– Ну, вот мы и приехали. Мы ждем тебя здесь, – сказала Бет.
– Если он начнет стрелять, беги скорее к машине, – посоветовала Энсли.
Я вышла из авто и пошла к дому. Тут же со двора послышался громкий лай собак, и дверь открыли еще до того, как я успела в нее постучать. Хенли оказался стариком с копной седых волос. Он был в мятой пижаме, а в его руке торчала толстая книга.
– Чего тебе от меня надо в такое время? – угрожающе прорычал он.
– Мистер Хенли, – ответила я, – меня зовут Брит Хемпхил, и я вам звонила несколько недель назад.
– Опять ты! Да сколько можно?! Я же тебе все сказал – мне нет никакого дела до твоих проблем.
Он начал закрывать дверь, но я вставила в проем ногу и не дала ему это сделать. Он посмотрел на меня с некоторым удивлением, но не стал с силой давить на дверь. Я вошла в коридор.
– Я тебя в свой дом не приглашал.
– Знаю, но все равно хочу, чтобы вы меня выслушали, – сказала я и протянула ему собранные сестрами документы. Это была папка такой же толщины, как и книга, которую он держал в руке.
– Что это?
– Это документы о нарушениях в Ред-Роке, с которыми я хотела, чтобы вы ознакомились.
– Нарушения? Вас там кормят тако из собачатины?
– Вы можете сколько угодно смеяться, но уверяю вас, в Ред-Роке творятся более серьезные вещи, чем то, что вы назвали. И никто не хочет обратить на них внимания. Никто нам не верит.
– Я слышал о вашем интернате. Там живут дети из богатеньких семей, наркоши и девчонки, которые убегают из дома, – сказал он, бросив беглый взгляд на татуировку на моей руке. – Меня это совершенно не интересует.
– Пожалуйста, посмотрите материалы. И тогда все поймете.
Хенли взял папку, глянул на нее и снова отдал мне.
– Не трать мое время. Тебе уже наверняка надо быть в кровати.
И он пошел в сторону кухни.
– Почему вы не хотите посмотреть документы? – воскликнула я. – Почему не хотите нам верить?
– Скажи «спасибо» за то, что после нашего последнего разговора я не позвонил директору твоего интерната. Давай, уходи туда, откуда пришла. Иначе я сообщу о тебе в полицию.
– Ага, значит, власти всегда правы, не так ли, мистер Хенли? Власти Алабамы были правы, когда белые жгли церкви черных? И власти были правы, когда бомбили мирных жителей во Вьетнаме? И были правы, когда сажали за решетку противников апартеида в ЮАР?
– Ты не имеешь права сравнивать себя с этим людьми, – заявил он, покраснев.
– Я не сравниваю. Я знаю: наша жизнь совсем другая. Но тем не менее с нами происходит то, что я не могу назвать справедливым. И всем наплевать, потому что нас в Ред-Рок запихнули наши собственные родители.
– Я сочувствую, но я не буду заниматься этим делом. Уходи.
– Вы же сами в свое время заверяли, что единственный способ сохранить свободу – это ставить под сомнение действия тех, у кого есть власть? Именно это вы сказали, когда вам присудили вашу первую Пулитцеровскую премию. Что с тех пор изменилось? Вы сами? Сейчас рядом с вами творится много несправедливостей, и в ваших силах изменить ситуацию. Пожалуйста, помогите нам! – я перешла на крик. – Посмотрите документы! Раньше вас волновало то, что в мире происходят страшные вещи.
Я бросила папку с документами на пол, выбежала на улицу и бросилась к машине.
– Просто чудо, что тебя не поймали, – сказала Кейси, когда мы вместе с Биби и Лорел на следующее утро завтракали в столовой.
– Тебе реально повезло, – заметила Лорел. – После того как схватили Ви, все стали ужасно нервными. Поразительно: тебя никто не застукал. И я очень рада твоему возвращению.
– Посмотрим, что из всего этого получится, – сказала я.
– Не волнуйся, Брит, я скоро отсюда выйду и надеюсь, смогу вам помочь.
– Спасибо, Кейси. Но мы сильно рисковали из-за тех документов. Теперь их у нас нет.
– А что, ты думаешь, он с ними сделает?
– Не знаю. Он отнесся ко мне как к избалованному ребенку. Как к дурочке. Я еще закатила истерику. Так что уже и не знаю, что из этого получится.
– Не расстраивайся. Ты сделала все возможное, – подбодрила меня Кейси.
– Рано или поздно все изменится, – заверила Биби. – Настанет время, когда старым пердунам понадобится наша помощь.
Через неделю после моей вылазки из Ред-Рока во время работ на территории появилась Ви.
– Привет, – сказала ей Кейси. – Как ты выбралась из «одиночки»?
Ви посмотрела на меня и улыбнулась.
– Я знаю потайные ходы.
– Это точно, – согласилась Биби.
– Кейси, тебе сколько осталось? Месяц?
– Нет, уже три с половиной недели, – ответила подруга.
– Нас ждет грустное расставание? – спросила Биби.
– Ну, может, не самое грустное. Я все-таки домой еду, – Кейси замолчала и задумалась. Вид у нее был печальный. – Понимаете, я возвращаюсь в места, где такая деревня, что мама не горюй. Там таким, как я, не сладко. В любой момент могут поймать.
– Очень похоже на ситуацию в Ред-Роке, – заметила я.
– Нет, не очень похоже. Здесь вокруг нас много людей, таких же, как и мы. Вот, например, вас совершенно не «сломало», что я – лесбиянка. Понимаете, меня послали от этого лечиться. Вы знаете, кто я такая, и поэтому я не чувствую себя одинокой.
– Хочешь еще разок рискнуть перед тем, как выйдешь на свободу? – спросила я.
– Можно. Родители уже заказали мне билет на самолет. А что ты предлагаешь?
– Через два дня ночью будет метеоритный дождь. Я думала выбраться на улицу и посмотреть на него. Кто знает, когда мы в следующий раз вместе соберемся.
– Прекрасная «отвальная», на мой взгляд, – сказала Кейси.
– Отлично! Тогда встречаемся в два часа около двери в лазарет. Просто на улицу выйдем и посмотрим метеоритный дождь.
Мы разошлись, и тут ко мне неожиданно вернулась Ви.
– Я слышала, ты недавно провернула невероятное дело.
– Ну да. Непонятно, правда, что из этого получится.
– Все получится. Главное, ты перестала на людей оглядываться и делаешь только важные вещи. Ты идешь навстречу своей судьбе.
– А ты идешь навстречу своей? Как ты, кстати, выбралась из «одиночки»?
– Я сказала Клейтон, что хочу отсюда уехать. Не прямо сейчас, но скоро. И еще я ее попросила, чтобы она заканчивала с наказаниями и перестала делать все возможное, чтобы высосать из наших родителей деньги на содержание в Ред-Роке. Она испугалась и вернула меня на Шестой уровень. Причем без права понижения на более низкие.
