«А ведь и правда хорошо, что не на ноги им упала», – пронеслось в голове у Анны Константиновны.
– Ладно, – сказала она вслух. – Идите обедать. Я потом слесаря вызову.
И, мысленно сетуя на «халтурщика», который так плохо установил новую финскую сантехнику, Анна Константиновна первой направилась в кухню.
– Ну Терминатор… – украдкой состроила Диме зверскую рожу Маша.
Тайной детективной клички «Терминатор» ее брат удостоился за феноменальную способность походя все сокрушать на своем пути или в самые неподходящие моменты падать. Семейные предания гласили, что в этом Дима был точной копией дедушки – покойного академика Серебрякова, о котором в ученых кругах до сих пор ходили легенды.
Отправившись в Англию получать степень почетного доктора Оксфордского университета, с вручением соответствующего свидетельства, а также очень красивой мантии и прилагающейся к ней шапочки, Дмитрий Александрович оставил там о себе долгую память. По уверению одного из английских друзей прославленного академика, ни до, ни после древний Оксфорд такого не видывал. Перед церемонией вручения грамот Дмитрий Александрович стал облачаться в мантию. Это ему с грехом пополам удалось. Однако поднявшись со своего места, чтобы принять свою грамоту, он запутался в полах мантии и упал, умудрившись под сечь представителя Оксфордского университета, который ему эту грамоту любезно протягивал.
Оба рухнули на пол. Потом их довольно долго выпутывали из мантии. В процессе борьбы академик Серебряков умудрился запихнуть, словно кляп, подол своей мантии в рот представителю Оксфорда. Часть присутствующих пыталась помочь двум ученым встать на ноги. Остальные надрывались от смеха. Свидетельство о почетной докторской степени академик Серебряков принял где-то на полу. Причем досталось оно ему тоже не без борьбы. Ибо оксфордский представитель с кляпом из мантии в последний момент, видимо, передумал вручать грамоту и вцепился в нее с такой силой, будто от этого зависела его жизнь.
Анна Константиновна множество раз демонстрировала оксфордскую грамоту внуку и внучке. Красивая плотная бумага до сей поры хранила следы былой потасовки.
Если Дима характером и повадками очень напоминал дедушку, то Маша унаследовала нрав Анны Константиновны и была столь же целеустремленной, решительной и ироничной.
Перед тем как близнецы вошли в кухню, Maшa, остановив брата, грозным шепотом произнесла:
– Если ты что-нибудь свалишь еще и на кухне, я тебя убью.
– Не беспокойся, – высокомерно ответил Дима и благополучно уселся за стол.
Обед прошел без эксцессов. Анна Константиновна, то и дело усмехаясь, повторяла:
– Ах, Павел Потапович. Ах, святая простота.
Близнецы, прикидываясь, что ничего не знают, несколько раз спрашивали:
– Павел Потапович? А в чем дело, бабушка?
Однако Анна Константиновна с завидным упорством уходила от ответа. Когда же Дима и Маша усилили натиск, она вообще перевела разговор на другую тему и больше о Павле Потаповиче не упоминала.
Едва внуки поели, бабушка объявила, что ей необходимо основательно поработать над каким-то важным фрагментом мемуаров, и спешно удалилась в кабинет.
– Она от нас скрывает, – прошептала Маша.
– Ну и зря, – отозвался Дима. – Павел Потапович наверняка уже весь поселок оповестил.
– Пошли скорее к Петьке, – вскочила Маша. – Надо ему все рассказать.
Забежав по дороге за Настей, ребята поспешили к даче Мироновых. Петька уже дожидался их в летней штаб-квартире тайного «Братства кленового листа» – так друзья называли шалаш, который они построили в глубине участка.
– Что так долго? – поглядел на друзей Петька.
– Узнаешь – упадешь! – Дима с размаху плюхнулся на одну из старых диванных подушек, лежавших на полу. – Мы с Машкой приходим домой, а наша бабушка и Павел Потапович трепятся на веранде о призраке князя Борского.
– Что-о? – У Петьки от изумления едва не вылезли глаза из орбит.
– Что слышал, – с важностью произнес Дима.
Они с сестрой, перебивая и дополняя друг друга, пересказали Петьке и Насте беседу бабушки с почтенным Павлом Потаповичем.
– Выходит, Вовка ничего не преувеличил, – тихо произнесла Настя.
– Или это было явление массовой галлюцинации, – задумчиво откликнулся Петька. – Хотя лично я так не думаю.
– Неужели действительно им явился призрак князя? – прошептала Настя.
– Вполне может быть, – кивнул Петька. – В книге, о которой я вам говорил, описано множество подобных случаев.
– Так книжка-то у тебя переведена с английского, – перебил Дима. – У них в Англии призраки, может, и появляются. А у нас…
– Законы природы действуют одинаково во всех странах, – веско изрек Петька. – А кроме того, там описаны не только английские привидения, а какие хотите. Даже африканские. И о нескольких происшествиях в Москве и Петербурге рассказано. А самое главное – в книге выводятся общие закономерности. В частности, о таких приблизительно призраках, как князь Юрий Борский, я вот что вычитал. Они относятся к разряду домашних привидений. Подобные призраки, точнее их тела, и впрямь в силу различных причин не захоронены. Большинство из них погибло насильственной смертью. Такие привидения являются людям либо в собственных домах, либо, если этих домов уже не существует, на том самом месте, где они когда-то стояли.
Петька извлек из-под пледа, которым был застелен пол шалаша, книгу и, найдя нужную страницу, прочел:
«К одному из основных признаков домашнего привидения относится верность маршрутам, которых оно придерживалось при жизни. Например, если дом уже разрушен, привидение будет ходить по нему таким образом, будто он цел. А если что-нибудь в его бывшем жилище перестроено, призрак словно сделает вид, что не в курсе этого. Известны случаи, когда привидения следовали с первого этажа на второй прямо сквозь потолок, потому что в период их жизни тут находилась лестница».
Захлопнув и отложив книгу, Петька обвел друзей задумчивым взглядом и очень медленно произнес:
– Насколько я понимаю, так или приблизительно так вел себя минувшей ночью призрак на развалинах имения.
– Ну да, ведь князь Борский не захоронен, – широко раскрыла глаза Настя.
– И погиб насильственной смертью, – подхватила Маша.
– Если погиб. – Димка никогда не торопился принимать что-либо на веру. – А вдруг ему удалось убежать?
– Если и так, – снова заговорил Петька, – то призраки живых людей тоже иногда являются, чтобы рассказать правду о себе.
– А князь Борский, даже если и смылся тогда от своих милых и добрых крестьян, все равно уже нынче покойник, – быстро совершил в уме нехитрый подсчет Дима. – В 1917 году он был уже отцом семейства.
– Точно, – подтвердил Петька. – И успел перед самой революцией отправить жену и ребенка за границу.
