— Пойдем.
Я спросил вяло:
— Куда?
— Не в постель, — огрызнулась она, — не
мечтай. Тебе нужно сменить обстановку.
На улице протащила меня мимо моей машины, я запротестовал,
она неумолимо покачала головой.
— На моей такие же колеса.
Я дал себя впихнуть и даже пристегнуть ремнем. Алёна рывком
сорвала машину с места, словно побаивалась, что сбегу, круто развернулась и
погнала по улице, пугая прохожих.
Глава 16
Ночной клуб я воспринял как нечто оглушительно шумное, от
чего в другое время разболелась бы голова, а так я лишь глупо улыбался, когда
проходили фейсконтроль и между экранами, высматривающими оружие, наркотики или
даже бутылку водки.
В левой части — десяток столиков, все остальное отдано под
танцевальный зал. Цветные фонари бросают движущиеся цветные пятна, танцующие
двигаются в полутьме, но я никогда не любил тьму даже в ее полуварианте.
Многие девушки танцуют топлес, а некоторые, хорошенько
разогревшись, а то и приняв что-то покрепче, чем я, сняли и трусики, но
двигаются настолько здорово, что забываешь про возможность ухватить и засадить,
просто любуешься.
На возвышении обнаженная девушка быстро и эффектно кружится
у шеста, еще усерднее работают двое с гитарами и один на ударнике. Гитаристы
что-то выкрикивают в зал сорванными голосами, а там толпа настолько плотная,
что какие там танцы, кое-где двигаются, вообще прижимаясь друг к другу.
Под потолком крутятся и медленно плавают огромные
разноцветные шары. Нас провожали взглядами, а когда мы проходили мимо группки
крепких парней в майках, что не скрывают мощную рельефную мускулатуру, они
таращились на Алёну, один уважительно присвистнул.
Алёна подвела меня к свободному столику и пихнула так ловко,
что я брякнулся задницей на стул, а руки уронил на столешницу.
— Сидеть! — сказала она властно.
— А «гав» говорить? — осведомился я.
— Это по команде «Голос!», — напомнила она с
жалостью. — У тебя и с памятью хуже, чем у Василия Петровича…
— Василий Петрович, — пробормотал я, — глыба…
Нам бы такими быть в его возрасте…
— Сиди, — повторила она, — и никуда, понял?
— Понял, — ответил я покорно. — Пусть меня
прямо здесь и танцуют…
Мигающий свет, громкая музыка с однообразным ритмом, я
ощутил, что начинаю впадать в гипнотический транс. Танцующие вскидывают руки,
девушки и парни одинаково изгибаются и дергаются, я узнал последнюю
разновидность шейкинга, что вошел в моду буквально неделю тому и, как важное
событие в культурной жизни страны, занял первые полосы новостей.
У меня возникло стойкое ощущение, что здесь все наркоманы,
наркодилеры, проститутки, мафиози, киллеры и прочий сброд, который стоило бы
разом всех утопить, не проверяя документов. Парни ухитряются проносить через
толпу тонкостенные стаканы с коктейлями, Алёна принесла сразу два, полные до
краев. Она так высоко поднимала их над головой, словно старалась всем парням
показать, какие у нее красиво вылепленные подмышечные впадины.
Я перевел дыхание, когда на середину стола опустились эти бокалы
с чем-то розовым. Один Алёна тут же сунула мне в ладони.
— Выпей, — сказала она с глубоким сочувствием, но
строгими нотками наставницы.
— Что это?
— Не бойся, безалкогольное.
Я спросил вяло:
— Тогда зачем?
Она ухватила меня за руку и заставила поднести бокал ко рту.
— Просто пей.
Я послушно осушил, по вкусу — сладковатая газировка с
привкусом лимонада, довольно приятно, но через пару минут ощутил, как невидимые
руки сняли с груди гранитную глыбу, из-за которой так трудно дышать.
Алёна наблюдала за мной с материнской улыбкой.
— Чем ты меня опоила? — спросил я вяло.
— Не боись, — ответила она, — не любовными
чарами. Ты хоть и хайтековец, а жуткий консерватор… когда дело доходит до
фармакологии.
Я пробормотал:
— Просто я откладывал…
— Боялся?
— Да, — ответил я честно.
— Чего?
— Мужчинам унизительно, — пробормотал я, —
просить помощи… А стимуляторы — помощь.
— И когда ты собирался?
— Когда своих сил не хватит, — ответил я
нехотя. — Ты такая напористая… Любишь доминировать? С хлыстом или плетью?
Связывать будешь?
Она посмотрела с обезоруживающей улыбкой.
— Мечтай, мечтай… Ишь, фантазия разыгралась, по
блудливым глазенкам вижу.
И хотя у меня даже сейчас в душе пусто, а в голове никаких
сексуальных фантазий, но я кивнул, да, мол, я тебя сейчас в мечтах по-всякому,
женщинам приятно думать, что они востребованы, о них думают и над их
фотографиями мастурбируют. Хотя Алёну вряд ли обманешь, понимает, не до того
мне, но взглядом показала, что хорошо, говорю то, что надо, а это значит, еще
не вывалился по ту сторону красной черты.
К нашему столику подошел красавец мачо, весь из себя,
спросил с широчайшей улыбкой:
— Можно девушку на танец?
Я было кивнул, но Алёна отрезала:
— Нет-нет! Сегодня вообще не танцую.
— Это же шейкинг, — сказал парень
пораженно, — самый писк!
— Без меня, — сказала она твердо. — Извини,
дружище, у меня месячные.
Потом ее приглашали еще раза три. Я наконец посмотрел на
Алёну глазами здешних мужчин: единственная, кто держится по-королевски, у кого
не горит лицо в предвкушении всех радостей балдежа, кто не стреляет глазками в
парней, но и без того самая-самая…
Она спросила настороженно:
— Что так смотришь?
— У тебя изумительнейшая фигура, — сказал
я. — Фотомодели отдыхают. И лицо…
— Что с лицом?
— Ты сумела сделать, — сказал я, — что-то
особое.
— Что?
— Не знаю. Но ты отличаешься от всех этих милых
мордашек. Самая тюнинговая девушка.
Она хмыкнула довольно:
— Ну вот, начинаешь отмерзать. Хорошо… Посиди, я сейчас
принесу еще пару коктейлей.
— И что будет?
— Отогреешься, — ответила она. — Может быть,
отогреешься.
Я пьяно ухмыльнулся:
— Меня только ты можешь отогреть.
— Да, — согласилась она, — я тебя так
отогрею, что и в аду будешь дергаться в ужасе. Жди!
Голос ее был строгим и властным, словно подала команду
собаке. Я с любопытством смотрел, как по дороге к бару ее пытались перехватить
парни, некоторые вообще аполлоны, другие настоящие гераклы. Алёна с
благожелательной улыбочкой прошла мимо. Кто-то ухватил ее за ягодицу, она
просто не обратила внимания, а когда принимала у бара заказ, еще один запустил
длинную лапу между ее ног и что-то там нащупывал.
