– Пятьдесят человек хватит, чтобы не бояться даже самой большой стаи ксеноволков, – не смог с ним не согласиться я. – Но ты же понимаешь, что они здесь не самые большие и страшные? Даже если забыть о разумных инопланетянах и их гостинцах, вышедшие к границам леса разведчики видели стада крупных травоядных. И каких-то тварей размером со слона, охотившихся на них. И свежий скелет одного такого монстра, с которого кто-то счистил почти всё мясо.
– Ну, риск – дело благородное, – пожал плечами дядя. – И потом, мы будем в бронированном двухэтажном автобусе. Почти мини-танке. Да ещё с пулемётными турелями по всем бортам. Какое животное сможет нам угрожать?
Глава 4
437 дней после контакта. 7 дней после высадки первых колонистов на Циратру
Гони! Гони! – орал дядя и стучал со всей силы затянутым в перчатку скафандра кулаком по не такой уж и толстой стенке кабины. – Гони, раскудыть твою налево!
– Не бегай от снайпера. Умрёшь уставшим, – тихонько прошептали мои губы в то время, как жившие самостоятельной жизнью пальцы заканчивали устанавливать в крупнокалиберный автоматический карабин новую обойму. Вскинув выданное мне на время экспедиции оружие к плечу, я, почти не целясь, выпалил один за другим все пять патронов. И, кажется, даже ни разу не промазал. Опыт, как говорится, не пропьёшь. А уж сколько раз мы со старшим родичем на охоту ходили…
Каждая из весящих около двадцати граммов разрывных свинцовых пуль могла бы свалить с ног медведя. Думаю, слона и носорога ими бы тоже удалось без проблем прикончить если и не с первого попадания, то как минимум к концу обоймы. Вот только здесь и сейчас этого было мало, слишком мало. На фоне настоящей лавины свинца, изрыгаемой из всех трёх турельных пулемётов нашего бронированного боевого автобуса, мой вклад просто терялся. А уж с небольшими, но очень мощными выстрелами многоразовых ракетных установок и соревноваться было глупо. Но просто так встречать свою смерть отчаянно не хотелось. К тому же всегда оставался крохотный шанс, что именно я окажусь счастливчиком и поражу инопланетного монстра в какой-нибудь уязвимый орган. Не в глаза. Их на преследующей нас туше даже снайперы через оптические прицелы найти не смогли.
– Он опять раздувается! Держитесь! – отчаянно закричала какая-то женщина с первого этажа.
Уж не знаю почему, может, для экономии места, но самое крупное, мощное, надёжное и бронированное транспортное средство из собранных нами больше всего напоминало двухэтажный автобус. Внизу – двигатель, багаж и обладающий несколькими слоями изоляции бокс для потенциально опасных образцов. Вверху – охрана, водитель и большая часть пассажиров. Повсюду окна, которые лёгким движением руки, откидывающей титановую заслонку в сторону, превращались в бойницы. В результате некоторым счастливчикам вести огонь можно было, даже не вставая с места. Но не мне. Я изначально сидел ближе к носу, а не к корме, которую никак не желал оставить в покое наш преследователь.
– Только бы не в двигатель. Куда угодно, только не в двигатель… – принялся шептать сидящий рядом со мной второй пилот «Гагарина», бледный как смерть. Культю, оставшуюся от правой руки, ему уже перемотали медицинским жгутом, а покалеченный и соприкоснувшийся с воздухом чужой планеты организм взбодрили стимуляторами, но кровопотеря и шок всё равно сказывались.
С жутким воем наш слишком легкобронированный транспорт тряхнуло, кто-то заорал, впивающийся в уши грохот крупнокалиберных пулемётов резко оборвался на мгновение, чтобы через секунду вновь продолжиться с новой силой. Судя по тому, что тащащий нас вперёд агрегат даже не закашлялся, молитвы второго пилота были услышаны.
