— Том, Том! — Сара пыталась говорить, не отрываясь от его губ. — Да! Долго-долго! Я не думала, что ты такой сильный. Не останавливайся!
Он хотел пожрать ее, поглотить полностью.
Внутри ее рот был скользким, а язык мучительно неуловимым. Голова у него закружилась, вселенная вокруг сомкнулась, оставив из всего сущего только теплое ароматное тело в его объятиях.
Наконец им пришлось оторваться друг от друга, чтобы вдохнуть. Всего на мгновение, достаточно, но она успела сказать:
— Том, о Том. Я полюбила тебя в первый же миг, как увидела. Все эти годы я думала, что потеряла тебя.
Они снова набросились друг на друга, со стоном впились; Сара руками обхватила его за шею; они до крови прижимали губы друг друга к зубам.
Он слепо поискал ее груди, а когда нашел, их форма и упругая, податливая тяжесть заставили его вскрикнуть, словно от боли. Он попытался распустить шнуровку ее корсета, но был неопытен и неловок.
Она нетерпеливо отбросила его руки и сама развязала ленты. Взяла одну грудь и втолкнула ему в руку, сжав на ней его пальцы.
— Вот, — сказала она ему в рот, — она твоя. Все твое.
Он мял ее грудь, и хотя Сара застонала, боль возбуждала ее.
— Ох, тебе больно. — Он отнял руку. — Прости. Правда, мне жаль.
— Нет, нет! — Она взяла его руки и снова положила себе на груди. — Делай. Делай все, что хочешь.
Он смотрел на грудь в своей руке. Белая, словно только что вырезанная из слоновой кости, но с розовыми отметинами его пальцев. Она заполняла всю его горсть. Сосок набух, увеличился, стал твердым и потемнел от прилива крови.
— Как красиво. Никогда не видел ничего прекрасней.
Он наклонил голову и сжал сосок губами.
Сара изогнула спину, выпятив грудь ему навстречу. Она вплела пальцы в густые пряди у Тома на затылке и направляла рот. А когда Том наконец поднял голову и посмотрел на нее, она снова припала к его губам своими.
Теперь Том лежал на ней, и она вдруг поняла, что такое твердое он прижимает к ее бедрам и животу. Для нее это было впервые, хотя они с Каролиной часто говорили об этом и она выпытывала у старшей сестры все подробности. А когда поняла, у нее перехватило дыхание и она оцепенела от потрясения.
Том немедленно попытался отстраниться.
— Я не хотел тебя испугать. Давай перестанем.
Эта угроза привела Сару в ужас. Она пришла в отчаяние от того, что лишится Тома и твердости его тела.
И Сара опять притянула его к себе.
— Пожалуйста, Том, не уходи!
Он снова обнял ее, почти робко, стараясь не прижиматься нижней частью тела. А ей хотелось снова ощутить на себе это твердое мужское нечто.
Она просунула руки ему за спину, ухватилась за ягодицы и потащила вперед, отыскивая его напряженные бедра.
— Да! — Нашла. — О да!
Ее захватили сильнейшие переживания, ее чувства смешивались, ощущения путались, она была словно щепка в водовороте. Она почувствовала, как Том стягивает с нее одежду, и поняла, чего он хочет.
Она уперлась плечами и пятками, изогнулась на досках палубы и задрала юбки высоко, выше пупка.
Муссон освежал ее тело прохладой. Том склонился над ней, лихорадочно развязывая штаны. Она приподнялась на локтях, чтобы видеть его. Описание, данное Каролиной, было красочным, но Сара хотела увидеть сама. Том возился ужасно долго — она чувствовала, что не может ждать. Хотела помочь ему и протянула руку.
Но тут он одним движением спустил штаны до колен, и Сара громко ахнула. Рассказы сестры никак не подготовили ее к тому, что она увидела. Глядя на Тома, она упала на спину, и ее ноги сами собой раздвинулись, словно она не имела над ними власти.
Много времени спустя он тяжело и неподвижно лежал на ней.
Он дышал, как человек, который тонул и чудом спасся. Капли его пота дождем падали на Сару и вымочили спереди ее корсет, лицо и обнаженную грудь. Она обхватила его ногами и держала так. Фелука покачивала их, как младенцев в колыбели.
Том пошевелился и хотел встать, но Сара крепче обхватила его руками и ногами, чтобы помешать этому. Он бурно вздохнул и снова упал на нее. Она испытывала странное торжество и ощущение обладания, как будто обрела что-то необычайной, мистической важности, что-то гораздо большее, чем просто плоть. Она не могла бы описать это чувство, только погладила Тома по голове и забормотала бессвязные ласковые слова.
С бесконечным сожалением, с ощущением огромной потери она почувствовала, как он сокращается в ней, и хотя его проникновение причинило ей боль, крепче сжала мышцы и попыталась удержать Тома. Но он выскользнул, и она позволила ему сесть. Том в замешательстве осмотрелся.
— Мы уплыли на лигу в море.
Сара села рядом с ним, поправила юбки и увидела, что остров превратился в голубую линию на горизонте. Том встал на колени и натянул штаны, а Сара смотрела. Теперь она испытывала к нему материнское, покровительственное чувство, словно каким-то чудом стала взрослой женщиной, оставила девичество позади, и теперь из них двоих сильнее она, а он ребенок, которого нужно защищать и лелеять.
Том, нетвердо держась на ногах, потянул за фал. Парус поднялся, и фелука поймала ветер. Сара окончательно привела в порядок одежду и завязала ленты корсета, потом поднялась и села рядом с ним у руля. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему. Уже на полпути к острову они нарушили молчание.
— Я люблю тебя, Сара Битти, — сказал Том.
Ей было радостно это слышать, и она крепче обняла его.
— А я повторю: я полюбила тебя в тот самый день, когда впервые увидела, Том Кортни. И хотя была ребенком, молилась о том, чтобы когда-нибудь стать твоей.
— Этот день настал, — сказал он и снова поцеловал ее.
* * *
Они встречались так часто, как Саре удавалось обмануть бдительность Каролины и Гая. Иногда между встречами проходило два-три дня, но эта задержка только распаляла их страсть.
Их свидания всегда приходились на вторую половину дня, потому что по утрам Сара помогала сестре по хозяйству или приглядывала за маленьким Кристофером. Да и Том не мог оставить «Ласточку» и свой экипаж: после Доброй Надежды корабль повредил корпус и вообще сильно пострадал в бурях; нужно было все это поправить, снова сделать «Ласточку» пригодной для дальних плаваний.
По утрам Том обычно уходил в крепость. Он ждал из Маската новостей о Дориане, к тому же у него по-прежнему не было торговой лицензии. И хотя он всячески льстил визирю и давал ему бакшиш, визирь по-прежнему кормил его цветистыми извинениями за задержку. Без султанского фирмана на руках Том не мог заключать сделки на рынках острова.
Драгоценные часы, которые им с Сарой удавалось проводить вместе, пролетали для них слишком быстро. Иногда они просто лежали обнявшись, не прикасаясь к лакомствам, которые приносила Сара, и любили друг друга так, словно в последний раз. А в перерывах разговаривали, торопясь высказать все, что чувствуют, строили фантастические планы на будущее, когда вместе с Дорианом смогут уплыть с острова на «Ласточке».
