– …А ещё пес и несколько морских свинок… Или это бесхвостые джунгарские хомяки-переростки? У-у-у, чёрт, больно… – Неудачно поставив ногу, я испытал резкую боль в травмированной конечности.
– Проклятие, ну не могли же все разом там рехнуться?! А даже если и так, то кто же это сейчас так орал нечеловеческим голосом?! – запаниковал дядя. – Это пришельцы, точно они! Промыли им мозги как-то! Быстро туда тревожную группу! Сейчас же! Немедленно! Их спасать надо!
– Не надо нас спасать! – запротестовал я слабым голосом, морщась от боли. – Говорю же вам, у нас тут разбушевался самый обычный кот! Просто он Ксеноморф…
– Целостность скафандров не нарушена, – передал информацию голос одного из диспетчеров. – Они не могли попасть под влияние феромонов или иных химических веществ, искажающих восприятие!
– После сплава, искажающего гравитацию, я готов поверить в телепатию и гипнотизирующие радиоволны, – с достоинством откликнулся дядя. – Так, почему у нас пропало изображение с камер тревожной группы?!
– Не знаю… – растерянно отозвался диспетчер. – Может, глушилки работают?… Чёрт, мы что, умудрились проморгать вторжение терроргруппы пришельцев на «Гагарин»?! Красная трево… Тьфу ты, она же уже объявлена.
В отсек заглянул широкий раструб огнемёта, а вслед за ним и один из армейцев, облачённый в усиленный скафандр. Обладающий повышенным бронированием в виде толстых титановых пластин. Он был далеко не так удобен для повседневного ношения, как обычные модели, но зато давал своему обладателю неплохую защиту.
– Кого тут выжигать? – спросил он, поводя из стороны в сторону соплом, в любой момент готовым извергнуть из себя жуткую напалмовую смесь. – Где ксеноморфы?
Собака зарычала на него. По глазам пса сразу было понятно: умрёт, но не уступит посторонним личностям право прикончить котейку.
– Нет! – взвыла женщина, прижимая руки к груди, и кинулась на солдата с голыми руками. Вернее, с морской свинкой, которую она как раз подняла с пола, чтобы запихнуть в клетку… В ту же, куда совсем недавно засунула мелкого мохнатого хищника, названного в честь крайне оригинального существа. Интересно, это ему живую игрушку и обед в качестве извинений предложили? – Не смей трогать моих деточек!
Опешивший от неожиданного и в общем-то почти не спровоцированного нападения боец был раз пять стукнут хомяком раньше, чем смог предпринять какие-то ответные действия. Огнемёт просто так на пол не бросишь.
– Звуковой анализатор утверждает, что в отсеке также находится Кресловская Ольга Викторовна, – занудно принялся вещать динамик. Видимо, дядя забыл выключить громкую связь, и оттого мне было прекрасно слышно всё, что происходит в диспетчерской. – Тридцать один год, зоолог, психолог, нейрохирург и специалист по конструированию бионических протезов. Разведена, детей нет. Подозреваю основательную ментальную корректировку её сознания, раз она с таким пылом рвётся защищать своего не существующего в реальности ребёнка.
– Отлично! – Судя по голосу, мой высокопоставленный родственник в настоящий момент испытывал что угодно, но только не радость. – Ментальной корректировки сознания в полевых условиях нам только не хватало… Практическая боевая магия, мать её… Что дальше? Файерболы с прочей некромантией?!
– Ну, чисто технически поднять на ноги свежий труп не так уж и сложно… – глубокомысленно заметила Любовь Юрьевна, невесть как оказавшаяся в канале. Или в диспетчерской. – Опорно-двигательный аппарат у него ещё свой функционирует, а заменить команды мозга может сеть имплантатов, выдающих в мышцы электрические импульсы… Правда, тело быстро придёт в негодность, а стоить его начинка будет не меньше пары миллионов, но лиха беда начало. Дайте мне достаточно времени и денег, и вы рано или поздно получите свою маленькую личную армию мёртвых.
