— Каким образом британец всегда безошибочно вычисляет преступника? — изумилась я. — Как он догадался, кто устроил тут море?
— Хочешь взять его на службу? — улыбнулся Иван. — Без испытательного срока?
— Как хорошо, что вы пришли, — застрекотала Рина, появляясь в холле. — У меня столько новостей!
Я поежилась, слова «столько новостей» всегда вызывают у меня тревогу. Что случилось?
— Мастера начнут работать завтра, — приступила к докладу Рина.
— Какие мастера? — удивилась я.
Рина всплеснула руками.
— Танюша, ты забыла? Те, что будут разбирать проданный интерьер вашей квартиры. Сегодня они завезли инструменты, изучили фронт работ, составили план.
— О господи… — вырвалось у меня.
— Видите воду на плитке? — не заметив моей реакции, продолжала Ирина Леонидовна. — Собаки с прогулки пришли, у них с лап грязь течет.
— На улице сухо, — уточнил Иван, — лужу от радости при виде нас напрудил Мози.
— И песок с землей сыплются, — тут же изменила аргументы Рина. — Короче, я решила сделать мойку для собачьих ног.
— Неплохая идея, — согласилась я. — Но бульдожки все равно наследят. Потопают от двери по коридору…
— А вот и нет! — захлопала в ладоши мать Ивана. — Мойку я устрою прямо на лестнице. Здесь!
Ирина Леонидовна распахнула входную дверь.
— Смотрите, вон тот закуток слева словно специально для помывочного места предназначен.
— А это можно? — усомнилась я.
— Что? — не поняла Рина.
— Установить кран с водой вне квартиры, — пояснил Иван. — Существуют же какие-то нормы для установки так называемых мокрых точек. Не знаю их, правда.
— И не надо, — отмахнулась Ирина Леонидовна, — никто не узнает про ванночку.
— Зато все, кто по лестнице пойдет, ее увидят, — возразила я.
— У меня есть один знакомый Михаил Потапович, он очень милый… — частила Рина.
— Топтыгин, — хихикнула я, — бурый медведь.
— Некому здесь шляться, — не обращая внимания на мое веселье, заявила Ирина Леонидовна, — соседей раз-два и обчелся. Я закрою «баню». Вокруг поддона сделаю нечто типа деревянной тумбочки. Когда Мози и Роки с прогулки притопают, открою дверцы, а там вместо полок душ. Вымою им лапки, и все будет чисто-красиво.
Иван взял Рину под руку.
— Бульдожки легко зайдут в шкафчик, но как ты туда влезешь?
— Я же маленькая, — пожала плечами Рина, — гибкая.
— Тебе же придется сильно наклоняться, чтобы головой о верхнюю часть тумбы не стукнуться, — начала я отговаривать Рину.
— Глупости! — снова отмахнулась она. — Михаил Потапович сказал, что соорудит все за полчаса. Да, да, всех дел на полчаса, надо только шланг от кухни бросить, вот здесь внизу дырку проделать, протащить сквозь нее трубку, поставить кран с душем, поддон… Я все уже купила. Даже шкафчик есть. С утра сгоняла в мебельный и нашла подходящий вариант светло-бежевого цвета, он сольется со стеной.
Я вздохнула. Если Рина что-то решила, ее не остановит ни землетрясение, ни цунами, ни ядерный взрыв. И никто не сможет отговорить мать Ивана от ее затеи. Поэтому не стоит с ней спорить. Да и зачем? Хочет Ирина Леонидовна сделать мойку? Пусть она у нее будет. Может, и правда меньше грязи с улицы в дом псы принесут. У Ивана в голове толкались, похоже, те же мысли.
— Отличная идея, — похвалил он. — А поесть нам дадут? Мы пытались в кафе перекусить, но там очень невкусно было, пришлось все оставить.
— Конечно! — спохватилась Рина. — Мойте руки.
— Сначала я душ приму, — сказала я, — быстренько.
— Пойду пока подогрею файеркафель, — засуетилась Ирина Леонидовна и убежала.
Я удивилась.
— Что такое файеркафель?
— Впервые слышу, — ухмыльнулся муж. — Надеюсь, не керамическая плитка под соусом.
— Тогда бы блюдо называлось бешамелькафель
[7], — предположила я и замолчала.
— Что случилось? — удивился муж.
Я показала пальцем на стену.
— Зеркало. В полный рост.
— Да оно тут сто лет висит, — сказал Иван. — Очень удобно, можно перед уходом себя полностью увидеть.
— Я такая же толстая, как всегда, — пробормотала я, — а в магазине выглядела на десять кило меньше.
— Ты о чем? — не понял супруг.
Я рассказала ему о волшебной покупке, которая мигом сделала меня визуально невероятно стройной, и завершила выступление пассажем:
— Позже, вернувшись в офис, я удивилась, что никто ничего не сказал о моем похудении, но потом решила: сотрудники не хотят показаться дурно воспитанными, вот и молчат, на самом же деле они поражены. Но сейчас впервые за весь день я опять обозрела себя в полный рост и поняла: я ничуть не изменилась. Десять кило назад прибежали.
Иван расхохотался.
— Боже! Ну почему даже самая умная женщина — прелесть какая дурочка? Милая, ты попалась на старую, как мир, уловку торговцев. В магазинах часто вешают зеркала, которые «вытягивают» фигуру. Их держат закрытыми, открывают, когда дама натянет платье для примерки, и начинают восторгаться: «Ах, как вас обновка стройнит!»
Я вспомнила, как не страдающая хорошими манерами продавщица отодвинула портьеру и сказала: «Да вы на десять кило стали тоньше!» — и чуть не заплакала.
— Это был всего лишь обман…
Иван обнял меня.
— Дорогая, перестань думать о ерунде. Поверь, никакой твой вес не влияет на мою любовь к тебе.
Я поцеловала мужа, пошла в ванную и начала раздеваться.
Платье сняла без проблем, с бюстгальтером и трусиками справилась легко, а вот пояс никак не хотел сползать. Несколько минут я дергала его, потом решила избавиться от чулок, но когда взялась за кружевную верхнюю часть, то не смогла оторвать ее от кожи. Я попробовала скатать чулки к щиколотке, но меня вновь постигла неудача — они не дрогнули.
Следующие минут десять я изо всех сил старалась приподнять край чулка, однако ничего не происходило. Пояс тоже сидел как приклеенный. В конце концов мне пришла в голову идея, которую я сочла гениальной — если встать под душ, ткань намокнет, станет тяжелой и вследствие силы земного притяжения сползет на пол.
Я включила душ и стала старательно себя поливать. И опять ничего не изменилось, пояс с чулками сидел как влитой. И тут меня снова осенило — надо намылиться! Взяв бутылочку с любимым гелем, я щедро наплескала его на себя. Пояс и чулки никак не отреагировали на эту акцию.
— Танюша! Ты еще долго? — крикнула из коридора Рина.
