— Меня в особенности.
— Что так?
— Надоел я им с этим убийством хуже редьки пареной.
Скажут, опять выдумываю, еще и вас втянул.
— А не поговорить ли нам, Алексей Дмитриевич, в теплой
и дружеской обстановке?
— Можно, — пожал он плечами. — Приглашаю вас
в гости.
— Лучше в гостинице.
— Так меня туда не пустят, время-то позднее.
— А удостоверение? — напомнила я.
— Ах, ну да. Хорошо. Гостиница так гостиница.
Мы устроились в машине, он огляделся и произнес с улыбкой:
— Никогда на такой не ездил. Прокатиться дадите?
— Если будете хорошо себя вести.
— Ну, так я со всей душой!
— Хочу выразить восхищение вашей прекрасной физической
подготовкой. С тремя нападавшими вы так ловко разделались…
— Не без вашей помощи, — выдал он шикарную улыбку,
сразу став лет на десять моложе.
— Мой вклад был незначительным.
— Но впечатляющим. Не знал, что журналисты теперь
проходят курс молодого бойца.
— Да бросьте вы, сейчас многие женщины занимаются в
различных спортивных группах.
— Ах, ну да, курсы самозащиты, «укокошь его сама» и все
прочее. Женщины так самозабвенно пытаются сравняться с мужчинами. Ничего не
имею против всеобщего равенства, но только не в мордобое.
— По-моему, вы мне зубы заговариваете, — недовольно
ответила я, размышляя на тему, мудро ли поступила, пригласив его к себе. Хоть
сейчас он и выглядел абсолютно безопасно, однако до этого успел произвести
столь сильное впечатление, что до сих пор был на подозрении. — Лучше
расскажите, как вам удается поддерживать отличную физическую форму.
— Я же мент, — обиделся он.
— И что?
— Между прочим, в недавнем прошлом я боевой офицер.
Ордена имею. Могу показать.
— Вы их с собой носите?
— Нет. Дома храню. Приехал сюда несколько лет назад.
Скучно стало дома сидеть, вот и пошел в участковые.
— Вам лучше в спецназ.
— Благодарю покорно, я уже отвоевался.
Я как раз притормозила у гостиницы.
— А замашки у вас.., богатые, — хмыкнул он. —
Тачка — класс, и гостиницу выбрали лучшую в городе.
— Да? Я не знала, что она лучшая. Что ж, идемте.
Оставив машину на стоянке, мы вошли в просторный вестибюль.
— Может, посидим в баре? Неловко как-то в номер
подниматься. — Среди мраморной плитки и позолоты мой хитроглазый спутник
заметно затосковал, весь как-то скукожился, видимо, подозревая неуместность
своего присутствия среди данного великолепия.
— А платить кто будет? — проявила я любопытство,
подозревая, что разговор в общественном месте он предпочитает с одной целью —
мне придется вести себя прилично: если я и начну требовать объяснений, то
зловещим шепотом.
— Вы, конечно, — обиделся он. — Откуда у меня
деньги?
— Тогда я лучше сэкономлю. Не бойтесь, приставать не
буду.
— Моего нахальства не хватит мечтать о таком, —
грустно признался Ковалев, но взгляд с прищуром был скорее насмешливым.
— Бросьте, я женщина, к тому же свободная. А вы только
что геройствовали в мою честь, и я к вам душевно расположена, так что вполне…
— Охота вам смеяться над человеком, — попенял он,
первым входя в лифт.
Мы поднялись на третий этаж, дежурная отсутствовала, я сама
взяла ключ, так что удостоверение не понадобилось. В номере Ковалев устроился в
кресле и принялся осматривать принесенную с собой вражескую куртку.
— Документов, конечно, нет, — сказал с
печалью. — Похоже, вообще ничего нет.
— Грустно, — кивнула я, устроилась в соседнем
кресле и продолжила:
— Слушаю вас очень внимательно.
— Что? — вскинул он на меня небесно-синие очи.
Я поднялась, прошла к двери, распахнула ее и сказала:
— Выметайся.
— Как грубо…
— Выметайся, — повторила я.
Он поднялся, а я испугалась, что он и вправду уйдет, но
куртку он оставил в кресле, и это вселяло определенную надежду. Хотя, может,
это его прощальный подарок? Ковалев подошел, вздохнул и закрыл дверь. После
чего взял меня за руку и направился к креслу.
— Хорошо, — сказал он без тени неудовольствия в
голосе. — Обменяемся впечатлениями.
— Кто начнет?
— Лучше вы.
— Я узнаю, что моя подруга погибла, и приезжаю сюда…
— Просто так приезжаете? — тут же встрял он.
— Допустим, мною движет желание понять, что произошло.
— Намереваетесь утереть нос ментам?
— Сейчас чье выступление, мое или ваше? —
разозлилась я.
— Извините.
— Взяв ключи у матери Светланы, я прихожу в квартиру, а
с интервалом в несколько минут там появляетесь вы. Обращаете мое внимание на
интерес каких-то граждан к моей машине, вызываетесь проводить, и тут же на нас
нападают неизвестные, бог знает с какой стати. Потом бегут сломя голову, а вы,
вместо того чтобы вызвать милицию, отправляетесь со мной в гостиницу для
задушевной беседы.
— Гостиницу вы предложили.
— Несущественно.
Ковалев кивнул. Я молчала, разглядывая его. Он радостно мне
улыбался, точно ждал подарка, но, ничегошеньки не дождавшись, пожал плечами и
спросил:
— Какие выводы?
— Выводы? Неутешительные. Голову вы мне морочите,
служивый.
— И вы можете назвать причину, по которой я это
делаю? — вроде бы заинтересовался он.
— Ну, если немного напрячь воображение…
— Я весь внимание.
— Все, с кем я успела поговорить о Светлане, пытались
убедить меня, что она чокнутая и что убить ее мог, скорее всего, какой-то псих.
— Вам такая версия не приглянулась?
— До вашего появления я готова была с ней согласиться.
— И что мое появление?
