Кремнев возвращался от Эмир-хана с мерзейшим настроением. Он понимал, что, несмотря на всю простоту, план, придуманный Эмир-ханом, дьявольски коварен.
Действительно, кто станет искать бомбы в подвалах обычных жилых домов. Все ринутся проверять памятники архитектуры, правительственные учреждения, музеи.
А бомбы в это время, как сказал Эмир-хан, будут лежать у всех под носом и тикать.
Но больше всего Кремнева удручал тот факт, что и он сам, увидев на карте крестики, повел себя точно так же. Он тоже купился на то, что подсунул ему Эмир-хан.
Сейчас Кремнев не сомневался в том, что и в СВР, прикидывая все возможные варианты, думают точно так же.
Но второй возможности связаться у него не было.
А что он мог поделать?
Тот телефон необходимо было выкинуть.
Сразу по приезде в лагерь Эмир-хан приказал обыскать Кремнева. Если бы телефон был найден, Егор был бы уже мертв.
Сегодня был четверг. До конца недели оставалось всего три дня.
За эти три дня Эмир-хана необходимо было остановить любой ценой. Это был единственный способ добраться до связи и предупредить начальство о месте, где будут заложены бомбы.
«Думай, Кремнев, — повторял про себя Егор. — Думай, думай и думай».
Если других вариантов не будет, придется взять автомат и лично убить Эмир-хана.
Но это тоже был не выход.
После этого Кремнев вряд ли прожил бы дольше одной минуты. А о том, чтобы связаться с Москвой, и речи быть не могло бы.
Оставалось только одно.
Поднять бунт.
В свое время сам Шункар поступил так же с Каримом.
Но Шункар подготавливал почву для своего бунта несколько месяцев. А у Кремнева оставалось всего три дня.
Егор присел на ближайший камень, достал пачку сигарет и закурил. Сзади послышались медленные шаги.
Кремнев повернулся и в свете тлеющей сигареты разглядел направляющуюся к нему прихрамывающую фигуру Саида.
Саид остановился перед Кремневым.
— Почему ты тогда не убил меня, Абдулл-Хаммад? Если бы я был на твоем месте, я бы тебя убил.
Егор подумал, что имеет смысл рискнуть. Он собирался потратить на прощупывание Саида хотя бы месяц, но обстоятельства сложились иначе.
— Потому что ты храбро сражался, Саид. Я не хотел, чтобы ты умер, как пес.
Саид посмотрел на него исподлобья.
— Ты спас мне жизнь. Теперь я твой должник.
Кремнев усмехнулся.
— Жаль, что не все люди такие же честные, как ты.
— Кого ты имеешь в виду?
— Когда я взял Хасана, он рассказал мне, почему решил напасть.
— Почему?
— Эмир-хан убил Мустафу и присвоил себе его бизнес. Ты и твои люди получили от этого какую-нибудь долю?
Саид отрицательно покачал головой.
— Нет, я не знал, что Мустафа мертв.
— Хасан рассказал мне еще кое-что. Про груз, который вы отбили месяц назад.
— Там не было ничего ценного. Обычные ящики с оружием, как обычно.
Кремнев подозвал Саида, чтобы тот нагнулся поближе.
— Из-за этих обычных ящиков Эмир-хан и убил Мустафу.
— Что в них было?
— Новое экспериментальное оружие. Хасан сказал мне, сколько оно стоит. Тогда я понял, что Эмир-хан не хочет ни с кем делиться. Он уже пытался продать их через Мустафу. Но потом не захотел Делиться даже с Мустафой. Сейчас Мустафа мертв и он продаст их сам. А потом бросит нас всех здесь, а сам спокойненько уйдет с деньгами.
У Саида начали раздуваться ноздри.
— Ай, шакал! Он всегда был жадный, но он хотя бы делился. А сейчас решил вообще не делиться?
— А сейчас сумма совсем другая, — сказал Кремнев и назвал на ухо Саиду такую астрономическую сумму, что у того глаза на лоб полезли.
— Не может быть.
— Может. Ты заметил, что Эмир-хан в последнее время какой-то странный стал? Это потому что у него эта сумма постоянно в голове сидит.
— Заметил, — согласился Саид.
Кремнев продолжил свои иезуитские нашептывания.
— Он поэтому нас с тобой обоих против Хасана послал. Надеялся, что мы друг друга перебьем. Когда мне Хасан об этом рассказал, я подумал, что ты тоже должен об этом знать. Я с тобой бок о бок воевал, знаю, что ты человек мужественный. Эмир-хан нас обоих обманывал.
Кремнев увидел, как в темноте блеснули глаза Саида.
— Нам надо убить его, — предложил он. — Тогда мы сами продадим эти бомбы и поделим все по-честному. Половина твоим людям, половина моим.
— Эмир-хан хитрый, — возразил Кремнев. — Так просто его не убьешь. К тому же у него двадцать человек охраны.
— У меня одиннадцать человек, у тебя пятнадцать. И нас двое. Итого двадцать восемь. Если мы нападем внезапно, мы сумеем их всех перебить. Потом мы возьмем Эмир-хана и будем пытать его, пока он не отдаст нам бомбы. А потом мы убьем его.
Кремнев задумался.
— Хороший план, Саид. Но ты уверен во всех своих людях? Потому что, если Эмир-хан об этом узнает, нам с тобой не жить.
— Мои люди любят только деньги. Я пообещаю им много денег, и они пойдут со мной против Эмир-хана.
— Я переговорю со своими, — сказал Кремнев. — Как ты думаешь, когда мы сможем напасть на него?
— Завтра не получится. Завтра несколько моих людей уедет из лагеря. Они вернутся только в субботу.
— Тогда давай нападем в воскресенье. Рано утром.
— Хорошо, Абдулл-Хаммад.
Саид прихрамывая пошел к своим палаткам.
Кремнев подождал, пока он скроется из виду, и направился к яме.
Сверху он увидел, что Мэри спала.
Стараясь не шуметь, Кремнев открыл крышку и спустился в яму.
Он сел рядом и провел рукой по ее волосам. От его прикосновения Мэри резко вскочила и отползла в угол.
— Не бойся, это я, — прошептал Кремнев.
— Егор? Что ты здесь делаешь?
— Решил навестить тебя. В последнее время мы мало видимся. Я соскучился.
— Мне и сейчас тебя не видно.
— И мне тебя. Но это можно исправить.
Кремнев зажег фонарик. Мэри прикрыла глаза от света.
— Не свети на меня.
— Извини, я случайно.
Кремнев повернул котелок на бок и положил фонарик внутрь. В яме стало значительно светлей.
— Как у тебя дела?
Мэри пожала плечами.
