— И потому дважды лопухнулись. У обоих мужчин биографии
самые подходящие. Ни родных, ни друзей, в городе появились чуть больше двух лет
назад плюс пластические операции. Какие-то совпадения, которые Строеву
показались существенными, и их судьба была решена.
— А если действительно кто-то из них?
— Человек под пытками обычно признается, хотя бы для
того, чтобы побыстрее умереть. Говорят, есть чудаки, желающие перед смертью
облегчить душу. В любом случае, если Строев продолжает его искать, значит, он
уверен в своей ошибке. Я сказала ему, что Стрекоза погиб, — подумав,
добавила я. — И привела те же аргументы, что и ты сейчас. Валерка бы не
оставил меня в живых.
— Почему ты это сделала?
— У нас разные цели со Строевым. Он собирается вырвать
ему сердце, а я…
— А ты? — нахмурился Ковалев.
— А я собираюсь засадить его в тюрьму до конца дней.
— И чем твой вариант лучше?
— Странный вопрос, — покачала я головой, глядя на
него.
— Мне все равно, кто остановит этого психа, —
продолжил Ковалев. — Так что устраивать гонки я не намерен. Если первым
будет Строев.., что ж, меня такой исход вполне устроит.
Я кивнула и принялась разглядывать скатерть. Я не хотела это
говорить, но все-таки сказала:
— Знаешь, на самом деле мне трудно поверить, что
имитатор — Валерка.
— Тогда, может, и не стоит? Строев ошибся уже дважды,
вполне возможно, что ошибается и теперь.
— Надежда умирает последней, — невесело
усмехнулась я. И неожиданно для себя самой добавила:
— Я все еще люблю его.
— Зачем ты мне это говоришь? — разозлился Ковалев.
— Не знаю, — пожала я плечами.
* * *
Строев покинул ресторан довольно рано. Нам же торопиться
было некуда, и я предложила Алексею Дмитриевичу получать удовольствие дальше. Я
даже потащила его танцевать. Сопротивлялся он слабо, что позволило мне в конце
концов приникнуть к его широкой груди.
— Участковый, я вас когда-нибудь соблазню?
— Непременно, — кивнул он. — Только… Вроде бы
ты не так давно признавалась в любви к другому?
— Он же меня бросил. В твоих объятиях я его быстренько
забуду. Между прочим, я практически на грани нервного срыва, и все из-за твоей
неприступности.
— Девушке следует быть скромнее и ждать предложения от
мужчины.
— От тебя дождешься! — присвистнула я. — Даже
странно, обычно мне не приходится так долго напрашиваться на приглашение.
— Значит, я останусь в твоей памяти как один-единственный.
— Ага. Неприступная крепость. Ладно, поехали домой.
Возможно, когда мы останемся вдвоем…
Он широко улыбнулся в ответ на мои слова, и я справедливо
заподозрила, что в интимной обстановке мне тоже ничего не обломится. Но вечер
был богат неожиданностями. Мы вышли из ресторана, по дороге к машине я начала
жаловаться:
— Строев разбил все мои надежды. Мне очень приглянулся
Авдотьев на роль имитатора. И что теперь? Даже имея в виду пластическую
операцию, я не в состоянии вообразить, что Авдотьев и Валерка одно и то же
лицо. К тому же брат просто обязан был заметить подмену. Разве не так?
— Я же сказал, Строев может ошибаться. Имитатор как раз
Авдотьев и есть. Или кто-то еще, кого мы пока не знаем. Кстати, тип, который
тебя едва не убил в машине, не показался тебе чем-то знакомым?
— Это в маске-то?
— Ну.., голос, манеры…
— Не показался. Я так перепугалась…
Чтобы выехать на проспект, надо было для начала свернуть в
переулок, так как прямо висел «кирпич», и, хоть бдительных стражей дороги не
наблюдалось, я не стала рисковать, зная, как они любят появляться внезапно. А
из-за моей машины с меня они всегда норовят содрать побольше, выручают только
моя красота и обаяние. Ну, и светлый ум, конечно.
В общем, я свернула в переулок. И тут же из ближайшей
подворотни на меня вылетел ветеран отечественного автомобилестроения — жуткая
развалюха, которая когда-то была «Москвичом». На приличной скорости она влетела
в мою красавицу «Ауди», вдавив крыло и заблокировав мою дверь. Пока я приходила
в себя от изумления и пыталась найти слова для определения мастерства водителя
«Москвича», дорогу нам с двух сторон преградили машины, на сей раз отнюдь не
ветераны, и из них высыпало человек шесть парней, вооруженных бейсбольными
битами. Они окружили «Ауди», рванули дверь со стороны Ковалева, а я затосковала
о своем друге Гризли. Самое время ему появиться и спасти нас. А может, это как
раз его ребятишки? Строеву не понравилось мое нахальство, и он решил меня
проучить? Я еще только соображала, что к чему, а Ковалев уже начал действовать.
Как известно, в такие мгновения человек ведет себя инстинктивно, а инстинкты у
Ковалева были прелюбопытные, в этом я очень быстро убедилась. Дверь открылась,
и какой-то из парней сунул физиономию в машину, уверенный в своей безопасности,
раз дружки напирают сзади. Ковалев выстрелил, и парень сложился пополам.
Алексей Дмитриевич, подхватив его, мгновенно выбрался из машины, держа раненого
перед собой, как щит, и принялся палить по живым мишеням, успев мне крикнуть:
— Запри дверь и ляг на пол.
Этого я ему обещать не стала, собираясь принять в потасовке
самое деятельное участие. У парней огнестрельного оружия не было, иначе они
давно пустили бы его в ход, и баталия длилась недолго. Нападавшие скоренько
загрузились в свои машины и отбыли, оставив нам подбитого товарища. Ковалев все
еще держал его за куртку, прикрываясь им. Парень громко стонал, сообщая, что
намеревается скончаться. Я готова была ему поверить, Ковалев вряд ли промазал,
к тому же куртка успела намокнуть от крови.
— Сунь его в машину, — посоветовала я, понемногу
приходя в себя.
— Какого черта? — рявкнул на меня Ковалев. Его
настроение было мне понятно, и обижаться я не стала.
— А что с ним делать? Прежде чем он отбросит копыта,
хоть узнаем, что эти придурки хотели от нас.
Ковалев вроде бы немного успокоился, по крайней мере моим
словам внял. Открыл дверь, отодвинул сиденье и запихнул парня назад. Тот не
сопротивлялся, продолжая громко стонать.
— Мы сможем ехать? — спросил Ковалев.
— Надеюсь.
— Черт, он все здесь в крови извозит.
