– Врачи говорят, без посторонней «помощи» здесь не обошлось, – объяснил Алексей Борисович. – На теле найдены синяки и другие следы борьбы. Скорей всего пострадавшего кто-то толкнул в воду.
– А почему же тогда он босиком оказался? – возникло резонное возражение у Петьки.
– Ну, если сперва завязалась какая-то потасовка, обувь могла и на берегу остаться, – сказал Алексей Борисович.
– Да мы все там облазили, – отозвался Димка.
– И, кроме рамы, нашли только дохлую крысу, – подхватила Маша.
– А вдруг он ботинки в машине оставил? – осенило Настю.
– В какой еще машине? – повернулся к ней капитан.
– Ну, если у него в шортах нашли права, – тряхнула густой копной ярко-рыжих волос девочка, – значит, он, наверное, к пруду подъехал на машине. Вы, Алексей Борисович, не знаете, где его машина?
– Не знаю, – честно признался капитан. – Как же у меня из головы-то вылетело? Слушайте, ребята, вы мне не поможете? – спросил он. – Давайте-ка я по-быстрому еще раз смотаюсь на мотоцикле к архитекторам, а вы в окрестностях пруда посмотрите, не стоит ли где брошенная машина. Потом возвращайтесь в библиотеку, И я сюда подъеду.
– Договорились, Алексей Борисович! – вскочили со стульев члены Тайного братства.
Павел Потапович тоже вскочил.
– В таком свучае, Авексей Богисович, я прокачусь с вами к агхитектогам. Увеген, что пгинесу вам повьзу!
Алексей Борисович не совсем был уверен, что ему в поселке архитекторов так уж понадобится помощь действительного и почетного члена множества академий, однако спорить не стал. «Пускай дед покатается, – подумал капитан Шмельков. – А то ему, наверное, скучно».
Павел Потапович резво запрыгнул в люльку. Как раз когда Шмельков тронулся с места, к библиотеке с другой стороны подошла скорым шагом чопорная жена почтенного академика, Евгения Францевна.
– Павел Потапович! В твоем возрасте! На мотоцикле! Ты же только недавно выписался из больницы!
– Ни фига, Женечка! Мы бывавые! – крикнул в ответ убеленный сединами муж.
– Павел Потапович, что за жаргон! – возмутилась Евгения Францевна.
Но было поздно. Шмельков и Павел Потапович скрылись в облаке пыли. Евгения Францевна досадливо фыркнула и ушла.
Ребята, предупредив Ниночку, что скоро вернутся, поспешили к пруду. Проходя мимо шлагбаума и сторожки Степаныча, они увидели доблестного сторожа. Майки с надписью «Я тебя люблю» на нем уже не было. Бывший заслуженный работник органов правопорядка наконец, несмотря на жару, облачился в видавшую виды форму и, сидя на табуретке возле самого крыльца, напряженно обдумывал план дальнейшего самостоятельного расследования. Чуть поодаль маячила увенчанная перманентом голова верной супруги Степаныча – Надежды Денисовны. До четырех друзей донесся ее голос:
– Если, Ваня, ты эту премию проворонишь, то пеняй на себя.
– Не провороню, Надюша, – испуганно отозвался Степаныч. – Как-никак я гораздо опытней Алексея. И вообще…
Тут он заметил ребят и осекся.
– Добрый день! – хором приветствовали славную супружескую чету друзья.
– Идите куда шли, – хмуро ответил Степаныч.
– Как скажете! – быстро прошествовали дальше члены Тайного братства.
Уже отойдя на солидное расстояние от шлагбаума, Димка сварливо изрек:
– Разбежался. Премию он получит.
– А вдруг и впрямь получит? – иронично сощурилась Маша.
– Кишка тонка, – заявил брат.
– Может быть, и тонка, – откликнулся Петька, – но Степаныч теперь у нас будет постоянно путаться под ногами.
– В целях здоровой конкуренции, – усмехнулась Настя.
– Верней, нездоровой, – возразил Димка. – Меня лично от этого Степаныча уже тошнит.
– Эх! – послышалось сожаление в голосе Командора. – Жалко, Шмельков разуверил Степаныча, что там, на берегу, был сообщник вора. Иначе бы наш бывший заслуженный до потери пульса нырял в пруду.
– А мы бы тем временем спокойно провели расследование, – вздохнула Настя.
– Насчет спокойно не уверен, – покачал головой Петька. – Пока у нас уравнение со всеми неизвестными.
– И одним несостоявшимся утопленником, который ничего не помнит, – добавил Димка.
– Интересно, он с этой кражей связан? – посмотрела Настя на Петьку.
– Кто его знает, – пожал плечами тот, – но вообще история очень странная. У меня просто в голове не укладывается, что из-за какой-то дурацкой «Русалки», которую уже лет тридцать в библиотеке мухи обсиживали, кто-то взломал дверь.
– А потом зачем-то разломал и выбросил раму, – подхватила Маша.
– То-то и оно, – медленно произнес Димка. – А рама, по-моему, была дороже картины.
– И, главное, что «утопленник» кусок этой рамы держал в руках, – добавила Настя.
За разговорами они незаметно подошли к пруду.
– Ладно, давайте машину искать, – поторопил Петька.
– А где, по-твоему, она может находиться? – спросил Димка.
– Ну, если он живет в поселке архитекторов и поехал на машине искупаться, то скорее всего вон на том берегу, – и Петька указал в сторону станции Задоры.
Друзья поспешили туда. Однако ни на берегу, ни возле дороги, ни среди густых зарослей ничего, даже отдаленно напоминающего машину, не нашлось. Правда, Терминатор было возликовал, споткнувшись о чьи-то ботинки. Сперва друзья решили, что они могут принадлежать «утопленнику». Однако, приглядевшись внимательней к Димкиной находке, Петька решительно заявил, что эта обувь пролежала тут по меньшей мере два года.
Друзья еще раз тщательно прочесали окрестности. Однако сколько-нибудь ощутимых результатов их усилия не принесли. Если, конечно, не считать того, что все четверо совершенно зажарились под палящим солнцем, и Димка заявил:
– Если мы сейчас не сходим в Задоры и не съедим хоть по порции мороженого, то я, наверное, умру.
Остальные не возражали. В Задорах продавались великолепные шоколадные рожки. Уже доев свою порцию, Петька сказал:
– А я думаю, что скорее всего мы зря искали машину.
– Куда же она девалась? – спросила Настя.
– Да никуда, – принялся объяснять Командор. – Я думаю, что этот Ростислав откуда-то приехал на дачу. Там загнал машину в гараж, а потом отправился искупаться. А права как у него лежали в шортах, так там и остались.
– Тогда, значит, Шмельков и Павел Потапович должны обнаружить машину у Ростислава на участке, – сказала Маша.
– Именно так я и думаю, – кивнул Петька.
– Тогда пошли в библиотеку, – встал со скамейки, на которой они сейчас все сидели, Димка. – Шмельков и Потапыч, наверное, уже вернулись.
