— А разве речь шла о наличных? — спросила Вероника Альбертовна.
Он бросил на нее быстрый, острый взгляд из-под нахмуренных бровей.
Что вы предлагаете?
Кремова нагнулась и достала из сумки лэптоп.
— Что еще за фокусы? — недовольно спросил Шакал.
Вероника Альбертовна откинула крышку лэптопа.
— Я перечислю деньги на ваш банковский счет. Прямо у вас на глазах.
Шакал усмехнулся и проговорил с явным одобрением:
— Вы очень современная женщина. Но имейте в виду: я тут же все проверю.
— Разумеется. Давайте сделаем все быстро. И поменьше слов. Меня тошнит от одного звука вашего голоса.
— Мне нравится ваш деловой подход, — снова кивнул Шакал. — Начинайте.
Когда все было сделано, Вероника Альбертовна захлопнула крышку лэптопа и подняла взгляд на Шакала.
— Ну вот. Вы стали богаче на миллион долларов. Теперь я могу быть уверена, что вы оставите меня в покое?
Шакал тонко усмехнулся и покачал головой:
— Нет. Вы не можете быть в этом уверены.
Лицо Кремовой дрогнуло, а в глазах засветилась тревога.
— Что это значит? — недоуменно спросила она.
— Это значит, что отныне ваша жизнь превратится в тревожное ожидание, — с нескрываемым наслаждением ответил Шакал. — Мы остаемся врагами. Вы не будете знать, где и когда я нанесу следующий удар. А я его нанесу, будьте уверены.
Несколько секунд Вероника Альбертовна сидела молча, затем покачала головой и холодно проговорила:
— Так дела не делаются. Это не по правилам. И даже не по «понятиям».
Шакал повернулся к Кремовой правой щекой, приложил к уху руку, сложенную рупором, и насмешливо проговорил:
— Мне послышалось, или кто-то тут заговорил о правилах? Любезная Вероника Альбертовна, нет никаких правил. У нас с вами война. А в войнах выигрывает самый сильный и самый жестокий.
Вероника Альбертовна посмотрела на Шакала долгим, изучающим взглядом. Если она и волновалась, то ничем не выдавала своего волнения. После долгой паузы она проговорила — все тем же холодным, устрашающе четким голосом:
— Имейте в виду: я найму целую армию убийц, чтобы они отправили вас на тот свет.
— Я на это надеюсь, — спокойно заверил ее Шакал.
Кремова легонько прикусила нижнюю губу.
— Я вас не понимаю.
— А что тут понимать? Каждый борется со скукой по разному, не так ли? Сегодня я стал богаче на миллион, а завтра я отниму у вас все.
— Но ведь я буду защищаться.
Шакал чуть прищурил свои блеклые, выцветшие глаза.
— Разумеется. Я бы расстроился, если бы вы это не сказали.
— Вы сумасшедший, — выдохнула Вероника Альбертовна. — Вы знаете об этом?
Шакал покачал головой:
— Не уверен, что это так. Но мне об этом говорили, и не раз.
Кремова так сильно закусила губу, что на подбородок стекла капля крови.
— Егор Кремнёв вас не посылал, не так ли? — быстра проговорила она. — Вы действуете на свой страх и риск.
— Возможно.
— Но вы не всесильны. Почему вы так в себе уверены? Что вы за человек?
Шакал откинулся на спинку стула и сказал, поглядывая на собеседницу насмешливым, холодным взглядом:
— В девяносто шестом году вы избавились от партнера по бизнесу, когда захотели присвоить себе его долю. В девяносто восьмом на вас было совершено покушение, когда вы проезжали на машине по Крымскому мосту. Вы спаслись от убийцы, прыгнув с моста в воду. И — как ни странно — выжили. Пятого июля восемьдесят четвертого года вы неслись на мотоцикле по Дмитровскому шоссе со скоростью сто двадцать километров в час. Выехав на встречную полосу, вы столкнулись с «Нивой». В больницу вас доставили с переломом основания черепа. Но вы выкарабкались и еще несколько лет носились по ночным улицам Москвы на своем «Чоппере».
Вероника Альбертовна гневно нахмурилась.
— Какого черта вы мне об этом говорите?
— Вы сильная и смелая женщина. Я, в некотором роде, восхищаюсь вами. И я удивлен, что вы так легко расстались с деньгами.
— Я устала воевать и хочу только одного — покоя.
— Возможно, — кивнул Шакал. — Но я давно мечтал о таком противнике, как вы. И я заставлю вас пойти до конца. Или вы — или я.
— Вы не шантажист, — угрюмо проговорила Вероника Альбертовна. — Вы — маньяк.
Шакал усмехнулся:
— Наконец-то вы меня раскусили.
Кремова хотела достать из пачки сигарету, но пальцы не слушались ее, и после нескольких неудачных попыток она сердито швырнула пачку на стол.
— Значит, откупиться от вас у меня не получится? — дрожащим от негодования голосом спросила она.
Шакал покачал головой:
Нет.
— И запугать вас нельзя?
— Я не боюсь смерти и боли. И во всем мире у меня нет ни одного близкого человека. Я практически неуязвим.
— Значит, единственный шанс справиться с вами — это убить вас?
— По крайней мере, вы можете попробовать, — почти благодушно проговорил Шакал. — Но у вас всего один шанс. Не получится — пеняйте на себя.
— Вы жуткий человек. Среди людей моего круга много подонков, но вы переплюнули их всех.
Шакал галантно улыбнулся.
— Спасибо за комплимент. Кстати, при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями. Я провожу вас до машины.
— Еще чего!
— Это не просьба, это констатация. Это последний вечер, когда мы с вами можем так вот, запросто, почти по-дружески, беседовать. Следующая наша встреча окончится фатально.
— Для кого?
— Это как повезет. Эй, любезный! — Шакал расплатился с официантом, и они встали из-за стола.
На улице было прохладно и ветрено. Перед машиной Кремовой они остановились.
— Прекрасный вечер, — сказал Шакал, зябко поводя плечами.
— Отвратительный, — сказала Вероника Альбертовна.
Шакал улыбнулся и покачал головой:
— Я хотел сказать — прекрасный вечер, чтобы умереть.
Внезапно Кремова повернулась к нему и яростно проговорила:
— Вы правда не оставите меня в покое?
Шакал покачал головой:
— Нет. Пока не превращу вашу жизнь в кошмар.
Несколько секунд Вероника Альбертовна молчала, погрузившись в размышления. Затем тряхнула головой и сказала:
— Что ж… Значит, так тому и быть.
