Правда, фельдмаршал Монтгомери и генерал-лейтенант Маккрири, который замещал его в качестве командующего британской армией на Рейне, пытались несколько утихомирить своих расходившихся подчиненных: они сократили выдачу спиртных напитков офицерам и уменьшили число клубов. Но эти мероприятия проводились только для виду: никто фактически не карал преступников и высшие офицеры смотрели сквозь пальцы на «проказы» младших офицеров и солдат.
Хулиганское поведение британских военнослужащих развращало и самую армию, и германское население. Те кафе Дюссельдорфа и Гамбурга, которые часто посещались английскими военнослужащими и чиновниками из контрольной комиссии, превратились в притоны самого низкого пошиба. В этих кафе можно было наблюдать беспрерывные ссоры и драки из-за женщин, которых наши офицеры и солдаты заманивали сигаретами, одеждой и деньгами. Тысячи немецких женщин становились проститутками. Дело дошло до того, что многие уважающие себя семьи не разрешали своим дочерям или сестрам общаться с английскими офицерами или солдатами. У входа в офицерский клуб на Флингерштрассе в Дюссельдорфе можно было видеть девушек и женщин, ожидающих, чтобы офицеры пригласили их выпить. Поздно ночью они покидали клуб и переходили в укромные частные квартиры. В полицейских протоколах за 1946 год приводятся имена двух офицеров из 53-й дивизии, осужденных за аморальное поведение в самом клубе. Но в этих протоколах отсутствуют записи о бесчисленных случаях обмана немецких женщин и девушек английскими офицерами и чиновниками, которые обещали жениться на них или помочь их семьям.
Во время моего пребывания в Бад-Эйнхаузене мой денщик солдат Робертс обнаружил однажды запертую в пустом доме девушку лет шестнадцати. Оказалось, что она находилась там уже в течение нескольких дней и что ее провел мимо полицейских патрулей какой-то офицер или солдат, который, проведя с ней несколько часов в этом пустом доме, пообещал возвратиться рано утром. Но шли дни, а никто за ней не приходил; напуганная девушка боялась позвать на помощь, потому что не имела пропуска в расположение гарнизона.
В конце 1946 года два офицера из 1-го королевского танкового полка, расположенного в Детмольде, подъехали на броневике к клубу в Бад-Эйнхаузене, где напились до потери сознания; затем, на обратном пути, они начали стрелять из пулемета по немцам. Несколько немцев было ранено, в том числе один серьезно. Кончилось все это тем, что негодяи офицеры получили выговор за «использование не по назначению снаряжения военного ведомства».
Два сотрудника военной администрации взяли в свою машину двух немецких девушек. Напоив их джином и виски, они в конце концов бросили их в бессознательном состоянии на дороге. Когда девушки пожаловались на это, их посадили на два месяца в тюрьму. Но ни одного из чиновников военной администрации не потревожили.
Майор Ригби из штаба британских войск в Берлине и майор Харгревс из Гамбурга рассказывали мне о притонах гомосексуалистов и наркоманов, где развлекались военнослужащие британских и американских оккупационных войск. Кафе «Генке» в Берлине и тайный клуб на Бисмаркштрассе в английском секторе Берлина были хорошо известны как английским и американским офицерам, так и немцам.
Один знакомый офицер с возмущением говорил мне:
«Мы вводим в Германии самые худшие из наших пороков. Мы ведем себя не как цивилизованные люди, а как дикари, прикосновение которых разлагает все, к чему они прикасаются». Этот же офицер рассказал мне историю «королевы Нелли». Эта история вызвала грандиозный скандал в американской зоне оккупации Германии и в США, настолько грандиозный, что несколько видных чиновников государственного департамента лишились из-за этого своих мест.
Нелли была рыжеволосой красавицей, которая жила в Гармиш-Паттенкирхене – роскошном зимнем курорте в Баварии. Она получила свой «королевский» титул от весьма крупных американских офицеров и чиновников военной администрации, которые по очереди влюблялись в «рыжую Нелли». Но, как рассказывал мне мой знакомый, все это было совсем не так романтично, как казалось с первого взгляда. Нелли выполняла роль связующего звена между офицерами американской армии и бандой контрабандистов, которые занимались торговлей наркотиками и увозом девушек в публичные дома Южной Америки. Банда контрабандистов возглавлялась бывшими офицерами СС, но самыми главными «пайщиками» в этом «бизнесе» были американцы. Нелли была убита, по-видимому, потому, что слишком много знала. Следствие по делу было внезапно прекращено, ибо уже первые шаги следователя грозили разоблачением крупных американских деятелей в Германии.
Одним из побочных эпизодов дела «рыжей Нелли» явилось бегство в Швейцарию видного американского офицера и его любовницы. Как выяснилось впоследствии, офицер захватил с собой золота на 75 тысяч долларов и 2,5 миллиона долларов в банкнотах, которые он награбил.
Впрочем, само дело «королевы Нелли» было только эпизодом в той атмосфере бесчестия, разврата и полного морального разложения, которые охватили большую часть личного состава американских и британских оккупационных войск в Германии.
Конечно, не все люди, служившие в оккупационных войсках Западной Германии, потеряли всякий человеческий облик. Многие из них искренне возмущались тем, что они видели. Но участь этих людей была очень тяжелой. Офицеры, пытавшиеся бороться с моральным разложением в своих частях, быстро убеждались в том, что это донкихотство и оно ни к чему не ведет.
«Вы принесли нам нравы воровских шаек, – неоднократно говорили мне мои немецкие друзья. – Вы хвастались тем, что научите нас демократии, а вместо этого учите нашу молодежь проституции и воровству. В США каждые две минуты совершается преступление. В Западной Германии пока еще не заведена такая статистика, но можно не сомневаться, что преступления здесь скоро будут так же обычны, как и на родине гангстеров, в Америке. И это называется высокой моралью! И это называется „перевоспитанием Германии по образцу западной демократии!“»
Комиссионеры в военной форме
Британская зона оккупации стала источником наживы для многих офицеров. Но еще более обширным источником обогащения она явилась для британских бизнесменов.
Крупные промышленные компании засылали своих многочисленных представителей в состав военной администрации. Об одном из этих представителей – бывшем директоре «Дэнлап раббер» – я уже говорил выше. Но и другие фирмы не имели причин жаловаться. Их агенты – видные чиновники военной администрации – весьма удачно совмещали свои официальные обязанности с интересами бизнеса. Интересы бизнеса требовали от этих представителей изыскания способов поглощения целых заводов и отраслей промышленности, присвоения немецких патентов и т. д.
Штаб-квартира представителей крупных стальных, химических и машиностроительных фирм Англии находилась в так называемом Штальхаузе (Стальном доме) в Дюссельдорфе. Это огромное бетонное здание, расположенное в центре Дюссельдорфа, известно тем, что в 1939 году здесь было подписано соглашение между магнатами Рура и Федерацией британских промышленников. Когда я впервые увидел этот «Стальной дом» после войны, я удивился, каким чудом он остался невредим, в то время как все окружающие здания были превращены нашими бомбардировщиками в щебень.
