Котов покачал головой:
— Нет.
— Политик?
— Тоже нет. — Константин Олегович достал из кейса фотографию и положил ее на стол перед Болтуном.
Тот склонился над снимком, но в руки его брать не стал.
— Это не бизнесмен, — сказал он. — И не политик. Такие лица выдают только в одной конторе — в ФСБ.
— Угадал, — кивнул Константин Олегович, удивляясь прозорливости Болтуна.
Тот откинулся на спинку стула и пыхнул дымом.
— Я не буду браться за это дело, — объявил он. Константин Олегович воспринял это заявление совершенно спокойно, лишь слегка прищурил веки.
— Почему?
— Я не связываюсь с ФСБ. Это вредно для здоровья.
— Он уже не работает в ФСБ, — сказал Котов. — Сейчас он в свободном плавании.
— Что значит «свободное плавание»?
— Использует свои бывшие связи в личных целях. Шантаж, вымогательство, помощь в сведении счетов и все такое.
— Весело, — усмехнулся Болтун. — Значит, контора за ним не стоит?
— Нет.
— Это точно?
— Точно.
Болтун задумчиво затянулся сигаретой и выпустил дым уголком рта.
— Может, он работает под прикрытием? — предположил Болтун.
Константин Олегович покачал головой:
— Нет. Мои люди его проверили.
— Если он так прост, почему ты сам им не займешься?
Константин Олегович холодно усмехнулся.
— А я не говорил, что он прост. Этот парень — один из самых опасных мерзавцев, каких я только встречал.
— Правда? — Болтун небрежно вскинул бровь. — Неужели опаснее меня?
— Вполне может быть.
Убийца усмехнулся.
— Звучит заманчиво. — Он затянулся сигаретой, выпустил дым уголком рта и пристально посмотрел на Константина Олеговича. — Ты уже им занимался, правда?
— Правда, — кивнул тот.
— И что он сделал? Уложил твоих ребят?
— Да.
— Сколько их было?
— Трое.
— Вооружены?
— Ножи, кастеты.
— У него был ствол?
Котов покачал головой:
— Нет.
Болтун снова вгляделся в худощавое лицо, запечатленное на снимке. Глаза его заблестели нехорошим блеском.
— Интересно будет с ним поработать, — проговорил он задумчиво.
— Работать лучше всего на дистанции, — сказал Котов. — Вблизи он слишком опасен.
Несколько секунд Болтун пристально смотрел Котову в глаза, затем улыбнулся и добродушно объявил:
— Возможно, ты и прав.
Константин Олегович достал из кармана листок с именем «объекта» и его адресом.
— Вот, взгляни.
Болтун пробежал взглядом по строчкам и вернул листок Котову.
Константин Олегович чиркнул зажигалкой и поджег краешек листка. Подождал, пока пламя как следует охватит бумагу, и швырнул листок в пепельницу.
— Когда? — спросил Болтун.
— В ближайшие три дня.
— Как насчет аванса?
Константин Олегович поднял с пола кейс и положил его на колени. Болтун следил за его действиями с нескрываемым интересом.
— Вот, — сказал Константин Олегович, протягивая убийце толстый конверт из грубой бумаги. — Здесь половина суммы. Двадцать пять тысяч. Остальное — после того, как завершишь дело.
— Это должно быть похоже на несчастный случай? — осведомился Болтун. — Или можно действовать по своему усмотрению?
— Несчастный случай вполне подойдет, — сказал Котов.
— Отлично. — Болтун усмехнулся — Обожаю несчастные случаи. В них есть что-то от судьбы. А значит — от Бога.
— Я никогда об этом не думал, — сказал Константин Олегович.
— Напрасно. А я постоянно об этом думаю. Если через три дня работа не будет сделана, я верну аванс и заплачу неустойку.
— Это как всегда, — кивнул Константин Олегович.
17
Кремнёв мчался на мотоцикле, пригнувшись к рулю и выжимая из мотора все, на что тот был способен. Однако ему не повезло с выбором мотоцикла. Не прошло и минуты, как двое бойцов на «Хондах» нагнали его.
Каждый из них держал в руке по короткоствольной винтовке. Почти поравнявшись с Егором, противники открыли по нему стрельбу. Несмотря на приближающийся поворот, Кремнёв прибавил газу и принялся петлять.
Одна из пуль, угодив в руль, выбила из него сноп искр. Мотоцикл вильнул, и Егор едва не выпустил руль из рук.
Краем глаза он заметил, что из каменного грота вылетел катер с Орловой у штурвала и Шерингом на заднем сиденье. Катер, стремительно рассекая воду, помчался вдоль прибрежной полосы.
Егор съехал с дороги, выскочил на набережную и понесся по бетонным плитам, распугивая народ. Боевики последовали за ним. Кремнёв мчался вперед, сшибая столики летних кафе и мольберты уличных художников.
Катер по-прежнему мчался вдоль береговой полосы.
Впереди Кремнёв увидел широкую, каменную лестницу, ступени которой вели к морю. Он прибавил ходу и через несколько секунд, свернув на каменную лестницу, понесся вниз по ступенькам — прямо к причалу.
Оказавшись на причале, он резко затормозил, развернув мотоцикл боком к полосе прибоя и хотел соскочить с седла, но с удивлением увидел, что катер с Надеждой и Шерингом на борту пронесся мимо.
— Черт! — выругался Кремнёв.
Наверху взревели мотоциклы преследователей. Свернув на лестницу, бойцы снова открыли стрельбу из своих короткоствольных винтовок. Пули взбили песок в двадцати сантиметрах от ноги Егора.
— Чтоб вас! — ругнулся он и, крутанув ручку газа, помчался дальше — по нижнему ярусу бетонной набережной.
Катер Орловой, стремительно рассекая воду, летел вдоль берега. Впереди показался длинный каменный пирс. Кремнёв, пригнулся, чтобы не быть легкой мишенью, и понесся к пирсу.
Тридцать метров… Двадцать… Пять… Егор свернул с набережной, подняв столб пыли и щебенки, и стрелой пронесся по пустынному пирсу.
Преследователи остановили мотоциклы у пирса и вскинули винтовки для прицельной стрельбы. В ту же секунду мотоцикл Кремнёва, достигнув края пирса, взмыл в воздух. Через секунду Егор выпустил руль и оттолкнулся ногами от щитков мотоцикла.
Мотоцикл рухнул в воду, взметнув тучу сверкающих брызг, а Кремнёв, быстро перебирая руками и ногами в воздухе, пролетел еще пару метров и грохнулся в катер. Катер занесло на встречной волне, и Надежда едва удержала штурвал.
