– А вдруг из какого-нибудь стингера достанут? – нервно переспросил дядя.
– Да и пускай. Попаданий десять эта дура вынесет без особых проблем, – усмехнулся военный. – У неё по-настоящему уязвимых и критических мест в конструкции нет. Благодаря левитану даже без двигателя вот так сразу не грохнется. Охотиться на подобную дуру надо не с зенитными, а с противокорабельными ракетами. А те уже на плече по кустам не потаскаешь…
Лихо подкатившие на расстояние трёх километров к куполу танки всадили по одному снаряду слева и справа от хлипковатого убежища. По радио и громкоговорителям прозвучал призыв не оказывать сопротивления и сдаться международному миротворческому контингенту. Спешно переключившийся на камеры внешнего периметра у данного сооружения оператор успел показать, как опадают взметнувшиеся вверх фонтаны земли. И дёргает перебитыми лапами несколько наших ксеноволков, попытавшихся затеряться среди строительного мусора. А особо мощный фугас, на который мы возлагали такие надежды, был закопан всего в полутора тысячах метров от его главного входа. Не повезло…
– Рубикон пройден, – констатировал дядя. – Спускайте зверюшек!
– «Победе» пока не стрелять! – дополнил его приказ Глыбин. – Не то сама их и перекалечит, а жукам и так небось на танки идти будет боязно…
Быстро начав щёлкать клавишами, операторы заставили ксеноволков перестать прятаться по окрестностям и перейти в наступление. Как оказалось, почти вся сотня наших невольных помощников рассредоточилась по местности вокруг дороги, ведущей к куполу. И теперь живые торпеды, подгоняемые болью и злостью, неслись к колонне европейской техники в прямом смысле слова со всех направлений. Камеры позволили ещё раз пересчитать противника и убедиться, что перед нами именно боевое подразделение, а не явившиеся ради натурального обмена добрые соседи или вроде покуда не водящиеся на Циратре туристы. Десять танков. Двадцать лёгких машин, половина из которых вооружена тяжёлыми пулемётами, а вторая ракетными установками или чем-то похожим. Две дюжины квадроциклов, чьи водители одной рукой держались за руль, а второй сжимали короткие широкие автоматы. Ну и один огромный, просто гигантский, грузовик. Это чудовище, напоминающее гибрид трактора «Беларусь» с пассажирским поездом, похоже, предназначалось для транспортировки трофеев. Впрочем, не исключено, что в его кузове сейчас спрятана баллистическая ракета. Думаю, её вполне удалось бы туда поместить.
Солдаты на квадроциклах, прикрывающие фланги медленно разворачивающейся в шеренгу бронетехники, похоже, далеко не сразу поняли, что происходит. Ну не воспринимали люди обычное зверьё как угрозу… Разумеется, если бравых колонизаторов было много и с оружием. По выскочившим из кустов жукам-переросткам, чья амуниция по цвету повторяла панцирь и потому не сразу бросалась в глаза, вразнобой принялись палить из автоматов… Да только боль от пуль для раненых ксеноволков оказалась далеко не такой страшной, как терзающая изнутри агония. И потом, уже давно страдающие хищники, априори обладающие каким-то подобием самосознания, наконец-то смогли увидеть перед собой реальных врагов. Да, пусть непривычных, страшных и странно пахнущих выхлопными газами. Но звери же не знали, что есть на свете существа, которых они в принципе не смогут убить.
По стремительно сокращающей расстояние до людей стае дал ленивую очередь один из багги. Потом к нему присоединилось ещё двое, осторожно паливших в разные стороны, чтобы не задеть своих, квадроциклы с их уязвимыми седоками подались в стороны… А затем самый резвый из хищников живой молнией метнулся под брюхо ближайшего танка, и тот немедленно взорвался ярким фонтаном оранжевого пламени! В башне открылся люк, и из него попыталась выбраться горящая человеческая фигура, но ей не хватило сил, и она скатилась обратно прямо в пылающий ад.
– Что у них такого понапихано в сбрую? – удивлённо повернулся дядя к учёным.
– Да ничего такого особенного… Несколько килограммов динамита, чуть-чуть напалма и капелька пластита в качестве детонатора. Всё, кроме последнего из местных материалов, но от земных аналогов на испытаниях отличалось только в худшую сторону, – несколько обескураженно развела руками Любовь Юрьевна, отвечающая в том числе и за лабораторный синтез сложных химических соединений. Например, взрывчатки. – Наверное, они просто броню поставили противопульную. Или залили в бензобак крайне взрывоопасную смесь. А может, и всё сразу.
Ещё один танк и два багги вспыхнули, как картонные коробки, когда ксеноволки протиснулись к ним под брюхо.
Взрывов, огня и грохота они то ли не испугались по причине собственной тупости, то ли боль, терзавшая их, оказалась куда сильнее страха. Командующий европейцами практически мгновенно проанализировал ситуацию и приказал своим подчинённым занять круговую оборону. Взрывчатка, которую могли тащить на себе атакующие их твари, была всё же недостаточно сильной, чтобы уничтожить сразу две-три машины. Ну, при удаче разлетевшимися в стороны осколками водителей квадроциклов посечь могло.
Экипажи танков и багги были настоящими асами. Слаженность, с которой их бронетехника мгновенно перестроилась, лишь пару раз черканув друг о друга бортами, наводила на мысли о балетном представлении. Хорошо отрепетированном, если судить по скорости выполнения столь сложных манёвров. По стекающейся со всех сторон к людям стае, всё же не способной атаковать с синхронностью хорошо обученной пехоты и норовящей выбирать оптимальный маршрут с точки зрения дикого зверя, ударил настоящий свинцовый ливень. Пушки и пулемёты изо всех сил поддерживали заградительный огонь, не жалея боеприпасов. Но тактика, эффективная против людей, не совсем подходила для насекомых. Истекая кровью, лишившись пары-тройки конечностей и даже получив кусочек свинца прямо в мозг, они ещё могли какое-то время жить. Да, не очень долго… Но им частенько хватало времени, чтобы вплотную приблизиться к врагу и постараться сдохнуть, запустив в него жвалы. Впрочем, последнее удалось лишь двум-трём счастливчикам. Обычно операторы подрывали свои живые орудия раньше, чем те начинали рвать колёса автомобилей или обламывали свои внешние челюсти о гусеницы танков.
Взметнувшийся в высоком прыжке хищный жук получил в головогрудь длинную очередь и рухнул к колёсам убившего его автомобиля уже мёртвым. Но после всё равно рванул, опрокидывая четырёхколесную машину на бок и поджигая её. Из распахнувшейся двери багги вылез один человек и стал вытягивать второго, то ли оглушённого взрывом, то ли раненого, но потом пламя добралось до бензобака, и обе маленькие фигурки стали практически неразличимы в недрах большого костра. Удачно лёгший снаряд разнёс на клочки сразу пять или шесть ксеноволков, попытавшихся вопреки болевым командам операторов создать некое подобие строя. Башню меткого танка, впрочем, почти тут же заклинил ещё один взрыв. Забравшийся на броню невольный камикадзе не сумел уничтожить бронетехнику, однако ворочать башней после подобного она уже не смогла. Да и сидящему внутри экипажу, наверное, стало очень неуютно после сотрясения их брони.
– «Победе» открыть огонь! – рявкнул Глыбин, внимательно рассматривая картину битвы. – И пусть только попробуют промазать сейчас, когда противник встал так кучно!