– Умер! – завопили у меня над ухом. Судя по голосу, истерила Любовь Юрьевна. Кажется, после таких полевых исследований она сделает всё возможное и невозможное, чтобы больше никогда не покидать лабораторию. И, честно говоря, на её месте так поступил бы каждый. – Он умер!
Вздрогнув, я выронил из трясущихся рук новую обойму и бросил взгляд в сторону. В титановой обшивке, ранее бывшей внешней частью корпуса «Гагарина», зияло несколько новых дыр. Сквозных. Снаряды прошли через одну стенку нашего транспортного средства и вышли через другую. И если даже отклонились с идеально прямой траектории, то не сильно. Пластины из космических сплавов, спинка кресла и второй пилот, повстречавшиеся им на пути, за достойные преграды для этой жуткой дряни не считались. Что ж, по крайней мере, нам больше не нужно ломать голову, куда пристроить появившегося после предыдущего залпа инвалида. Судя по грязной дыре в светлом пластике его шлема, сейчас сзади покойника значительная часть салона забрызгана свежими мозгами.
– В лапы цельтесь! – крикнул военный медик, бинтуя ещё одного раненого. Этот был жив и вроде даже цел. Во всяком случае, пальцы на окровавленной руке дрожали и скреблись в ответ на действия затыкающего дырку тампоном врача. Ну а то, что из-под марли струилась кровь, это мелочи. Раз нервы целы, то конечность сохранится. И даже если там раздробило какую-нибудь кость, её можно из кусочков собрать обратно. Или заменить протезом. – Лишите эту заразу хода, чтобы отстала она уже наконец! Видите же, мы не пробиваем ему корпус!
Выдав чуть ли не в лицо мне факел сгоревших газов, выстрелил с трудом протиснутый в особо крупную бойницу гранатомёт. Кажется, противотанковый… Во всяком случае, пехотные одноразовые коротыши, если у нас и были, наверняка все уже были использованы. Реактивный снаряд врезался в морду нашего преследователя, взметнул в воздух очередной фонтан хитиновых осколков, мяса и крови… Но заметных повреждений чудовищу не нанёс.
– Да ёпрст! – не сдержал панического вопля военный, откидывающий в сторону опустевший ящик для небольших неуправляемых ракет. – Эта тварь что, бессмертна?!
– Так не бывает! – всхлипнула Любовь Юрьевна, которой серьёзного оружия так и не дали. Ну не считать же за него висящий на поясе пистолетик, пусть даже и способный своими пульками при удачном попадании ссадить с неба самолёт? – Это противоречит основным законам биологии.
– А он их знает? – сыронизировал я, снова вскинув к плечу оружие и прицелившись в монстра.
Но сразу палить в чёрную тушу не стал. Принялся внимательно рассматривать инопланетное чудовище в коллиматорный прицел и пытаться понять, смахивает ли он хоть на одно из известных мне земных созданий? И если да, то на какое?
Зверюга, которая внезапно поднялась с земли и атаковала наш автобус, едва с ходу его не перевернув, напоминала большого этакого бронированного червя на многочисленных длинных лапках, позволявших своему обладателю развивать скорость до шестидесяти-семидесяти километров в час. Во всяком случае, мы тряслись по кочкам именно с такой, а держащаяся в нашем кильватере тварь отставать упорно не желала. Длина туловища монстра составляла не меньше двадцати метров, ширина – около пяти, а высота – до шести. Такая забавная красно-розовая, составленная из отдельных блестящих на солнце колец колбаска. Плотоядная. Диаметр круглой зубастой пасти, занимающей весь передний торец уродца, почти идеально совпадал с общими контурами обращённого к нам участка ксеномонстра. А ещё она могла весьма заметно растягиваться. До того, как водила заметил угрозу, дал по газам и вытащил автобус почти из желудка жуткого хищника, тот уже почти успел натянуться на нашу корму, словно чулок на глобус. Вон, кое-где от его кусалок в металле рваные борозды остались. А кого-то из откинувших лицевое забрало пассажиров успело слегка забрызгать кислотой, немедленно начавшей сочиться внутрь салона.
