На стене весел портрет ее самой шестилетней, тогда она еще была здорова и полна сил, с блестящей голубой заколкой в светлых волосах. Она там такая невинная… И даже не подозревает, что ждет ее впереди. Рядом висит ее первая вышивка крестиком, гласящая: «Дом, милый дом», и заставленные книгами полки. Любимые книги, служившие ее единственной связью с внешним миром и помогавшие хотя бы в мыслях сбежать из комнаты, ставшей больничной палатой. А потом появились и фильмы, и чем счастливее они заканчивались, тем лучше. Потому что любые фантазии были лучше суровой реальности.
Порой она чувствовала себя запертой в позолоченной клетке, хотя отлично понимала, что родители держат ее взаперти, чтобы оградить от инфекций. Вот только подобное уединение и гиперзабота родных совсем не подготовили ее к определенным ситуациям. Например, к таким, как сейчас. Даже в колледже ее постоянно опекали учившиеся там же Флора и Камелия, а у самой нее хватало сил лишь на то, чтобы оставаться здоровой и хорошо учиться, да и в любом случае к окружавшим парням ее совсем не влекло.
И уж точно ее еще ни разу в жизни ни к кому так не влекло, как к Данте Дишону.
Бросив чемоданы в углу, он мельком взглянул в окно, но вместо того чтобы сделать ничего не значащее замечание о пейзаже или доме, он повернулся и спросил:
– Сколько у нас времени?
– Времени? – переспросила она, не совсем понимая, что он имеет в виду, даже когда он прижал ее к себе и начал поглаживать кончиками пальцев. – На… на что?
Данте улыбнулся, но она ясно чувствовала его нетерпение.
– Зависит от тебя и твоих пристрастий.
– Моих пристрастий?
– Прости, если неверно понял, но, по-моему, появление твоей сестры расстроило тебя не меньше меня самого, и мне показалось, что наши мнимые отношения были готовы стать вполне настоящими. Ко взаимному удовлетворению. К тому же так нам обоим будет проще, ведь не придется ничего изображать. Так неужели вместо того, чтобы получить желаемое, мы будем играть в какие-то глупые игры? Может, просто займемся сексом?
Ива чувствовала, как под умелыми ласками напрягаются соски, да и эти совершенно не романтичные слова, совсем не походившие на те, что она слышала в фильмах, определенно пробудили в ней отклик. Заставили почувствовать себя женщиной. Настоящей женщиной, а не неким бледным бескровным созданием, что полжизни провело под капельницей, пока в вены закачивали лекарства.
Но ведь, поспешно заставив его составить себе компанию, она вовсе не на это рассчитывала! Она думала, что они всего лишь обменяются услугами, и каждый получит то, чего хочет. Или она себя обманывала? Так, может, тогда уже пора признать правду, заключавшуюся в том, что с первой секунды, что она увидела, как он подходит к ней в Карибском аэропорту, ее тело внезапно ожило и наполнилось теми желаниями, что она еще ни разу в жизни не испытывала? Но почему же она тогда медлит? Разве она не решила круто себя изменить и начать жить той же жизнью, что и ее сверстницы?
Она слегка запрокинула голову, подставляя губы под поцелуй.
– Займемся сексом, – объявила она решительно, уловив в голубых глазах насмешливые искорки.
В ответ Данте лишь улыбнулся, а дальше все как две капли воды стало походить на фантазию. Как в тех самых романтических фильмах. Подхватив Иву на руки, он отнес ее на кровать, осторожно уложил и смахнул плюшевого мишку, бывшего когда-то ее верным спутником, а потом наклонился и поцеловал.
Вложив в этот поцелуй все, что и должно быть в поцелуе, – страсть, поиск, глубину. Ива невольно заерзала на матрасе, уцепившись за его рубашку и чувствуя, как между ног вновь нарастает томление. Угадав, что с ней творится, Данте запустил руку под подол ее платья, погладил по ноге, поднялся выше, сдвинул трусики и принялся ласкать ее пальцами. Зажмурившись от удовольствия, Ива едва не закричала в голос, но Данте углубил поцелуй, ставший совершенно иным. Голодным, жадным и требовательным. И она ответила ему столь же требовательно, выгнувшись дугой, словно не могла насытиться его прикосновениями.
Чувствуя, как напрягается прижимавшийся к ней сквозь одежду член, она не испугалась и даже не смутилась. Наверное, природа наконец-то взяла свое, и Ива принялась отчаянно об него тереться и стонать, всеми способами показывая, что жаждет продолжения.
Расстегнув ремень, Данте потянул застежку брюк, но в эту самую секунду в дверь постучали.
– Кто там? – выдохнула она хрипло.
– Ива? – позвала Камелия, что должна была вот-вот выйти замуж. Старшая сестра, что без конца ею командовала, но при этом желала самого лучшего и защищала так же отчаянно, как львица защищает своих детенышей. Так же как и все остальные родственники.
– Привет.
– Можно войти?
Данте покачал головой и выдохнул «нет», но Ива прекрасно знала, что будет, вздумай она не впустить сестру. Вся семья соберется внизу на совет и станет осуждать ее за грубость, а к Данте станет относиться еще подозрительнее. И вся атмосфера безнадежно испортится еще до свадьбы. Покачав головой, она поправила платье и трусики.
– Подожди немножко, – попросила она, высвобождаясь из хватки Данте, и, встав, едва слышно шепнула: – Не говори ни слова.
В голубых глазах ясно читалась ярость, но выбора у Данте не было. Ива быстро подскочила к двери и слегка ее приоткрыла, увидев сестру в бигудях.
– Чем это вы там занимаетесь? – спросила та.
Поборов искушение заявить, что ее это не касается, или предложить включить воображение, Ива не стала объявлять, что ее только что самым грубым образом оторвали от знакомства с таинством секса. И с чего это только сестры по очереди лезут к ней в самое неподходящее время? Глубоко вздохнув, она заставила себя вспомнить, сколько всего хорошего они сделали, целые ночи просиживая с ней рядом и держа за руку, чтобы отогнать кошмары.
– Просто показывала Данте, как красивы долины Суссекса.
Камелия бросила на нее красноречивый взгляд, но спорить не стала.
– Точно, Данте, загадочный незнакомец, что привез тебя к нам.
– Мой гость.
– Почему ты не предупредила, что приведешь его?
– Видимо, хотела устроить вам сюрприз.
Даже не оборачиваясь, Ива почувствовала, как за спиной у нее встал Данте. И положил ей руку на плечо точно так, как делали в фильмах, чтобы партнер расслабился.
– Это… это Данте. Данте Дишон.
– Рада знакомству, Данте. – Камелия наградила его своим фирменным оценивающим взглядом. – Думаю, Ива вполне могла бы проводить тебя вниз, выпить кофе и со всеми познакомиться. И больше всех с тобой хочет встретиться мама.
– С удовольствием, – выдавил сквозь зубы Данте, и его пальцы чуть сильнее сжались на плече Ивы.
И только она закрыла дверь, как он резко развернул ее к себе лицом.
– Почему ты позволяешь ей так с собой разговаривать? Почему не отмахнешься или не скажешь, что занята? Должна же она понимать, чем мы тут занимались?
