– Кого нет? Куда поглядел? – осведомился Петька.
– Не понимаешь? – крикнул эмоциональный Вовка.
– Нет, – вынужден был признаться Петька.
– И вообще, – вдруг сообразил Гришка. – С чего ты взял, что это была Галина?
– Ну-у… – подыскивая слова, замялся Вовка, – Она была точно такая, как мне рассказывала бабка-покойница. Маленькая, будто вся высохла. Личико все в морщинах. А глаза… Глаза…
– Что глаза? – хотелось скорее добраться до сути Петьке.
– Будто насквозь просвечивают, – объяснил Вова.
– Подумаешь, маленькая старушка, – вмешался Гришка. – Мало ли таких.
– Мало ли! – задохнулся от возмущения Вовка. – Да она меня как пригвоздила взглядом.
– Ты, Вовка, лучше не обижайся, а объясни толком, что случилось, – потребовал Петька.
– А я что, по-твоему, делаю? – заорал тот. – Я как на нее посмотрел, так у меня в глазах словно все помутнело. Ну, я зажмурился. Потом гляжу, а ее уже нет. Прямо как в воздухе растворилась.
– Да, наверное, просто куда-нибудь свернула, пока ты жмурился, – предположил Гришка.
– Я всюду смотрел, – принялся возражать ему Вовка. – Ее нигде не было. И вообще, обыкновенный человек не может за одну секунду исчезнуть.
– Привет! – вошли в шалаш близнецы.
– А где Настя? – спросил у них Петька.
– Заболела, – откликнулся Димка.
– Заболела? – встревожено переспросил J Командор. – А что с ней такое?
– Мать говорит, вроде бы отравилась, – ответила Маша. – Но вообще нас к ней не пусти– ли. У нее высокая температура.
– И, как назло, ее перевели после ремонта наверх, – унылым голосом произнес Петька. – Была бы она в своей прежней комнате, я бы в окошко к ней слазил.
– А она в прежней комнате, – сообщила | Маша. – Настины предки решили, что она отравилась от запаха свежей краски. В общем, мать на всякий случай перевела Настасью в старую комнату.
– Тогда я пошел, – не мог больше пребывать в неизвестности Петька.
– Мы с тобой! – вызвались остальные.
– Вы бы про ведьму сперва послушали, – посмотрел на близнецов Вовка.
– Подождет твоя ведьма, – отмахнулся Петька. – Мне лично Настасья важнее.
И он припустился к даче Адамовых. Дима и Маша, так и не поняв, о какой ведьме идет речь, и были вынуждены поспешить следом.
Вскоре вся компания уже стояла под окном Настиной комнаты. Рамы, на их счастье, были распахнуты. Петька прислушался. Из комнаты не доносилось ни звука. Подтянувшись, он заглянул внутрь. Девочка лежала в постели.
– Эй! – тихонько окликнул ее Командор. Настя повернулась к нему и прижала палец к губам. Затем шепнула:
– Не залезай. Я сейчас сама подойду. Выбравшись из-под одеяла, она босиком поспешила к окну.
– Ну, что там с тобой? – с беспокойством вглядываясь в землисто-бледное лицо девочки, спросил Петька.
– Лучше не спрашивай, – прошептала Настя.
– Ты действительно отравилась? – продолжал Петька.
– Да, – кивнула Настя.
– Может, в грибах что-нибудь попало? – предположил Петька. – Хотя поздновато. Уже два дня прошло.
– Меня все утро рвало, – поморщилась Настя. – Но дело не в этом.
– Как не в этом? – не понял мальчик.
– Перед тем как я плохо себя почувствовала, мне приснилась Марина, – начала шепотом объяснять Настя. – Верней, я не знаю, приснилась или я действительно ее видела.
– Где? – спросил Петька.
– В своей новой комнате, – указала пальцем на потолок Настя.
– Ночью? – решил уточнить Командор.
– Да, – подтвердила девочка.
– Как же Марина могла туда попасть?
– Спроси что-нибудь полегче, – продолжала Настя. – В общем, я вроде бы среди ночи открываю глаза, а над моей кроватью склонилась Марина. Мне стало так страшно. А Марина улыбнулась и говорит: «Я ничего тебе плохого не сделаю. Только скажи, где вы спрятали амулет?»
– А ты? – округлились от изумления глаза у Петьки.
– Я ей ответила, что ни про какой амулет ничего не знаю, – откликнулась Настя. – Да, – спохватилась девочка. – Марина еще держала в руках какую-то чашку, из которой шел дым. И так странно пахло…
– Разве во сне может пахнуть? – охватило еще большее недоумение Командора.
– Не знаю, – ответила девочка. – Я как-то раньше об этом не задумывалась. Понимаешь, когда я прикинулась, что вообще не понимаю, о чем говорит Марина, дым из чашки повалил еще гуще. А Марина словно стала расти. Она становилась все больше и больше, а я делалась все меньше и меньше. И слышала, как она повторяет; «Говори, где он? Говори, где он?» Голос у нее стал таким пронзительным. И эхо разносило его по всей комнате. Я хотела крикнуть. Открываю рот, а голоса нет. Потом меня закружило, как вихрем, и я ухнула вместе с Мариной куда-то вниз.
– А потом? – спросил Петька.
– Больше я ничего не помню, – покачала головой Настя.
– Совсем ничего? – допытывался мальчик.
– Ну, я проснулась, и меня начало тошнить. Но это было уже на рассвете.
– Все ясно, – с облегчением выдохнул Петька. – Думаю, твоя мама права. Ты просто надышалась в новой комнате краской. Потому в твоем сне так плохо пахло. Ну а то, что тебе приснилась Марина со всякими ужасами, меня вообще не удивляет. Мы скоро, по-моему, все помешаемся на этих ведьмах.
– Но у меня в новой комнате краской уже совсем не пахнет, – покачала головой Настя.
– Ты, наверное, просто принюхалась, – стоял на своем Петька. – Так часто бывает. Днем вроде бы неприятного запаха не замечаешь, а ночью все реакции обостряются.
– Не могу сказать, что этот запах во сне был неприятным, – медленно проговорила девочка. – Скорее каким-то необычным. И еще, мне почему-то стало от него очень страшно.
– Не бери в голову, – отмахнулся Петька. – Полежишь денек и будешь как новенькая. Температура-то у тебя по-прежнему держится?
– Температура уже нормальная, – сказала Настя. – Мама даже сказала, что если больше не поднимется, то я могу во второй половине дня пойти гулять.
– Тогда мы с ребятами после обеда снова заглянем, – пообещал Петька.
Он уже собирался спрыгнуть на землю, когда Настя сказала:
– Погоди. – Затем смущенно добавила: – Я, конечно, понимаю, что это глупо, но все-таки хочу убедиться.
– В чем? – не доходило до Командора.
– Что амулет на месте, – объяснила девочка. – Мамы нет. Она в магазин ушла. Постой у окна, а я быстренько поднимусь на чердак.
– Лежала бы лучше до обеда, – порекомендовал Петька.
