Надежда колебалась.
— Даже не знаю, — сухо проговорила она.
— Решайтесь, — строго и серьезно сказал ей Шеринг. — Все в ваших руках. Я вхожу туда, и через десять минут компромат на половину наших олигархов и политиков — у вас. Я не вхожу — и вы остаетесь ни с чем.
Надежда молчала, усиленно соображая, как же ей поступить. И тогда Шеринг использовал последний аргумент.
— А я ведь думал, что вы не только красивая, но и умная, — со вздохом сказал он. — Я был уверен, что вы тоньше, чем ваш бронебойный коллега. А вы такая же… — Тут Шеринг еще раз вздохнул и добавил: — И вы говорите, что учились у Сабурова? Не многому же вы у него научились.
Орлова усмехнулась.
— Что вы мне еще скажете?
Шеринг пожал плечами и ответил дружелюбным, миролюбивым голосом:
— Да ничего. Я все сказал. Если боитесь отпускать меня одного — идемте отсюда. Идемте, идемте!
Шеринг взял Орлову за руку и повел ее прочь от турникета.
На лице у Гехта появилось обеспокоенное выражение.
— Ладно, — недовольно буркнула Надежда. — Черт с вами, идите. Но если вы меня обманите — я собственноручно прострелю вам голову. Поверьте — я это сделаю.
— В этом я не сомневаюсь, — улыбнулся Шеринг и выпустил тонкую кисть Надежды из своих пальцев.
Оставив Орлову ждать в зале, он развернулся и вернулся к турникету. Надежда с сомнением и тревогой смотрела ему вслед.
Перед самым турникетом Шеринг обернулся и весело пообещал:
— Я скоро!
И даже махнул ей рукой. Затем пересек турникет, и они с мистером Гехтом зашагали к лестнице, ведущей в хранилище.
Шеринг и Гехт спустились по винтовой лестнице и исчезли из вида.
Надежда посмотрела на часы. О чем-то ненадолго задумалась, затем поправила пальцем очки и принялась нетерпеливо расхаживать по залу.
Время от времени она останавливалась пред стендами со справочной информацией и рассеянно пробегала взглядом по строчкам, нетерпеливо постукивая туфелькой по гранитному полу. Потом снова принималась расхаживать взад-вперед, то и дело поглядывая на часы.
Время тянулось томительно медленно. Шеринг не возвращался. Через десять минут ожидания за турникетом распахнулись двери грузового лифта. Двое служащих выкатили из кабины лифта большой металлический контейнер на колесах. Внешне он был похож на несгораемый сейф, с той лишь разницей, что в корпусе контейнера были проделаны дырочки.
Надежда проводила контейнер рассеянным, усталым взглядом.
На стойке у полицейского зазвонил телефон. Он снял трубку и приложил ее к уху.
— Алло… Да, понял. Мадемуазель Орлова? — обратился он к Надежде. — Пройдите, пожалуйста, к первому аппарату.
Орлова быстро подошла к стене с телефонами и сняла нужную трубку.
— Слушаю, — сказала она.
— Надюша, это я, — отозвался телефон голосом Шеринга.
— Шеринг? — Орлова нахмурилась. — Почему так долго?
— Знаете, а ведь вы меня обманули.
Надежда нервным движением поправила очки.
— Я не понимаю. О чем вы?
— О том, что вы не учились у Сабурова, — сказал Шеринг.
— Что? — Надежда слегка побледнела. — С чего вы взяли?
— Ученица Сабурова никогда бы меня не отпустила, — ответил Шеринг. — Прощайте.
В трубке раздались короткие гудки. Надежда стояла с телефоном в руке и растерянно смотрела, как клерки закатывали контейнер в другой лифт. На ее чистом, красивом лбу выступили капельки пота.
Створки лифта плавно закрылись.
— Черт, — пробормотала Орлова, и в глазах ее появилась паника.
31
— Черт, черт, черт!
Надежда шла к «Джипу» быстрой, неровной походкой. Лицо у нее заострилось и стало злым. В глазах блестели слезы ярости.
Мерзавец Шеринг самым глупейшим образом провел ее вокруг пальца! Подойдя к машине, она вскинула руку и нажала на кнопку брелка, Джип откликнулся звуковым сигналом, замки открылись.
— Ты за это заплатишь, — яростно пробормотала Орлова, непонятно к кому обращаясь, и взялась за ручку дверцы.
Однако забраться в салон Надежда не успела — кто-то жестко ухватил ее сзади за локоть и сдвинул к задней дверце.
— Что это зна… — яростно начала Орлова, но в этот миг кто-то схватил ее пятерней за волосы и буквально впихнул на заднее сиденье.
— Привет, красавица, — услышала она ужасающе спокойный голос Кремнёва. — Давно не виделись. Ты по мне соскучилась?
— Егор!
Орлова резко повернулась и протянула ему навстречу руки.
— Егор, это он меня заставил! — проговорила она дрогнувшим голосом.
— Вот негодяй, — отозвался Кремнёв насмешливо, после чего достал из кармана веревку и накинул петлю на запястья Орловой. Ее ресницы возмущенно взлетели вверх.
— Егор, что ты… Ай!
Кремнёв крепко стянул петлю, затем швырнул Орлову на спину и, грубо задрав ей ноги, быстро их связал.
— Ты что делаешь, урод?! — крикнула Надежда, зашипев от боли и ярости. — Больно же!
Егор покрепче затянул узлы на ее руках. Надежда попробовала оттолкнуть его от себя.
— Кремнёв, немедленно прекратите! — крикнула она. — Я вам приказываю, слышите!
— Приказывает она, — усмехнулся Егор. — Ты лучше скажи, откуда про бумаги узнала, самозванка?
Орлова облизнула губы и выпалила:
— Мне генерал Рокотов сказал!
Кремнёв насмешливо-удивленно вскинул брови.
— Рокотов? А при чем тут Рокотов? Ты же сказала, что от Зубова! Завралась ты, подруга!
Орлова с остервенением дунула на упавшую на лоб прядь волос и сердито ответила:
— Зубов обо мне ничего не знает, кретин! Меня прислал генерал Рокотов, слышишь ты, парнокопытное?!
— Ну-ну-ну, — мягко проговорил Кремнёв и успокаивающе похлопал Орлову по напряженному бедру.
— Пошел ты к черту со своим «ну-ну-ну»! — рявкнула она. — Говорю тебе: меня прислал генерал Рокотов! Я должна была довести дело, если ты вдруг сгоришь! Да подумай же ты своей глупой башкой!
Кремнёв чуть прищурился. В душу его вкралось сомнение. Однако он тряхнул головой, отгоняя сомнения и сказал:
— Прости, сестренка, но проверять тебя у меня нет времени. А то точно сгорю.
Орлова яростно зарычала, как рассерженная пантера.
— Кремнёв, ты кретин! Я доложу о твоих действиях Рокотову! А ну немедленно меня развяжи!
Надежда попыталась пнуть Егора ногами. Он одной рукой схватил ее за стройные щиколотки, а другой сорвал с ее горла шейный платок и, скомкав это платок в комок, плотно забил его в рот Орловой.
