И теперь Ксения хотела побыть одна. Но едва растянулась на мягком склоне и закинула руки за голову, как невдалеке раздались шаги, частое дыхание… Насторожилась, посмотрела вбок: ну, конечно, из-за морщинистой сосны выглянул Рома. Выражение его лица было виноватое, умоляющее и всё равно хитрое. Ксения думала прогнать его, но загляделась на такую комбинацию, а он уже подошёл, присел рядом.
– Не помешал? Извини, я уйду, если что…
– Да сиди уж, – разрешила она и тоже села, – ты ведь просто мимо проходил?
– Не совсем. Я видел, как ты сюда идёшь… случайно.
А вообще хотел купаться. Идём вместе?
– Так купальник у меня в комнате.
– Можно взять, это ведь недалеко. Если хочешь, конечно. Если нет, извини… – и, взглядом спросив разрешения, он осторожно взял Ксению за руку. Ладонь у Ромы была меньше Ксюшиной, тёплая; ногти круглые, розовые и, кажется, подгрызенные по краям…
Он вновь моргнул, как вчера, – и Ксения поняла, что ошиблась: глаза у него не карие, а тёмно-серые, с зеленоватыми точками возле зрачков.
– Ладно, идём, – согласилась она и встала. – Что такого интересного нашёл?
Рома глядел ей на грудь, это было очень удобно с его ростом. Он сделал грозное лицо, сдвинул брови и, вытянув руку в сторону залива, изобразил выстрел:
– Пах! Классный рисунок. Если бы я сразу заметил, то испугался бы…
– А, ты об этом, – Ксения покосилась вниз. – Да он холостыми заряжен. Или вообще никакими.
Она повела плечом, вытянула из-под лямки застрявшую веточку, щелчком запустила в полёт.
– Я посмотрю, вдруг ещё есть? – Рома проворно забежал ей за спину, – тут всякие травинки, листики, честно. Я отряхну?
– Давай, спасибо, – и, пока его быстрые пальцы снимали мусор, Ксения вспомнила: – Что тебе приснилось-то сегодня, расскажи?…
3
Под утро Роме приснился он сам посреди школьного спортзала. Вокруг никого нет, и всё очень высокое: до перекладины, притянутой к полу стальными тросами, не допрыгнешь; баскетбольное кольцо ещё в два раза выше, и канат, свисающий с крюка в потолке, можно перебросить с берега на берег Невы. Рома ничему не удивился, и когда в дверь стали входить незнакомые люди, глядел на них с любопытством. Первым из вошедших Рома оказался по плечо: ничего странного, сам-то пока метр шестьдесят четыре. Появилась новая компания: мужчины, женщины, все очень тонкие, и Рома им по грудь. Следующим – по пояс… Они ходили по залу, разговаривали, смеялись; женщина в чёрном взяла в углу баскетбольный мяч и, не прыгая, положила в корзину. Роме стало жутко, но почему-то и очень приятно, и не понять, какое чувство сильнее. Он оглянулся и увидел новых гостей: прежние рядом с ними – просто карлики!.. Побежал, чтобы спрятаться, налетел на ногу одной из девушек и вдруг узнал: это же Ксения, она приехала вчера! Мгновенно пропал страх, и Рома понял, что не отдаст её никому из этих верзил. Он крепче обхватил её, прижался лицом… Внезапно всё тонкое тело девушки задрожало, она молча опустилась на пол, и Рома изумлённо заметил, что она очень лёгкая, можно поднять на руки. А можно и убрать руки, она всё равно держится… только вот на чём?…
Рома не успел понять, на чём. В дверь постучал Владимир Викторович и напомнил, что через двадцать минут ждёт всех на площадке. Ребята в комнате зашевелились: Серёга поднял ноги к потолку и подвигал ими, словно вращая педали, Ваня встал и, протирая глаза, шагнул к раковине, и Егор заворочался, скрипя пружинами. Рома хотел полежать ещё минут десять, чтобы прокрутить в голове удивительный сон, и докрутился, чёрт побери!.. Пришлось, не вылезая изпод одеяла, тянуться к тумбочке и искать там свежие трусы.
…Обо всём этом он, конечно, не говорил Ксении. По дороге в корпус Рома Никитин рассказывал о своей семье: у него были мама, папа, две сестры, брат, по двое бабушек и дедушек, и осенью, с переездом в новую квартиру, появилась немецкая овчарка Альма.
– Я сразу подумала, что ты из большой семьи, – сказала Ксения.
– Почему?
– Даже не знаю… Показалось, что очень легко сходишься с людьми… Значит, есть опыт.
Рома заулыбался: опыта и впрямь хватало. Ира и Марина, когда вместе, кого угодно заставят с ними сойтись, хоть бегемота из зоопарка. У них семейная банда стрельцов: Ира старше брата на два года, Марина – на год, а младшему, Илье, четыре года, и он уже сейчас вылитый папа.
Папа работает инженером на «Электросиле», дежурит сутки через трое, но на самом деле чаще, потому что надо много зарабатывать. И ещё он делает электрическую проводку в домах, за это хорошо платят.
– Когда же он дома бывает? – спросила Ксения.
– Редко, но зато с ним интересно. Он всё на свете знает. А мама – учительница русского и литературы. Тоже даёт уроки после школы. Ира перешла в одиннадцатый класс, хочет поступать в Герцена, она способна к языкам. Маринка поступила в художественное училище, на дизайнера. Она раньше занималась волейболом, потом бальными танцами, а когда перестала, тут же я захотел.
– Получилось, как эстафета?
– Да, похоже. Я надеюсь, что она вернётся. Мы в паре всех порвём.
– А ты кем хочешь стать?
– Да так… не знаю пока… Ближе к делу подумаю. У меня талантов нет. Может, появятся ещё, а может… – Рома пожал плечами.
– …А может, уже и есть, – закончила Ксения.
– Ты приходи к нам в гости, хорошо? У нас весело, со всеми подружишься.
– Спасибо… Пока не обещаю, но и не отказываюсь сразу.
За разговором они дошли до корпуса, Рома остался ждать внизу. Когда Ксения вернулась с полотенцем в руке, круглые чашечки купальника обрисовывались под голубой майкой, и он отвёл взгляд: теперь уж не отговориться револьвером, нет его…
– Машка спит опять, прикинь, – сказала Ксения, – я с неё поражаюсь.
– А другие?
– Вика что-то пишет с очень таинственным видом.
Потом погляжу. Идём, час до занятия.
Дорога на берег вела мимо открытого бассейна, гордости пансионата «Лесной». В бассейне была небесно-синяя, проточная, не пахнущая хлоркой вода, шесть дорожек, удобные стартовые тумбочки, с которых можно крутить сальто, осыпая кафельный бортик брызгами, – вот только купаться в нём ребята из клуба «Фонтан» могли в строго отведённый час, ближе к ужину. Владимир Викторович, Толя, Сергей легко проплывали всю дорожку под водой, и Рома, глядя на них, научился, хотя потом было жутковато поворачивать: казалось, что до бортика, откуда нырнул, не двадцать пять метров, а целая сотня.
– Я тоже умею, – сказала Ксения. – Мне легко, я же в ластах.
– Привозила с собой?
– Ну, почти.
– Жаль, я не догадался. Но через год привезу, – серьёзно сказал Рома, и Ксения, не удержавшись, фыркнула.
– Ты чего?
