Нет. Сдаваться нельзя. Он еще не поквитался с Риголетто.
Мэтт отбивается и резко вскакивает, сбрасывая с себя девушек. Одна продолжает цепляться за него, крепко обвив руками шею и пытаясь выцарапать ему глаза. Мэтт резко разворачивается, припечатывая ее к стене, но она держится мертвой хваткой и неустанно выкрикивает в его адрес оскорбления и проклятия.
Зацепившись ногой за ковер, Мэтт теряет равновесие. Он спотыкается об оконную раму и падает на пол балкона, больно ударившись о перила. Тотчас он чувствует внезапную легкость и слышит душераздирающий крик.
– Боже, нет!
Развернувшись к перилам, он выбрасывает вперед руку. Его пальцы лишь слегка задевают ногу девушки.
Та падает вниз.
Мгновение спустя снизу доносится тошнотворный звук ударившегося о землю тела.
И снизу, и сзади раздаются крики. Остальные девушки кричат ее имя.
– Мэри!
Мэтт их не слушает. Он перегибается через перила, представляя, что происходит внизу. Гудят клаксоны, голосят и носятся туда-сюда люди. Из комнаты слышен топот шагов: Анджело делает ноги.
Мэтт в оцепенении оборачивается. Он чувствует, как смотрят на него девушки, хочет извиниться, объяснить, что он не виноват, что произошла нелепая случайность, но не может. Он в ужасе выпрямляется, цепляется за конек крыши, взбирается на него и медленно, неуверенным шагом уходит.
Он убил ее. Убил, хотя не был даже с ней знаком.
Мэтт пытается убедить себя, что ничего этого не было, что все это – лишь дурной сон. Точно так же он делал, узнав о гибели отца. Вокруг него все замедляется, окружающий мир меняется, обновляется, и Мэтт будто переживает все заново, но теперь – через призму боли и ужаса.
Мэтт возвращается в зал Стика, ища утешение и понимание.
Он спускается в подвал.
– Стик?
Молчание.
– Стик?
Войдя в тренировочный зал, Мэтт сразу понимает, что тот пуст. Он остался один. Стик не вернется.
– Стик?
В его голосе – мольба. Он все еще надеется быть услышанным.
Но ответа нет.
Мэтт сворачивается клубочком на полу и рыдает.
ОТЕЛЬ «ГРАНИЦА»
«Подходящее названьице», – думает Стик. Он гадает, выбрал ли Стоун эту гостиницу для их встреч только из-за названия, или на то была другая, более мистическая причина.
Одно можно сказать – уровень обслуживания или чистота здесь точно ни при чем.
Возможно, дело в персонале – если работников отеля можно так назвать. Они знают, какие вещи их не касаются.
Стик входит в вестибюль, не забывая просканировать помещение на потенциальные угрозы. Старая привычка – понятно, что никаких врагов здесь нет.
Он минует регистрационную стойку, с трудом удерживаясь от соблазна постучать по ней палкой и разбудить задремавшего портье. Лучше этого не делать. Он осознает, что хочет лишь выместить на ком-то гнев. Портье не виноват в том, что случилось. Если кто-то и виноват, то только он сам. Он ошибся в мальчике. Серьезно ошибся. Это его вторая ошибка подряд. Уже дважды он переоценил своих учеников.
Со вздохом Стик вызывает лифт. Он не знает, что делать дальше, и надеется, что у Стоуна будут какие-то соображения. Сам он опустошен.
Скрипят шестеренки и прочие механизмы, и двери раздвигаются. Стик ступает в кабину лифта, и его едва не валит с ног вонь – несет мочой и блевотиной. В углу накиданы обертки от гамбургеров, в воздухе висит запах прогорклого масла и картошки фри.
Покачиваясь, лифт поднимается на третий этаж. В коридоре постелена древняя ковровая дорожка с проплешинами. Нужная дверь не заперта. Стик толкает ее и ждет. Дверь со скрипом возвращается в исходное положение.
– Стик, у тебя паранойя? Заходи, я здесь.
Стик входит в номер, закрыв за собой дверь.
– Иногда полезно быть параноиком. Тебе бы тоже не мешало, а то вон, даже дверь открытой оставляешь, – с раздражением произносит Стик.
– Если бы агенты Руки хотели достать меня здесь, дверь бы их не остановила. Ее и ребенок с игрушечным молотком может выломать.
В номере нараспашку открыто окно. Стик чувствует прохладный воздух, пропитанный запахом выхлопных газов и прочих прелестей цивилизации.
– Выкладывай, что случилось, – говорит Стоун.
Стик тяжело вздыхает.
– Мы его потеряли.
Стоун заметно напрягается.
– Не может быть.
– Хочешь верь, хочешь нет. Это правда. Мэтт Мёрдок – не тот, кто нам нужен.
– Ты ошибаешься!
– Нет. Сегодня он взял правосудие в свои руки. Использовал мое учение в личных целях.
– Каких-таких целях? Он что, ограбил кого-то?
Стик задумался.
– Он отомстил тем, кто убил его отца.
Повисла тишина, но ненадолго.
– Ты спятил?! – Стик слышит, что его бывший ученик с трудом сдерживает ярость. – Хочешь сказать, этот мальчишка нам не подходит лишь потому, что разделался с убийцами отца?
– Ему не хватает дисциплины. Он слишком горяч. Я считал, что смогу научить его справляться с эмоциями, но потерпел неудачу.
– Вовсе нет. Ты создал совершенное оружие, которое сегодня пролило первую кровь. Он закалился, как клинок.
– Нет. Я просчитался. Он нам не поможет.
– Стик, я слышал это от тебя столько раз, что меня уже тошнит. Чистые – единственная сила, защищающая этот мир от армии тьмы, но мы не вечны. Нам нужна новая кровь, а ты нашел лишь двух кандидатов за двадцать лет. Мэтта Мёрдока и Электру…
– Не упоминай при мне ее имя, – рявкает Стик, отворачиваясь.
– Приходится. Девочка подвела нас. Или мы ее. Как знать, может, она теперь в руках наших врагов. Если мы не найдем нового избранного…
– Сам знаю! – кричит Стик. – Не надо мне объяснять! Думаешь, я просто так мотаюсь по свету в поисках достойного кандидата?
– Стик, с твоими требованиями ты никогда не найдешь никого достойного.
– Тебя же нашел.
– С тех пор прошло уже сорок лет. И никого. Дай мальчику еще один шанс, устрой ему последнее испытание.
– И речи быть не может.
– Стик!
– Хватит! – кричит Стик. – Разговор окончен. Ты прекрасно знаешь, что мы не можем рисковать судьбой нашего Ордена.
Стик идет к выходу.
– Мальчик допустил ошибку. Он нам не подходит, и точка.
Глава 8
Шесть лет назад
Что-что, а ждать Ларкс умеет.
