Громила со шрамом наконец сообразил, что стрелять нужно по ногам бегущего, но было уже поздно.
Подбежав к автомобилю, Егор пнул ногой по дверце, за которой прятался громила. Громила повалился на спину, но в последний момент успел схватиться рукой за дверцу.
В этот момент Шеринг наконец завел машину, резко сдал назад и понесся задним ходом в другой конец улицы, волоча по тротуару зависшего на распахнутой двери громилу.
Кремнев побежал за ним, на бегу перезаряжая пистолет. Защелкнув обойму, он отбежал в сторону под углом к уезжающему автомобилю, присел, прицелился и выстрелил по колесам.
Левое заднее колесо отозвалось громким хлопком. Автомобиль резко вильнул и врезался задним бампером в столб. От удара громила разжал пальцы и, сорвавшись с дверцы, откатился в сторону. Мотор заглох.
Человек со шрамом поднялся с тротуара и обескураженно тряхнул головой. Кожаная безрукавка на его спине изодралась в клочья, по обнаженным мускулистым рукам текла кровь, однако громила был еще достаточно силен, чтобы принять бой. В руке у него сверкнуло лезвие ножа. Он принял удобную для боя стойку, но больше ничего сделать не успел — Кремнев, не снижая скорости, налетел на него кейсом и сбил с ног. Затем, не давая громиле прийти в себя, ударил его кейсом по голове.
Человек со шрамом дернулся и затих, Кремнев подбежал к автомобилю, распахнул дверцу и, схватив Шеринга за грудки, выволок его наружу.
* * *
— Кто это? — рявкнул Егор, кивнув на распростертого на асфальте гиганта. — Ну! Быстро!
— Я… я… — Слова застряли у Шеринга в горле.
Егор хорошенько его встряхнул и заорал:
— Что это за татуировка?! Отвечать!
Шеринг повернул голову и увидел, что на обнаженном бицепсе громилы наколот щит, пронзенный тремя молниями.
— Ну! — рявкнул Егор. — Отвечать!
И он снова встряхнул олигарха. Тот вскрикнул и скорчился от боли.
— Кажется… у меня сотрясение, — выдавил он.
Кремнев схватил Шеринга за руку и рывком поднял его с тротуара.
— Я спрашиваю: кто его прислал?!
Шеринг молчал.
— Ну!
— Я не знаю! — крикнул в ответ олигарх. — Не знаю, ясно вам?
— Врешь! Ты пошел с ним добровольно, я в этом уверен.
— Он затащил меня в машину! Я ничего не смог поделать!
Егор поднял руку, сжимающую пистолет, и с угрозой проговорил:
— Будешь молчать — отстрелю палец!
Шеринг посмотрел на него грустным взглядом и вдруг усмехнулся.
— Вы смешны, — хрипло сказал он. — Смешны и нелепы. Во всем. В своем дешевом героизме, в своих фальшивых угрозах. У вас даже походка смешная. Вы когда-нибудь видели себя со стороны?
Кремнев стиснул зубы. Шеринг вгляделся в его искаженное гневом лицо и снова усмехнулся.
— Вы хотите отстрелить мне палец? Да ради бога. Я даже сам помогу вам. — Олигарх поднес ладонь к стволу пистолета. — Пожалуйста. Стреляйте. Какой палец вам нужен?.. Этот? Или этот? А хотите, все сразу?
Произнося эти слова, Шеринг по очереди приложил к стволу пальцы. Егор молчал, наливаясь кровью и злобой.
Шеринг издевательски засмеялся?
— Я так и знал, — с иронией произнес он. — Кишка тонка, дружок? А я думал, вы…
Внезапно Шеринг осекся, наткнувшись глазами на холодный взгляд Кремнева, и вдруг выдохнул:
— О нет.
Пистолет, оглушительно рявкнув, дернулся в руке Егора. В следующий миг Шеринг издал громкий рев, схватился за простреленную ляжку и повалился на тротуар.
* * *
Московское небо было затянуто тучами. Моросил дождь. Мокрые верхушки деревьев тихо раскачивались на студеном ветру.
«Вот и погода за окном паршивая, — подумал генерал Рокотов, мрачно посасывая трубку. — Когда уже выглянет солнце? А впрочем… не все ли равно. Солнце на небе или тучи — а дело все равно дрянь».
Он отвернулся от окна и взглянул на мужчин, сидящих за столом совещаний. Генерал Лямин был, как всегда, сдержан. Его сухое бухгалтерское лицо не выражало абсолютно ничего. А стекляшки золотых очков отражали свет лампы, не давая разглядеть выражение глаз.
Генерал Зубов, обычно молодцеватый, красивый, подтянутый, сейчас сидел за столом с унылым видом и больше походил на провинившегося школьника, чем на боевого офицера.
Его адъютант полковник Уколов выглядел еще хуже. Он с тревогой посматривал не только на генерала Рокотова, но и на своего шефа. Сидеть меж двух огней ему явно было неуютно.
Рокотов пососал трубку, надеясь успокоиться, но успокоения ему трубка не принесла. Тогда он вынул ее изо рта и резко произнес:
— Прокрутите еще раз.
Полковник Уколов протянул руку к DVD-проигрывателю и нажал на кнопку. На экране плазменного телевизора появились, кадры журналистского репортажа: особняк Шеринга, полицейские машины, трупы в санитарных мешках, фото Шеринга в усах и бакенбардах.
Рокотов смотрел на экран с мрачным вниманием. Трубка в его руке потухла, но он этого не заметил.
Между тем камера укрупнила деталь на обнаженной руке одного из погибших, это была татуировка в виде трех молний, пронзающих рыцарский щит.
— Стоп! — приказал Рокотов.
Уколов поспешно нажал на «паузу».
— Чуть назад, — распорядился генерал.
Уколов отмотал назад. На экране вновь появился кадр с татуировкой. На этот раз полковник нажал на кнопку «пауза» вовремя.
— Знакомый символ, — мрачно изрек Рокотов и ткнул трубкой в экран телевизора. — Давайте по существу. В группе захвата знали, что Шеринг в розыске. Знали его имя и фамилию. Но никто из погибших не владел информацией, что Шеринг — главный свидетель по делу Соркина.
Рокотов сунул в рот трубку, но поняв, что она потухла, с досадой вынул ее изо рта.
— О чем это говорит, товарищи офицеры? — обратился он к собравшимся.
— О том, что «крот» среди нас, — таким же мрачным голосом ответил генерал Зубов.
По столу пронесся вздох. Рокотов оглядел потемневшие лица мужчин и кивнул:
— Да, «крот» среди нас. Генерал Лямин. Генерал Зубов. Полковник Уколов. Полковник Козырев. И я. Нас пятеро. Пятеро человек, которые были посвящены в подробности операции.
— Прошу прощения, — тихо заговорил генерал Лямин и поправил костлявым пальцем очки. — Дмитрий Алексеевич, — обратился он к сидящему рядом Зубову, — а ваш человек на Мальте… как его там…
— Солодов, — подсказал генерал Зубов.
Лямин кивнул:
— Да, Солодов. Он вообще в курсе, кого, сопровождает Кремнев?
Зубов покачал красивой головой:
