* * *
Пропотев от ужаса, Кремнев открыл глаза и сел на диване. Он не сразу понял, где находится, и еще несколько секунд растерянно и мрачно озирался по сторонам, как затравленный зверь.
Спал он прямо в одежде — в ветровке, джинсах, кедах. Рядом с диваном валялась пустая бутылка из-под водки и расколотое блюдце с остатками бутерброда.
— Сон, — облегченно вздохнул Егор. — Всего лишь сон.
Он поднялся с дивана и, прихрамывая, направился к ванной комнате. Нога еще немного побаливала, но через неделю боль должна уйти совсем.
Стрелок Шеринга оказался настоящим мастером своего дела — он прострелил Егору бедро навылет, не задев кость.
В ванной Кремнев сполоснул лицо холодной водой и уставился на свое отражение в зеркале. Небритые щеки, всклокоченные волосы, в опухших глазах — неуверенность и страх.
Егор поморщился и отвернулся. Затем достал из кармана джинсов пачку «Кэмэла», вытряхнул сигарету и сунул в рот.
Вернувшись в гостиную с дымящейся сигаретой во рту, Кремнев принялся расхаживать по комнате, угрюмо поглядывая на дорогую мебель из карельской березы.
Одну из стен занимал домашний кинотеатр с экраном во всю стену и колонками чуть ли не до самого потолка. На второй висел пейзаж какого-то русского художника, откинувшего копыта лет сто назад.
Внезапно Егор остановился и со злостью пробормотал:
— Чушь! Я сделал все, что мог. Шеринг никому больше не нужен. Да и черт с ним! — Он окинул взглядом стены и с еще большей злостью добавил: — И это мой дом! Без подвоха! И я буду делать все, что хочу!
Чувствуя непреодолимое желание опохмелиться, Егор решительно подошел к резному серванту и взял с полки бутылку дорогого французского коньяка и бокал. Затем с бутылкой и стаканом в руке вернулся к дивану и рухнул на восточные расписные подушки.
Пять минут спустя он, с бокалом коньяка в одной руке и дымящейся сигаретой — в другой, сидел, развалившись, на диване и пялился на огромный экран домашнего кинотеатра.
На экране элегантный и неуязвимый агент разведки Пирс Броснан соблазнял темнокожую красотку Холи Берри.
К концу фильма бутылка коньяка опустела больше чем наполовину.
После киносеанса Егор направился в бассейн. Полчаса он плавал в голубоватой прохладной воде под бархатное пение Нат Кинг Коула.
После бассейна, закутавшись в мягчайший халат, Егор прошел в библиотеку. Полки книжных стеллажей были пока пусты. Кремнев сел за роскошный письменный стол красного дерева, достал из верхнего ящика серую пластиковую папку и положил ее перед собой.
Около минуты Кремнев мрачно смотрел на папку, затем открыл ее и пробежал взглядом первую страницу документа на право владения домом и землей.
В течение нескольких минут он рассеянно листал страницы документа, затем протянул руку и достал из бронзового стаканчика авторучку «паркер». За окном начиналась гроза. Кремнев занес авторучку над бумагой и размашисто расписался в углу страницы.
Все, дело сделано. Теперь он, Егор Кремнев, — единственный и безусловный владелец огромного дома и сорока соток земли, засаженной елями и фруктовыми деревьями.
Кремнев откинулся на спинку кресла и сладко потянулся. За окном прогремел гром, небо затянулось тучами, погрузив комнату в полумрак, но лицо Егора отчего-то просветлело.
Полчаса спустя Егор Кремнев вышел из дома с кейсом в руке. Он был одет в джинсы, свитер и серую куртку. Неторопливо спустившись по ступенькам, Егор остановился на лужайке перед домом и вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух, наполненный ароматом сосен и лесных трав.
Вдоволь надышавшись, Егор поставил кейс на землю и достал из кармана сигареты. Прикуривая от зажигалки, он покосился на дом. По небу прокатился новый раскат грома, но дождь еще не начался.
Язычок зажигалки колыхнулся на ветру и выхватил из вечернего полумрака лицо Егора. Лицо его было ясным, а на губах играла улыбка. Кремнев обернулся и посмотрел на дом. И дом словно бы откликнулся на улыбку нового хозяина каким-то призрачным отсветом в одном из своих окон. Этот отсвет становился все ярче, и уже через несколько секунд приобрел насыщенный оранжевый оттенок.
Егор подхватил с земли кейс и решительно зашагал прочь от дома. По пути он ни разу больше не обернулся, будто не слышал подозрительно нарастающего треска за спиной и не чувствовал запаха дыма.
А дым уже валил изо всех щелей дома густыми клубами. Оранжевый свет несколько минут метался во всех окнах и вдруг вырвался наружу шумным, гудящим, неистовым языком пламени.
Кремнев остановился и запрокинул голову к небу.
Первые капли дождя упали ему на лицо. Но ливень опоздал. Его струям уже не погасить бушующий пожар. Кремнев зашагал прочь, оставляя за спиной гигантский пылающий факел.
Его фигурка, хромающая по лесной тропинке, выглядела совсем крохотной на фоне могучего черного леса и вольного широкого озера.
