маленькая. И так не наглела.
– Но ведь можно попросить.
– Нет уж. Пускай они тебя просят, – и Вика, склонив голову и как бы снизу заглянув Даше в глаза, пропищала: – Дашенька, расскажи мне сказку!..
