– Какой идиот назвал это чудовище глайдером, то бишь планером? – буркнули за моей спиной. – Он вообще знает значение этого слова или просто фантастических фильмов пересмотрел и думает, будто знает?
– И очень символично, что целью первого его полёта будет спасательная экспедиция, в которой мы протянем руку братскому народу! – распинался политик, успевший парой часов раньше мне обмолвиться, что желающим «Победу» во временное пользование мы действительно можем сдать… Но только со своим экипажем, мешающим конкурентам исследовать судно и за сумму не менее чем с девятью нулями.
– Тамбовские волки нам больше братья, чем эти узкоглазые, – пробормотал Глыбин, лично севший за штурвал самого громоздкого летательного аппарата тяжелее воздуха, построенного человечеством. Свою «минуту славы», после которой его ещё пару дней держали на успокоительных, Геннадий пережил без каких-либо внешних последствий. Видимо, в верхах было решено не выносить сор из избы. Однако раз одно начальство летит, куда пошлют, а второе остаётся руководить из тёплой каюты, сразу становится ясно, кто из них главнее. А может, и правда больше пилотов не нашлось. Всё-таки мы не планировали так рано создавать в колонии полноценную авиацию. – Среди тех, кого по их вине схоронили в Самаре, столько хороших парней было…
– Ну, если рассуждать логически, то ты не прав. Во-первых, волки нам уж точно не родственники, а во-вторых, потри как следует любого русского, и найдёшь татарина, – принялся рассуждать Царенко, невесть зачем заявившийся в рубку управления. Скорее всего, главврачу было просто скучно, ведь в развёрнутом на борту полевом госпитале научной работой он заниматься не мог, а пациентов как минимум до момента нахождения «Хризантемы» не ожидалось. Хотя уж после наверняка ему придётся мечтать о лишней свободной минутке. – А татары и японцы, бесспорно, относятся к одной и той же расе, монголоидной. И значит, к ним мы значительно ближе, чем к тем же негроидам и веддоидам. Последние, если вы не знали, – это жители Индии, Океании и коренные аборигены Австралии.
– Главное, чтобы человек был хороший, – пожал плечами я, водя камерой туда-сюда и снимая выстроившуюся проводить «Победу» в её путешествие толпу. Народа, кстати, высыпало неожиданно много. А ведь, казалось бы, сейчас как раз то самое личное время, которое жаль тратить на всякую ерунду. – А в остальном какая разница?
– Ну, не скажите. – Похоже, доктор был немного расистом. А может, и не немного. Если в первую очередь он являлся отличным профессионалом, то на мелкие недостатки могли глаза и закрыть. – С чисто анатомической точки зрения отличий хватает. И если не принимать их во внимание во время операций, есть повышенные шансы на неблагоприятный исход всего лечения. Кстати, Борис, а вас-то каким ветром сюда занесло? Неужели собрались секретные японские шифры взламывать на бортовом компьютере «Хризантемы»?
– Поскольку профессиональных репортёров в числе колонистов нет, а начальство посчитало, что во время первой спасательной экспедиции на Циратре они должны быть, на вакантное место назначили самого ненужного, – вздохнул я, качая ногой в гипсе. – Ну и вот это украшение помогло. Бегать с ним мне противопоказано, а тут пока до места крушения доберёмся, пока обратно дойдём… Прошла неделя в относительном покое, и кость уже немножечко срослась.
