В благодарность за счастливое спасение Дрейк назвал место стоянки своих кораблей в устье Ла-Платы – мысом Радости. Затем он решил подняться вверх по реке и заодно пополнить запасы пресной воды. За это время матросы отдохнули, и можно было продолжать плавание.
Шли вдоль побережья на юг. Неожиданно исчезло судно «Лебедь», которым командовал Томас Доути. Несмотря на это, Дрейк упорно шел на юг, к порту Святого Юлиана, где останавливался еще Магеллан. К этому времени Дрейк переименовал своего «Пеликана» в «Золотую лань». Под этим названием судно и вошло в историю мореплавания.
Тем временем нашлось судно «Лебедь». Дрейк приказал его уничтожить, а капитана Доути судить за то, что тот намеревался сорвать экспедицию в угоду кое-кому в Лондоне. И такой суд состоялся. Когда один из офицеров высказал свое сомнение, правомочен ли суд решать вопрос о лишении Доути жизни, Дрейк, как пишет его биограф Дж. Томсон, ответил: «Я и не поручал вам решать этот вопрос. Оставьте его решение мне. Вы должны только определить, виновен он или нет».
Доути признали виновным в заговоре, и он был обезглавлен на берегу в том самом месте, где когда-то Магеллан подавил бунт и расправился с недовольными. Дрейк казнил Доути, скорее всего, из «профилактики», для острастки, – чтобы в зародыше подавить мятеж, который, как ему казалось, зрел на судах. Теперь, думал он, никто не осмелится замышлять недоброе.
Между тем корабли продолжали свой путь на юг. Прошли Патагонию и убедились, вопреки рассказам испанцев о кровожадности ее жителей, что это вполне миролюбивые и приветливые существа. «Они, – записал Ф. Флетчер в своем дневнике, – проявили по отношению к нам большую сердечность, чем многие христиане, большую, чем я нахожу среди многих своих братьев по вере в моей стране».
Туземцы приносили пищу, в том числе и мясо страусов. Флетчер описывает этих невиданных птиц, которые не летают, а бегают, да так быстро, что их трудно поймать. Ловят их исключительно хитростью, заманивая с помощью наряженного в страусовое чучело туземца в ловушку. Флетчер сообщает много всяких сведений, о которых европейцы тогда и понятия не имели.
Но время шло. Уже два месяца стояли корабли без движения. Надо было трогаться в путь. 17 августа 1578 года все три судна снялись с якоря и двинулись к проливу Магеллана. Через три дня показался огромный утес. Это был мыс Девственниц. Здесь был вход в пролив. Извилистый берег, подводные камни затрудняли движение. Корабли буквально ползли меж отвесных скал. Дрейк надеялся на сильное течение, о котором испанцы говорили, будто оно само увлекает корабли и выносит их в Тихий океан. Но никакого течения он не обнаружил. Это была очередная выдумка испанцев, чтобы запутать конкурентов.
Несмотря на попутный ветер, проход через Магелланов пролив представлял большую трудность. Извилистый берег заставлял то и дело менять направление. Флетчер записал, что с очень высоких, покрытых льдом гор дуют сильные и холодные ветры. Часто они меняют направление – то подгоняют корабль вперед, то отбрасывают его назад. «Но хуже всего было тогда, когда два или три этих ветра дули одновременно с такой силой, что образовывались смерчи, или, как говорят испанцы, торнадо, и начинался страшный ливень. Кроме того, море в проливе так глубоко, что невозможно стать на якорь».
Но на склонах гор, продолжает Флетчер, температура воздуха – как в Англии летом, растут густая трава, цветы, зеленеют деревья. Не обошлось и без встречи с тюленями и пингвинами, что позволило пополнить запасы.
В конце плавания по проливу путь стал еще более извилистым и опасным. По-прежнему дул свирепый ветер. Плыть приходилось среди множества островков, отделенных друг от друга протоками.
Наконец на пятнадцатый день плавания по проливу корабли вышли в Тихий океан. Мечта Дрейка «пройти по этому морю на английском корабле» осуществилась. Дрейк был третьим мореплавателем, кому это удалось со времени плавания Магеллана в 1520 году. В 1525 году пролив прошел испанский капитан Гарсия де Лоайса, а в 1540-м – тоже испанец – Алонзо де Камарго.
Тихий океан встретил пришельцев неприветливо, словно хотел доказать ошибку Магеллана, присвоившего ему это название. «На второй день, – пишет Флетчер, – после выхода в Южное море (некоторые называют его Тихое море, но для нас оно было скорее безумное море), разыгралась такая страшная буря, какой никто из нас не видел». Продолжался этот ужас 52 дня, не ослабевая ни на день, а, наоборот, усиливаясь. Во время этого шторма был потерян из вида «Златоцвет» (корабль погиб на рифах), а затем исчезла и «Елизавета».
Шторм отнес «Золотую лань» далеко на юг. На картах той эпохи к югу от Магелланова пролива был нарисован огромный континент, который называли «Таинственной южной землей». Дрейк невольно установил, что никакого материка не существует, а есть небольшие острова. За ними снова простирается необозримая водная гладь. Иначе говоря, Дрейк достиг мыса Горн. Здесь он и его спутники высадились на землю, точнее, на голые скалы. Это была, как справедливо записал Флетчер, самая южная из известных земель в мире.
А что стало с «Елизаветой»? Она укрылась от шторма в проливе, а потом ее капитан настоял на возвращении в Англию. Там его судили за дезертирство и приговорили к виселице. Правда, приговор отложили до возвращения Дрейка.
Когда шторм стих, Дрейк вновь устремился на север к берегам Перу. Теперь погода благоприятствовала плаванию. В Южном полушарии наступило лето, океан был тихим, как бы подтверждая, что все-таки Магеллан не ошибся, назвав его так.
По пути, пристав к небольшому островку, Дрейк высадился на берег. Произошла встреча с индейцами, вполне дружелюбно настроенными. Они подарили англичанам фрукты и двух баранов. В свою очередь Дрейк ответил тем же: раздал бусы, цветные нитки, пуговицы и т. п. Все шло хорошо, и Дрейк договорился, что утром следующего дня вернется, чтобы пополнить запасы свежей воды. Индейцы обещали показать место, где можно будет ее набрать.
Когда шлюпка Дрейка с 12 матросами пристала на другой день к берегу, Дрейк приказал двоим отправиться за водой. Не успели они отойти от берега, как их схватили индейцы и куда-то увели. И в тот же миг из зарослей показалось множество индейцев, вооруженных луками. Они обстреляли матросов, у которых были лишь мечи и щиты. Но щиты не защищали, так как индейцы стреляли с близкого расстояния и могли попасть в любую часть тела. Многие были ранены, в том числе и сам Дрейк. Стрела угодила ему в лицо. Пришлось отступить и вернуться на корабль. Как пишет Флетчер, индейцы посылали вслед англичанам тучи стрел, которые буквально «закрыли солнце».
Что же произошло? Почему индейцы сменили дружелюбие на враждебность? По всей видимости, они приняли их за испанцев, которых ненавидели. Так Дрейк объяснил матросам нападение после того, как англичане произнесли по-испански слово aqua – вода.
Дрейк, вопреки настойчивым просьбам отомстить, решил не испытывать судьбу и предпочел не связываться с индейцами. Что касается раненых, то лечить их из-за отсутствия доктора пришлось самому Дрейку, кое-что смыслившему в искусстве врачевания.
