Лодку затопило уже наполовину, и уровень быстро поднимался. Пол вернулся к панели. Важно было удержать батискаф в вертикальном положении, максимизировать вертикальную компоненту пропеллерной тяги. Субмарину слегка подтолкнуло вверх, но вода уже бурлила у самых ног, и Пол почувствовал, как скорость снова упала.
Стрелка подобралась к отметке 130, дрогнула и остановилась.
Теперь «Групер» стоял на хвосте, и пропеллер изо всех сил старался удержать его в таком положении.
Траут был уже по пояс в воде. Гаме вцепилась в него.
— Пора уходить, — только и сказал он.
Море заполняло маленькую подлодку, как бутылку, и Гаме из последних сил старалась удержать голову над водой.
— Набери воздуху. — Пол подтянул жену повыше, чувствуя, как она дрожит от холода. — Сделай вдох. Нет, три глубоких вдоха. Последний задержи. Поднимаясь, не забывай выдыхать.
Убедившись, что она следует его инструкциям — последний вдох Гаме сделала, когда вода уже накрыла лицо, — Пол и сам набрал полные легкие, опустился и подтянулся к люку. Наружное и внутреннее давление уже почти уравнялись, так что люк открылся легко.
Траут отодвинул крышку и помог жене выбраться из субмарины, а потом толкнул вверх.
«Групер» уже пошел вниз. Пол оттолкнулся от корпуса подлодки и заработал ногами и руками.
На обоих были плавучие неопреновые костюмы. Без пояса с утяжелением они вполне могли заменить спасательные жилеты. Помогало желание жить. Помогало долгое нахождение на глубине, где они дышали сжатым воздухом. Поднимаясь, Пол понемногу выпускал воздух. Только бы и Гаме не забывала это делать. В противном случае сжатый воздух расширится в груди, и легкие лопнут, как воздушный шарик.
Прошло около минуты, когда он ощутил жжение в легких. Вокруг не было ничего, кроме воды. Далеко внизу слабеющая точка света обозначала идущий ко дну батискаф.
Через тридцать секунд Пол стравил еще немного воздуха. Давление в груди усиливалось. Он уже видел свет, но не видел жену.
Две минуты.
Мышцы отчаянно требовали кислорода, в голове гудело, силы быстро таяли. Пол продолжал работать ногами, но уже медленнее. Он чувствовал приближение спазмов.
Дрожь прокатилась по телу. Свет приближался, но сколько еще осталось до поверхности, Пол определить не мог. В глазах начало меркнуть. Мерцающая синева съежилась до крошечного пятнышка. Ноги и руки налились тяжестью.
Все движения прекратились. Голова свесилась набок. Свет померк. Где… моя… жена?.. Это была последняя мысль Пола Траута.
Глава 24
Под прикрытием пыли и темноты Курт и Катерина перебрались через раскинувшийся на склоне холма луг. Машины преследователей двигались медленно, осторожно высматривая в сумерках гравийную дорогу. У обеих были разбиты капоты, и у одной осталась лишь одна работающая фара. Игра в салочки определенно завершилась в пользу Остина, сумевшего нанести противнику большие потери.
Наверно, гадают, куда запропастились их товарищи, подумал Курт, наблюдая за приближающимися машинами. И где же добыча, которой вроде бы и деваться было некуда на маломощном «Фокусе».
Лежа в траве, они подождали, пока машины пройдут мимо, после чего двинулись дальше через луг и вышли к забору из натянутой между столбами сетки-рабицы.
На другой стороне забора виднелось небольшое, тихое и темное, напоминающее ангар строение. Надпись на щите у входа гласила: «Ультралайт — $50 за полчаса».
— Перелезайте. Только тихо.
Катерина подтянулась, просунула пальцы в ромбовидные отверстия, поднялась по сетке и в два быстрых шага преодолела препятствие. Хорошо иметь в напарниках спортсмена, подумал Курт.
Проделав тот же маневр, он бесшумно последовал за ней.
— Где ваши туфли?
— Вы про мои дорогие итальянские, на шпильках?
— Да.
— Они вроде как свалились, когда вы выбросили меня из машины.
Курт лишь теперь заметил, что платье у нее порвано, а на локте и предплечье кровоточащие ссадины. Он и сам разбил колено и плечо и расцарапал о гравий ладони. Но уж лучше так, чем быть мертвым.
— Выберемся из этой переделки, куплю вам новые, — пообещал Остин. — Идемте.
Они пробежали через луг и укрылись за огромной цистерной, которые часто встречаются на заправочных станциях. В этой, судя по запаху, находился авиационный бензин с октановым числом 100, использующийся для заправки легких винтовых самолетов вроде ультралайтов.
Из укрытия Курт наблюдал за тем, как две оставшиеся «Ауди» осторожно ползут к обрыву. Приблизившись к тому месту, откуда обе машины улетели в пропасть, они остановились с включенными фарами. Из каждой вышли по двое мужчин. Один держал в руке фонарик, трое были с короткоствольными автоматами.
— Давайте-ка убираться отсюда, — прошептала Катерина.
— Тише. Увидеть нас здесь они не могут, и я не хочу, чтобы услышали.
Мужчины с автоматами подошли к краю обрыва и с минуту смотрели вниз. Там, должно быть, еще полыхал огонь, потому что дым и пыль поднимались подсвеченные пламенем, и люди на этом фоне казались плоскими силуэтами.
— Похоже, они все туда кувыркнулись, — сказал кто-то.
Ответа Курт не расслышал, но человек с фонариком подошел ближе к краю.
— Дай мне бинокль, — сказал он, а когда приказ не был исполнен достаточно быстро, рявкнул громче: — Живее, не всю же ночь нам здесь торчать.
Едва услышав голос, Курт сразу его узнал — головорез с «Киндзара-мару».
— Так ты не умер, — пробормотал он.
Ему еще тогда показался подозрительным взрыв пиратской лодки. Слишком уж удобно все сложилось. Слишком идеальная получилась концовка для операции, столь тщательно вроде бы разработанной.
— Вы знаете этих людей? — спросила Катерина.
— Голос знакомый. Я слышал его неделю назад при нападении на транспортное судно. Мы думали, он подорвался, но теперь ясно, что все было подстроено. Он просто хотел, чтобы мы так думали.
— Так они за вами?
Курт повернулся к ней:
— А вы думали, за вами?
Она как будто даже обиделась.
— Может быть. Я — довольно заметный член русской научной элиты. Нисколько не сомневаюсь, что за меня они потребуют гораздо больший выкуп, чем за вас.
Курт улыбнулся и принужденно рассмеялся. В этом его спутница, возможно, не ошибалась.
— Не хотел вас обидеть.
Катерина, похоже, приняла извинение, и Остин снова перевел внимание на людей у обрыва. На фоне подсвеченного дыма они представляли собой отличные мишени. Будь у него винтовка, он мог бы перестрелять их всех прямо сейчас, как уточек в тире. Но все его вооружение составляли кусок трубы, да нож, оставленный этим самым головорезом на «Киндзара-мару».