Вообще «Победу» нагрузили достаточно серьёзно. Запасные части на случай ремонта, продукты, медикаменты, медицинская группа и полусотня бойцов при установленной посередине грузового отсека эрзац-бээмпэшке. В общем, всё необходимое для того, чтобы решить вопрос со спасением японской экспедиции при минимуме проблем. Конечно, из-за такого количества пассажиров с грузом вывезти всё с «Хризантемы» за один рейс вряд ли получится. Зато, если вдруг колонисты под воздействием суровых условий решили озвереть и станут как сумасшедшие бросаться на спасателей, желая как можно скорее пожрать или любой ценой оказаться внутри надёжного убежища от нездоровых лучей местного солнца, нам будет чем охладить горячие головы. Да и возможные проблемы в пути списывать со счетов не стоило. Даже если Глыбин всеми силами будет стараться держать воздушный транспорт от подозрительных мест подальше, всегда есть шансы нарваться на всё ещё действующее инопланетное ПВО. Или его аналоги. От левиафанов нас спасёт максимальная скорость, а от ксенодраконов – высота, но кто даст гарантию, что они самые опасные представители линейки биооружия прежних обитателей Циратры?
Наконец прощально-напутственная речь кончилась, и зрители стали отбегать в сторону, чтобы не оказаться зацепленными стартующим само… Кхм, а как же всё-таки «Победу» и подобные ей будущие конструкции называть? Она уже не совсем самолёт и пока ещё не космический корабль на антигравитационной тяге. Но уж точно не какой-то там глайдер! Летающая платформа?
Первые сутки полёта прошли размеренно и достаточно скучно. От сделанной на скорую руку конструкции ничего не отвалилось, если где-то и имелся крепёж на соплях, то сопли использовались исключительно высококачественные. Разбитый на три смены экипаж лениво вёл наше необычное транспортное средство сквозь пелену облаков, каждые шесть часов ненадолго приземляясь на какое-нибудь открытое место, чтобы провести профилактику двигателя. Впрочем, даже если бы он и сломался, мы на всякий случай взяли с собой запасной. Обживавшие грузовой трюм солдаты с моей маленькой помощью соединили свои личные компьютеры скафандров в единую сеть и устроили небольшой турнир по какой-то старой компьютерной стрелялке, протащенной ими с собой на личных флешках. К сожалению, я сам в нём поучаствовать не смог, поскольку картографирующие проплывающую внизу территорию камеры начали одна за другой выделять подозрительные объекты, возможно имеющие техногенное происхождение. Пришлось долго возиться с программами распознавания, причём без каких-либо существенных результатов. Подземные постройки мы с воздуха засечь в принципе не могли, а развалины находящихся выше уровня почвы сооружений редко встречались не оставляющими двоякого толкования большими группами.
А вот второй день полёта неожиданно преподнёс нам большой сюрприз. На второй из плановых сеансов связи не вышел «Гагарин», проигнорировавший радиосигналы с «Победы». Повторный запрос, сделанный через пять минут, тоже не дал результата. Экспресс-диагностика обеих радиостанций не выявила в тех каких-либо неисправностей. Тревожные вести мгновенно разлетелись по небольшому замкнутому мирку внутри летящей сквозь облака Циратры громадины, а в голову людей начали закрадываться нехорошие подозрения. Они переросли в уверенность, что что-то случилось, после провалов попыток вызвать «Славянин» или пока ещё безымянный форпост у ксенозавода, также оборудованный аппаратурой дальней связи. Где-нибудь в одном месте ещё допускалась поломка оборудования или негативное воздействие человеческого фактора, но чтобы подобное случилось сразу везде?! Теория вероятности давала такому событию крайне маленькие шансы. Полёт продолжили, но скорость снизили и стали прикидывать обратный курс… А потому, когда в рубке всё-таки раздался голос дяди, соизволившего выйти на связь после аж полутора часов молчания, все облегчённо выдохнули.
– Степан Алексеевич, что у вас там стряслось? – максимально вежливо осведомился Глыбин, и только находящимся в рубке людям было видно, каких усилий ему стоило не встроить в этот вопрос пять-шесть рвущихся с языка нецензурных конструкций. По вискам капитана даже пот потёк… Впрочем, может, это от волнения? Как-никак в недрах «Славянина» оставалась его дочь, через семь-восемь месяцев собирающаяся порадовать Геннадия внуком.