– О, господи! – не смог удержаться от упоминания высших сил всуе кто-то, имевший слишком живое воображение.
Солдат с огнемётом вдавил женщину в глубь отсека и дал пройти мимо себя другим представителям тревожной группы, которые скрутили её и с подозрением уставились на нас с Саввой.
– Ксеноморф – это кошачья кличка! – поспешил разъяснить ситуацию я раньше, чем оказался бы уложен мордой в пол или подвергнут другим интенсивным мерам физического воздействия. Для наглядности пришлось потыкать пальцем в клетку, где сидел обиженный на весь окружающий мир меховой комок. – Конкретно вон тот ободранный кошак на неё должен отзываться. Мы тоже не сразу сообразили, что и как, оттого и подняли тревогу.
– Узнать бы, какому умнику пришло в голову так назвать животное! – поддержал меня Савва. – И уши ему открутить!
– А что с видео? – задал вопрос диспетчер. – Почему оно не работает?
– Ну, в моём скафандре всё функционирует исправно. – Я немного повозился со скафандром и вывел на специальный участок шлема изображение, лишь чуть-чуть подпорченное отдельными мазками грязи. Надо бы протереть объектив. – Да и не могли сломаться камеры сразу у всех. Стоп, кто лазил в сервер?!
– Куда? – не понял диспетчер.
– В коробку, которая обеспечивает правильное взаимодействие одних компьютеров с другими, – вздохнул я, каким-то специализированным чутьём сисадмина ощущая, что у меня появилась работа по профилю, вызванная чьими-то кривыми руками, самоуверенностью и ненужным энтузиазмом. – Похоже, какой-то умник догадался влезть туда и закрыть видеоплеер. А то и вовсе удалил его.
– Чёрт, мы и правда переполошились всего лишь из-за кота! – воскликнул боец с огнемётом, наблюдая за тем, как напавшую на него учёную аккуратно заматывают в смирительную рубашку просочившиеся следом за солдатами санитары. – И пёс… И грызуны какие-то… А вот последних я бы зажарил до хрустящей корочки с большим удовольствием, ну и мерзкие же твари…
– Нет! – взвыла женщина, вырываясь из рук врачей. – Не смей! Не смей!
– Что-то много психов у нас тут развелось, – глубокомысленно заметил я, присаживаясь на ближайшую горизонтальную поверхность, которой оказалась какая-то тумбочка. – Надо бы проверить воздушные фильтры, не просочилась ли через них местная галлюциногенная пыльца. Но это без меня, мне надо к травматологу. Судя по тому, как всё больше и больше болит нога, перелом там всё-таки есть. И теперь он уже точно со смещением.
Наконец попав в уверенные руки хирурга, я узнал, что всё не так плохо. Но хуже, чем хотелось бы. Перелом у меня был, на двух пальцах. В общем-то не велика трагедия, организм молодой, всё обязано срастись максимум за месяц. Но скорее даже раньше. Однако же некоторое время придётся пощеголять в особом гипсовом носочке и, пожалуй, временно переключиться на работу, не требующую длительных и частых перемещений на своих двоих. Образцы там разбирать по двадцать часов в сутки, напрягая зрение и руки, или сидеть на страже в каких-нибудь стратегически важных точках, зевая во весь рот и реагируя на каждое подозрительное шевеление в кустах движением сжимаемого в руках оружия.
– Чёрт, ну вот почему у меня такая плохая реакция? Выдернул бы ногу из-под балки, не знал бы проблем, – пробурчал я, начиная воевать с сапогом. Увеличившийся размер ноги серьёзно препятствовал попыткам вернуть обувь на место. Пожалуй, надо первым делом похромать к кладовщику и выбить себе размер побольше. – Кстати, а не скажете, с чего вдруг наш живой уголок решили так резко увеличить? Подопытных крыс и морских свинок я ещё понимаю, но зачем нам собака и кошка?
