ГЛАВА 10
Девичья слюна
Не колеблясь ни мгновения, я схватил посох и задул свечу. Погреб погрузился во тьму, а я рванул в направлении двери в катакомбы.
Позади поднялась невообразимая суматоха: крики, топот, звуки борьбы. Оглянувшись, я увидел, что кто-то из караульных принес в погреб факел. Тогда я шмыгнул за ряды полок с винными бутылками, стараясь держаться подальше от света.
Это было ужасно – то, что я бросил Ведьмака и Алису. Зайти так далеко и все же не суметь спасти их! Оставалось надеяться, что во время всей этой суматохи они каким-то образом сумеют выбраться наружу. Оба способны видеть в темноте, и если уж я сумел найти дверь в катакомбы, то они и подавно смогут. Я чувствовал, что кое-кто из пленников последовал моему примеру, надеясь спрятаться от караульных в темных закоулках погреба. Некоторые даже опередили меня. Может, среди них были мой учитель и Алиса, но я не мог рисковать, окликая их. Пока я пробирался под прикрытием полок, мне показалось, что впереди дверь в катакомбы быстро открылась и закрылась, но в такой темноте уверенности у меня не было.
Спустя несколько мгновений и я прошел через эту дверь. Едва закрыв ее за собой, я оказался в такой плотной тьме, что на протяжении нескольких секунд даже не видел собственных рук. Я стоял наверху лестницы, дожидаясь, пока глаза хоть немного привыкнут.
Как только это произошло, я осторожно спустился по ступеням и как мог быстро пошел по туннелю, понимая, что в конечном счете кто-нибудь наверняка догадается проверить эту дверь: я не стал запирать ее за собой на случай, если Алиса и Ведьмак позади.
Вообще-то я хорошо вижу в темноте, но в этих катакомбах, казалось, с каждым шагом станови лось все темнее. В результате мне пришлось остановиться и достать из кармана трутницу. Опустившись на колени, высыпал на камни щепотку трута, высек искру и вскоре сумел зажечь свечу.
Теперь я шел быстрее, но с каждым шагом воздух вокруг становился все холоднее, и не очень далеко впереди по стене метались зловещие тени. Снова там туда и обратно летали бледные, светящиеся призраки умерших, но теперь их было гораздо больше. Видимо, я побеспокоил их, когда в прошлый раз прошел по туннелю.
Я остановился. Что это? Где-то в отдалении послышался собачий вой. Сердце у меня заколотилось. Это настоящий пес или Лихо? Эндрю говорил об огромном черном псе со злобно оскаленными острыми зубами, об огромном псе, который на самом деле был Лихом. Я уговаривал себя, что нет, это самая обыкновенная собака, каким-то образом забредшая в катакомбы. В конце концов, если кот сюда забрался, почему этого не могла сделать собака?
Вой раздался снова и надолго повис в воздухе, эхом отдаваясь в бесконечном хитросплетении туннелей. Где он, спереди или сзади? В этом туннеле или в другом? Ответа я не знал, но, учитывая, что квизитор и его люди были позади, мне оставалось одно – двигаться в сторону ворот.
Ну я и зашагал, вздрагивая от холода. Обошел раздавленного кота, добрался до развилки, завернул за угол, увидел Серебряные врата. И остановился, почувствовав, как от страха задрожали колени. Потому что впереди, во тьме за пределами круга, выхватываемого пламенем свечи, кто-то ждал меня, сидя на полу около ворот, прислонившись спиной к стене и свесив голову. Может, это сбежавший пленник из тех, кто опередил меня?
Обратного хода все равно не было, поэтому я сделал несколько шагов вперед, высоко подняв свечу. Бородатое лицо повернулось ко мне…
– Что ты так долго? – произнес голос, который я мгновенно узнал. – Я уже пять минут жду тебя тут!
Это оказался Ведьмак, живой и здоровый! Я кинулся вперед, испытывая огромное чувство облегчения оттого, что он сумел сбежать.
На левом глазу у него расплылся ужасный синяк, рот распух. Ясно, что его били.
– Как вы? – с тревогой спросил я.
– Нормально, парень. Еще несколько минут передышки, я отдышусь и буду в полном порядке. Давай открывай пока ворота.
– Алиса была с вами? – спросил я. – В той же камере?
– Нет, парень. Лучше выкинь ее из головы. Помочь мы ей теперь все равно не сможем, зато хлопот с ней не оберешься. – Его голос прозвучал жестко и твердо. – Она заслуживает того, что ее ждет.
– Смерти на костре? Вы же никогда не сжигаете ведьм, а она совсем еще девочка! И вы сами говорили Эндрю, что она невиновна!
Я был потрясен до глубины души. Ведьмак никогда не доверял Алисе, и все же больно слышать, что он так о ней говорит. В особенности теперь, когда он сам только что чудом избежал той же участи.
– Ради бога, парень, ты что, заснул? – нетерпеливо, раздраженно сказал Ведьмак. – Давай пошевеливайся! Доставай ключ и открывай ворота! – Я на мгновение заколебался, и он протянул ко мне руку. – Давай сюда мой посох, парень. Я слишком долго проторчал в сырой камере, и теперь старые кости ноют…
Я протянул ему посох, но когда его пальцы начали приближаться к моим, внезапно отпрянул в ужасе.
Дело было не только в его жарком зловонном дыхании, которое ударило мне в лицо. Гораздо важнее было то, что он протянул ко мне правую руку! Правую, не левую!
Это был не Ведьмак! Это был не мой учитель!
Я стоял, словно окаменев, и смотрел, как он уронил руку и как она тут же, извиваясь точно змея, поползла ко мне по булыжникам. В мгновение ока она удлинилась вдвое и плотно, болезненно сомкнулась на моей щиколотке. Моим первым порывом было попытаться вырваться из ее смертоносной хватки, но я понимал, что это бесполезно, и не стал дергаться.
Я попытался сосредоточиться, крепче сжал посох, чтобы побороть страх, и напомнил себе о необходимости правильно дышать. Я был в ужасе, но хотя тело мое окаменело, голова работала с лихорадочной быстротой. Существовало единственное объяснение происходящему, и оно заставило меня содрогнуться: передо мной был Лихо.
Я внимательно разглядывал стоящее передо мной создание, в надежде обнаружить хоть что-нибудь, способное помочь. Оно выглядело в точности как Ведьмак, да и голос звучал так же. Никакой разницы, если не считать руки-змеи.
Так прошло несколько секунд, и я почувствовал себя лучше. Этому приему научил меня Ведьмак: испытывая сильный страх, нужно полностью сосредоточиться и как бы отодвинуть свои чувства в сторону. «Тьма питается страхом, парень, – говорил он, – а если разум спокоен и живот пуст, битва уже наполовину выиграна, даже не начавшись».
И это сработало. Тело перестало дрожать, я успокоился, почти расслабился.
Лихо отпустил мою щиколотку, рука скользнула на свое место. Он встал и сделал шаг ко мне. При этом раздался странный звук: не топот сапог, как можно было ожидать, а скорее царапанье огромных когтей по булыжнику. От движения Лиха воздух заколебался, пламя свечи затрепетало, и отбрасываемая «Ведьмаком» тень на стене исказилась.
Я быстро опустился на колени и поместил посох и свечу на пол между нами. Спустя мгновение я был уже на ногах и, сунув руки в карманы штанов, набрал полные горсти соли и железных опилок.
