Девушка нехотя слезла со стула и, покрутив затекшей шеей, вдруг поняла, что проголодалась. Лениво шаркая тапочками, она прошла на кухню и заглянула в холодильник.
– Ну да, – угрюмо проговорила она, взирая на сморщенный помидор и начатую упаковку масла. Больше ничего не было. – Не вижу только мыши, которая должна тут висеть…
Да, с тех пор как от них ушла мама, готовить стало некому и холодильник быстро опустел. В последнее время отец часто заказывал еду прямо на дом, но Вике почему-то кусок не лез в горло от китайской лапши и остывшей пиццы…
Интересно, а что, завтракал папа утром?! Ведь вчера вечером она специально проверяла и отлично помнила, что в холодильнике должны были остаться три яйца!
Вика раздраженно хлопнула дверцей и бросила взор в раковину. Так и есть – там лежала сковородка, на которой сохранились следы папиной яичницы.
Вздохнув, она вернулась в комнату. Вытрясла все карманы джинсов, перевернула сумочку, в результате чего смогла набрать чуть более ста рублей. Вика стиснула зубы.
Раньше такого не было, папа всегда подкидывал ей на карманные расходы, и Вика никогда не чувствовала недостатка в деньгах. А сейчас… Деньги, конечно, не бывают лишними, но в сложившейся ситуации ей просто не позволяла гордость клянчить у отца.
Хватит и ста рублей. На две булочки точно.
«А что завтра?» – мрачно спросила она про себя.
– А ничего, – сказала она вслух, выходя в прихожую. – Завтра и буду ломать голову.
В магазине возле кассы на ее плечо неожиданно легла чья-то рука. Вика развернулась, с недоумением глядя на стоявшую пожилую женщину.
– Здравствуй, Вика, – произнесла она.
– Здрастье, – буркнула девушка.
– Ты не узнаешь меня? Мы в одном дворе жили. Я Ирина Михайловна.
Вика моргнула.
– А… ну да.
– Девушка! – окликнула ее кассирша. – Шестьдесят четыре рубля с вас.
Вика мгновенно переключилась на кассу, торопливо доставая из кармана деньги.
– Не уходи, пожалуйста, – внезапно услышала она за спиной.
– Что случилось? – спросила девушка, расплачиваясь.
Она взяла булочки и, отойдя от кассы, насупленно смотрела на бывшую соседку. Ей не терпелось вернуться домой и поскорее сесть за ноутбук. Наверняка Дельфин уже в группе…
Ирина Михайловна быстро расплатилась за кочан капусты с хлебом и, подойдя вплотную к Вике, тихо спросила:
– Ты слышала, что с Ромой произошло?
– С каким Ромой? Ах да, – пробормотала Вика. Перед глазами мелькнули обрывки кадров, как из старого, заезженного фильма – они едут в автобусе, и Рома с увлечением рассказывает ей о подводном мире… Киты…
– Что с ним?
– Я думала, ты знаешь. Весь двор об этом только и говорит.
– Да что произошло-то? – с раздражением спросила Вика, переступив ногами.
– Он отчима своего убил. Можешь себе представить? Из пистолета. А потом себя застрелил.
Девушка молча смотрела, как пожилая женщина отвернулась, вытирая слезу.
«Отчима своего убил…»
Эта фраза эхом резонировала в мозгу, однако сознание было слишком ошарашено этой дикой и неожиданной новостью, чтобы вот так сразу впитать ее в себя.
– Вы ведь играли в детстве, – так же тихо продолжала Ирина Михайловна. – Я помню.
– Почему… почему он это сделал? – медленно спросила Вика, едва узнавая собственный голос, который напомнил ей скрежет вилки по стеклу.
Бывшая соседка с грустью покачала головой.
– Я даже предположить не могу. Теперь это будут выяснять следователи.
– Хм… ладно, – кашлянув, сказала Вика. У нее снова начало покалывать в висках, и единственное, чего она хотела, – оказаться дома. – До свидания.
– Храни тебя Господь, детка, – произнесла женщина. А про себя она подумала, что еще никогда эта девочка не выглядела так плохо, как сейчас.
Вздохнув, она поплелась к выходу.
Вика зашла в квартиру и, не разуваясь, прошла в комнату. Обессиленно опустилась на стул, словно была изможденной старухой, а не четырнадцатилетней девчонкой, которая всего-то и сделала, что сходила в магазин.
Скользнув отсутствующим взглядом по булочкам, она разорвала полиэтиленовую обертку одной из них.
– …А потом застрелился, – хрипло повторила она слова соседки и, еще раз посмотрев на булочку, с отвращением отодвинула ее в сторону. Аппетит был безнадежно испорчен.
Ноутбук к тому времени перешел в «спящий» режим, и девушка поелозила мышью, чтобы «разбудить» его. Ее сердце замерло, когда она увидела, что Дельфин наконец-то в группе.
«Привет!» – торопливо написала она.
«Салют, моя Луна».
«Луна? Почему луна?» – удивилась Вика.
«Потому что меня бесит, когда близких людей называют солнышками» – пояснил парень. «Врубаешься? Чем тебе хуже луна?»
«Ничем», – растерялась Вика.
«То же касается и животных. И птиц. Почему говорят – «мой котик»? Почему не говорят – «мой крысенок»? Или «моя медузочка»? Мой «тараканчик»? Бог создал всех равными. На каком основании эти создания, которые я тебе перечислил, так несправедливо обделены вниманием?»
Вика кусала губы, читая сообщения своего нового приятеля, и наконец решилась. С трудом попадая пальцами по клавишам, она отпечатала:
«Дельфин, у меня друг умер. Застрелился»
Ответ не заставил себя ждать.
«Рома?»
Вика опешила.
«Откуда ты знаешь?»
«Ты ведь про него говорила».
«Ну… у меня много друзей. А ты сразу – Рома…»
«Нет, моя Луна. У тебя нет друзей. Кроме меня».
Вика шумно вздохнула, еще раз перечитав эти строчки, будто пытаясь найти в этих простых предложениях некий тайный смысл. В глазах что-то защипало, и она не сразу осознала, что плачет. Между тем от Дельфина «капнуло» очередное сообщение:
«Если бы ты была не одна, ты не пришла бы сюда. Здесь обретают покой те, от кого отказываются в реале. Понимаешь, моя прохладная Луна?»
Вика вытерла мокрое от слез лицо.
«Понимаю. Только и ты не бросай меня, – написала она. – Дельфин?»
«?»
«Почему Рома это сделал? И как это произошло?»
«Он просто устал. Киты плывут наверх, моя Луна. Помнишь, что он тебе говорил?»
Вика вжала голову в плечи, словно опасаясь неожиданного удара.
«Говорил. Он что, тебе тоже рассказывал об этом? О подводном мире?»
«Да. Просто Рома оказался круче всех нас. Теперь он в космическом море. Но ничего. Время каждого из нас придет».
