Шеринг захлопал ресницами:
— Та… туировки?
Кремнёв зловеще усмехнулся и рявкнул Шерингу в самое ухо:
— Три!
— Нет! — Шеринг отшатнулся и прикрыл голову руками. — Нет! Не стреляйте! Я скажу!
Ладони его сползли с головы на лицо.
— Господи, — прошептал он горестно. — Какая мне разница, кто меня убьет? Я ничего не знаю! — Внезапно он убрал ладони от лица и истерично пробормотал: — Стреляйте. Мне теперь уже все равно.
Кремнёв прищурил недобрые глаза.
— Ну! — Он больно ткнул дулом пистолета в лоб олигарху. — Говори, мразь!
Шеринг спокойно взглянул своему мучителю в глаза.
— Делайте уже, наконец, ваше дело, — сухо проговорил он. — Стреляйте. Палач.
Егор молчал. Внезапно в тишине отчетливо прозвучал негромкий голос Орловой.
— Так я и думала. Егор, это ни к чему не приведет.
Шеринг окаменел. Он с ужасом смотрел на то, как Надежда поднимается с земли.
— Вы… Вы…
Орлова встала и отряхнула куртку и брюки. Изумление на лице Шеринга сменилось досадой. Видно было, что он никак не ожидал, что станет жертвой столь примитивного розыгрыша.
— Ты чего вскочила?! — рявкнул на ожившую «покойницу» Кремнёв.
Надежда достала из кармана сигареты и зажигалку.
— Не много же вы узнали, — едко проговорила она и щелкнула зажигалкой.
Прикурив, она нашла на земле туфельку и неторопливо сунула, в нее узкую ступню.
Егор следил за ее действиями скептически.
— Какая помощь, такой и результат, — холодно ответил он. — Эх, Подстава, я думал ты профессионалка, а ты…
— Обойдусь без ваших оценок, — парировала Орлова. — На всякий случай имейте в виду, — обращаться с раненым человеком, как со скотиной, я вам больше не позволю.
— Да ну?
— Вот вам и «ну». И в отчете укажу, что вы избивали и запугивали Шеринга.
Кремнёв усмехнулся:
— Не без твоей помощи, кстати.
Орлова выдохнула дым уголком красивого рта.
— Все равно — укажу, — сказала она.
Глаза Кремнёва сузились.
— Да-а, — протянул он, — об это словечко точно не запачкаешься. Застучу — так оно точнее. Ну стучи, стучи…
— Какая гадость, — тихо проговорил Шеринг, отирая потный лоб рукавом.
Орлова взглянула на Шеринга И пожала плечами:
— Это идиотское шоу — часть нашей работы. Если можете, простите.
— Ты б не извинялась, девуля, — заметил ей Кремнёв. — Не перед кем и не за что.
— А вы мне не тычьте, — проговорила Надежда ледяным голосом.
Кремнёв хмыкнул.
— Ладно, я вам не буду тыкать, а вы не позорьте спецслужбы. И не оправдывайтесь, а то меня стошнит.
— Меня саму сейчас вывернет. Я…
За спиной у Егора послышались сдавленные звуки. Кремнёв и Орлова повернулись к Шерингу. Олигарх скрючился за камнем. Его стошнило.
— Кажется, этот гад претворил вашу угрозу в реальность, — заметил Кремнёв, морщась от отвращения.
— И все это благодаря вам, — холодно сказала Орлова, отворачиваясь. — Умерьте пыл, Кремнёв. Если хотите доставить «объект» в Москву живым и невредимым.
— Его «невредимость» — не моя забота.
Орлова крепко затянулась сигаретой и выдохнула дым.
— У вас с ним личные счеты? — поинтересовалась она.
— Возможно, — буркнул Егор.
Она усмехнулась.
— А разве это не противоречит инструкции?
— Возможно, — снова сказал Кремнёв. — Но я человек штатский. Кстати, кажется, наш «объект» оклемался. Пора грузить его в машину.
22
Шакал шел к барной стойке, нахмурив брови. Проходя мимо бильярдного стола, он посторонился, но мужчина, прохаживающийся от борта к борту с кием, все равно задел его концом кия по руке.
Шакал остановился.
— На вашем месте я был бы осторожнее, — сухо проговорил он.
Мужчина обернулся.
— Я вас задел? Прошу прощения.
И снова повернулся к столу. Шакал посмотрел на его спину. В душе его стала закипать ярость. Мужчина был невысок, белокур и добродушен, однако его слащавая физиономия Шакалу не понравилась.
— Эй! — окликнул он.
Блондин обернулся:
— Вы меня?
— Вас. Вам не кажется, что нужно извиниться?
— Я уже извинился.
Шакал облизнул губы и мысленно досчитал до пяти, чтобы утихомирить поднимающуюся в душе злобу.
— Извинением тут не отделаешься, — сухо проговорил Шакал.
Блондинчик прищурил голубые и ясные, как июньское небо, глаза.
— А вы чего хотите? — поинтересовался он. — Чтобы я вам ботинки почистил? Пространство вокруг стола предназначено для игроков, а не для праздных зевак.
Шакал всегда считал себя отличными игроком в бильярд, и слова белокурого наглеца его задели.
— Насколько я понимаю, это камень в мой огород? — сухо осведомился он.
— А вы что, колхозник? — улыбнулся блондин.
Шакал побледнел, а его бесцветные глаза налились кровью. Он облизнул губы кончиком языка, улыбнулся и спокойно проговорил:
— Советую вам забрать свои слова обратно.
— С какой стати? Вы что — ас бильярда?
— А вы?
Белокурый слегка прищурился.
— Возможно. А вы хотите это проверить?
— Возможно, — сказал и Шакал.
— Тогда сыграем?
Глаза Шакала азартно блеснули, но он тут же потушил их блеск.
— На что играем?
Белокурый на секунду задумался, после чего ответил:
— Проигравший оплачивает победителю ужин.
— Идет, — кивнул Шакал.
Блондин улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов:
— Кстати, меня зовут Игорь. А вас?
— Александр.
Болтун и Шакал пожали друг другу руки.
— Ну что, Игорь, поехали?
— Поехали.
Мужчины выставили шары и взялись за кии. Через пять минут Шакал швырнул кий на стол и сухо проговорил:
— Партия.
— А я думал, что это я хорошо играю, — горестно произнес Болтун.
— На каждую крупную рыбу найдется рыба еще больше, — заметил Шакал. — С вас ужин.
