И как только мать оказалась на лестничной клетке, он торопливо захлопнул за ней дверь.
– Рома?!
Голос женщины был растерянным и недоуменным.
Наклонившись к замочной скважине, юноша громко сказал:
– Ничего не делай, мама. Просто подожди. Скоро все закончится.
И неожиданно для самого себя добавил чуть тише:
– Я люблю тебя. Хоть ты совсем забыла о том, что у тебя есть сын.
– Рома?!! – вскрикнула Ольга Борисовна. – Рома, что происходит?! Открой!
Она забарабанила по стальной двери, но Роман уже стремительно шел в гостиную. Достал пистолет, большим пальцем сдвинул предохранитель, после чего передернул затвор, запуская патрон в патронник. Он обратил внимание, что движения его четкие и размеренные, а руки совсем не дрожат, и он улыбнулся. Ледяной, мертвой улыбкой.
Левой рукой он вытащил телефон и, запустив приложение «Перископ», включил онлайн-трансляцию. Запись началась.
– Ну что, мешок дерьма? – тихо произнес Роман, открывая дверь гостиной. – Пора ответить за все.
Краем уха он слышал, как от ударов матери содрогается железная дверь.
«Это уже в прошлой жизни, – подумал отрешенно юноша. – Мама – в прошлом. А я – в море».
Рукой, которой он держал пистолет, Роман включил свет, нажав костяшками пальцев по выключателю. Затем направил пистолет на спящего отчима. Тот продолжал безмятежно храпеть, раскинув руки в стороны и не подозревая о нависшей опасности.
– Подъем! – заорал Роман, с силой впечатав ногу в мясистую ляжку своего приемного отца. – Подъем, сука!
Вадим Сергеевич что-то бессвязно промычал, повернувшись на другой бок.
– Встать! – побелев от ярости, прохрипел Роман. Он направил пистолет на правую ногу отчима и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел.
В следующее мгновение воздух разорвался от преисполненного боли крика.
– Встать, – спокойным голосом повторил Роман.
Вадим Сергеевич сел в кровати. Ошалевший от внезапного пробуждения и резкой боли, он с изумлением таращился на ногу, из которой струилась кровь. Затем перевел взгляд отекших, налитых кровью глаз на бледного как смерть пасынка.
– Ты… – хрюкнул он, скрипя зубами. – Гаденыш… Что удумал? Дай сюда пистолет! Отдай, сучонок!
Он потянулся к Роману, но тот выстрелил снова, и мужчину отбросило назад. В груди Вадима Сергеевича зияла рана. Он шевелил синеющими губами, протягивая толстую руку к юноше.
– Ты… ты… – булькнув, только и смог проговорить он.
Роман поднял пистолет. Его лицо было непроницаемо, черты заострились.
– Ненавижу тебя, тварь, – прошептал он.
Прогремел третий выстрел, и отчим затих. Простыня под его обмякшим телом медленно окрашивалась красным. Шаркая, Роман поплелся в свою комнату.
«Я успел. Я должен был успеть, – лихорадочно думал он. – Время…»
Рука с пистолетом болталась словно плеть.
Он буквально упал на стул, жадно всматриваясь в экран.
«Я в ванне. Она теплая. Нож в руке, – пульсировало новое сообщение от Мэлори. – Ты где, мой братик? Я все-таки решила это сделать одновременно с тобой…»
Роман аккуратно положил «ПМ» на стол, мельком взглянув на часы.
У него еще оставалось четыре минуты и двадцать секунд.
«Я сделал это. Я убил гадину», – едва попадая пальцами по клавишам, отстучал он ответ.
В дверь продолжали звонить и колотить.
«Плевать, – подумал Роман. – Теперь уже плевать».
«Я видела, мой родной. Ты классный!» – написала Мэлори.
По потрескавшимся губам юноши скользнула вымученная улыбка.
«Теперь я спокойно поплыву наверх, – продолжала девушка. – Ты готов? Я… сделала первый порез. Боже… как много крови! Ромка! Пока я не потеряла сознание! Стирай переписку! И поставь телефон так, чтобы я видела все до конца!»
Роман протянул руку к пистолету. Совершенно некстати его взор уперся в изящную гравировку на рукоятке: «Подполковнику Осипову В. С. за безупречную службу в МУРе».
«Рома, это последнее письмо. Мне тепло. И я ощущаю блаженство, – сообщила Мэлори. – Я буду делать ошибки в письме… рука вся в крови… Еще один порез. Хочется спать. Я чувствую океан, Рома. Я плыву к тебе, жди меня. Все, прощай, любимый».
Роман посмотрел на часы.
«00.03.44»
Он быстро удалил переписку с Мэлори и вышел из группы. Затем выключил компьютер и перевел свой смартфон в режим фронтальной съемки. Прислонил его к монитору так, чтобы в кадре было его лицо, после чего приставил пистолет к виску.
Он показался ему тяжелым, как гиря.
«00.01.08»
– Я люблю тебя, – дрогнувшим голосом сказал он. – Теперь действительно все.
В дверь начали долбить с новой силой, но все это уже не имело значения.
Время.
Его время истекало.
«00.00.05»
«00.00.04»
«00.00.03»
– Я приплыву к тебе! Я сильный! И я свободен! – закричал он, и палец с силой нажал на спусковой крючок.
Раздался громкий хлопок, тело Романа рухнуло на пол, а смартфон продолжал вести прямую трансляцию. Напичканному электроникой гаджету было все равно, что снимать – будь то порхающая бабочка или самоубийство школьника.
В тот самый момент, когда Роман принимал самое сложное и страшное решение в своей жизни, на другом конце города, в роскошном особняке, на втором этаже за столом сидел человек.
В комнате было темно, и мерцающий экран открытого ноутбука, последнее слово в науке и современной технике «Getac X500», был единственным источником света, который голубоватым пятном отражался на лице незнакомца.
Это был мужчина, которому на вид можно было дать от сорока до сорока пяти лет. Ранняя седина, глубокие морщины, тяжелый, колючий взгляд его черных, как гудрон, глаз, плотно сжатые губы выдавали в нем человека с непростой судьбой.
Он с нескрываемым интересом смотрел, как в режиме реального времени Роман трясущимися руками устанавливает смартфон. На несколько секунд картинка испортилась, затем все нормализовалось. Роман смотрел прямо в камеру, его донельзя исхудавшее лицо с ввалившимися глазами напоминало восковую маску.
«Я приплыву к тебе! Я сильный! И я свободен!» – выкрикнул парень, после чего хлестко прозвучал выстрел. Лицо юноши исчезло из кадра, но программа «Перископ», которую он в свое время посоветовал установить несчастному юноше, продолжала послушно вести онлайн-трансляцию. Вот только созерцать захламленный диван и исписанные маркером обои желания у мужчины не было.
