Здесь она почувствовала себя в безопасности и начала жевать остатки печенья, которые пережили бегство и подъем на дерево.
Внизу Заян открыл сумку и достал пращу. Он размотал кожаные ремни и растянул их между расставленными руками, потом выбрал круглый камешек и вложил в гнездо на конце двойного ремня. Обошел вокруг ствола так, чтобы хорошо видна была Шайтанка.
Обезьянка наклонила голову, выпучила глаза и скорчила гримасу, стремясь испугать мальчика.
— Я тебя проучу — закаешься красть мое печенье, — пообещал Заян и начал вращать оружие перед броском. Праща описывала круги над его головой, набирая скорость, ремни засвистели в воздухе; затем в точно рассчитанный момент Заян выпустил камень. Камень летел со свистом, он приближался так быстро, что Шайтанка не могла увернуться. Снаряд попал обезьянке в левую лапу ниже локтя. Послышался хруст сломанной кости.
Шайтанка закричала и высоко подпрыгнула, сломанная лапа повисла. Падая, обезьянка пыталась ухватиться за ветку, но лапа не слушалась, а схватиться второй лапой она не успела и сделала это только на полпути к земле.
Мальчики кричали и возбужденно приплясывали.
— Ты в нее попал, Заян! — восторженно кричал Абубакер.
— Я убью тебя, вор, шайтан!
Заян вкладывал в гнездо пращи второй камень. Шайтанка, цепляясь одной лапой, начала снова подниматься на дерево. Добравшись до длинной ветви, которая протянулась над террасой, она завизжала от боли.
Заян выпустил второй камень. Тот просвистел в воздухе и попал в ветку прямо под грудью Шайтанки. Обезьянка подскочила и побежала к концу ветки; сломанная лапа свисала и раскачивалась. Она знала, где сможет найти защиту. Ясмини услышала ее крики и, не зная, в чем их причина, тревожно звала обезьянку:
— Шайтанка! Что с тобой, маленькая? Иди к маме.
Шайтанка с ветки прыгнула на руки к Ясмини, вопя от боли и ужаса.
— Пойдем! — крикнул Заян Абубакеру. — Найди хорошую палку! Мы ее прикончим!
У подножия лестницы садовники оставили груду бамбуковых стеблей. Мальчики схватили по палке и побежали вверх по лестнице.
Первым, пыхтя и смеясь, до террасы добрался Заян. Он остановился перед Ясмини, державшей на руках обезьянку.
— Не подходи! — закричала она. — Оставь нас в покое, Заян аль-Дин.
На мгновение Заяна смутила ярость девочки, но подошел Абубакер и подтолкнул Заяна:
— Подумаешь, Ясмини. Она еще ребенок. Я подержу ее. А ты хватай обезьяну.
Ясмини отступала перед ними, прижимая пришедшую в ужас обезьянку к груди, а мальчишки угрожающе шли за ней, размахивая бамбуковыми палками и подталкивая друг друга.
— Шайтан украл мое печенье. Я его убью.
— Раньше я убью тебя, — кричала в ответ Ясмини, но демонстрация храбрости ей не удавалась, и на ее глазах выступили слезы. Она отступила к цистерне для дождевой воды и в отчаянии стояла там, не имея возможности отступать дальше. Сводные сестры бросили ее и разбежались при первом признаке угрозы со стороны старшего брата. Ясмини осталась одна.
Губы ее дрожали, но она пыталась говорить уверенно.
— Оставьте нас в покое. Я скажу аль-Амхаре. Он накажет вас за то, как вы обошлись с Шайтанкой.
Заян усмехнулся.
— Скажешь аль-Амхаре? Как ты меня испугала! Аль-Амхара — неверный, жрущий свинину!
Они прижали девочку к цистерне. Неожиданно Абабукер прыгнул вперед и схватил Ясмини за шею.
— Хватай обезьяну! — крикнул он, и Заян поймал Шайтанку за заднюю лапу.
Втроем они боролись и возились над испуганным животным. Ясмини, отчаянно вцепившись в Шайтанку, плакала и кричала. Абубакер по одному разгибал ее пальцы, пока ее рука совсем не разжалась. Заян торжествующе выхватил у нее обезьянку.
— Отдай, — взмолилась Ясмини. — Не делай ей больно!
Заян держал Шайтанку за загривок.
— Попробуй отобрать раньше, чем я убью эту грязную тварь.
Неожиданно Шайтанка извернулась в его руке и впилась зубами в запястье. Заян закричал от неожиданности и боли, поднял Шайтанку над головой и швырнул в цистерну. Обезьянка исчезла под водой, потом вынырнула и поплыла к краю. Заян поднял окровавленное запястье и посмотрел на него. Его желтоватое лицо исказилось от ярости.
— Она меня укусила! Видишь — кровь!
Он подбежал к краю цистерны и бамбуковой палкой стал топить обезьянку. Как только Шайтанка выныривала, он толкал ее под воду, воя от садистского наслаждения.
— Посмотрим, хорошо ли она плавает.
Ясмини вырвалась из рук Абубакера и подскочила к Заяну сзади. Она с криком заколотила его по голове и плечам. Заян продолжал вопить и веселиться, не обращая внимания на нападение. Он топил Шайтанку, погружал ее в воду всякий раз, как голова зверька показывалась на поверхности.
Шайтанка быстро слабела, она наглоталась воды, шерсть ее промокла и облепила голову. У нее не осталось ни сил, ни воздуха в легких, чтобы кричать, но Ясмини кричала все громче и резче.
— Оставь! Я тебя ненавижу! Оставь мою малышку!
Дориан бегом одолел последние несколько ступенек и остановился на краю террасы. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл открывшейся картины. Он панически боялся найти Ясмини тяжело раненной, умирающей, но его страх уступил место холодной ярости, когда он увидел, что два больших мальчика делают с Ясмини и Шайтанкой. И он набросился на них.
Абубакер заметил его появление и повернулся к нему лицом. Он поднял палку, намереваясь ударить Дориана по голове, но тот нырнул под удар и плечом толкнул противника в грудь, отбросив его.
Абубакер ударился о стену террасы и выронил бамбук. Потом повернулся, побежал к лестнице и исчез на ней.
Единственной заботой Дориана было добраться до Заяна и спасти Ясмини.
Он побежал к нему, и Заян повернулся навстречу, но Ясмини, оседлавшая его спину, мешала, и поэтому он неловко взмахнул бамбуком. Дориан остановил удар и обеими руками перехватил палку. Оба тянули за палку и двигались по кругу.
— Вытащи Шайтанку! — крикнул Дориан Ясмини, и девочка послушно спрыгнула со спины Заяна и побежала к цистерне. Она протянула руки и подхватила обезьянку, из последних сил державшуюся на воде. Ясмини вытащила обезьянку. Та кашляла и чихала, вода лилась у нее изо рта и носа. Девочка прижала Шайтанку к груди и присела у цистерны, стараясь не сталкиваться с мальчишками, которые пихались на террасе.
Заян был тяжелее Дориана и выше его на два дюйма. Постепенно он начинал побеждать в этом состязании.
— Я утоплю тебя, как обезьяну, неверный с глазами шайтана, — угрожал он и изо всех сил тянул к себе бамбуковую палку.
В припадке ярости Дориан забыл все, чему учил его Том, но оскорбление привело его в чувство, и он позволил Заяну подтащить себя ближе. Потом выпустил палку и сжал правую руку в кулак. Переступил, уравновешивая тело.
