– Да другой там «синий». Бес, кажись. Который провел противника на базу.
– А-а, вон оно что… Ясно. Веди. И по пути рассказывай, о чем спор у них.
Они ускорили шаг, минуя лестницы и коридоры. Внутренности военно-научного объекта носили следы недавнего боя: дым, очаги пожаров, разбитые стены и двери, трупы. Боец, сопровождавший сталкера, поведал о том, что Курган обвиняет Беса в предательстве – якобы по его вине враг одолел базу, положил ребят из гарнизона и уничтожил секретную установку. Бес всё отрицает, но, похоже, правда на стороне нашего командира – и наемнику грозит расстрельная статья. Возможно, без суда и следствия.
Треш нахмурился, лихорадочно соображая, какие доводы предоставит капитану спецназа в оправдание наемника. Другой бы на его, сталкера, месте не стал защищать «синего», но он видел тонкую нить между злом и добром, правдой и фальшью. Так он поступил со Жбаном, так делал и раньше. Бесу и Шрэку он дал возможность встать на путь истинный еще на Мертвой заставе, где парни помогли гарнизону крепости, а потом дали понять, что никогда более не будут идти против поселенцев Пади, работая вслепую на какого-нибудь «дядю». Здесь, судя по всему, они тоже проявили себя хорошими товарищами и смелыми бойцами, но вот… эта выходка Беса. Треш не находился среди пленных и не видел всего, что там произошло. Зато услышал от вояки подробности героизма наемника уже тут, в бункере, спасения им нескольких защитников базы, а кроме того, и всех пленников там, в овраге. Весы судьбы закачались, норовя выровняться, быть милосердию или отдать «синего» на растерзание воякам. Избранный не простит себе никогда, если невинного человека пристрелят, не разобравшись в сути и ошибочно приняв его за предателя. Попытаться помочь вечному противнику всех сталкеров и вояк и пойти против залетных армейцев или плюнуть и растереть, тупо поддакивая вольностям возбужденной солдатни. Дилемма, однако…
В столовой Курган наседал на угрюмого бледного Беса, который, опустив плечи и сгорбившись, заслушивал вердикт капитана. В перепалке теперь участвовали только командир спецназа, кряхтевший от ран и злости, и Шрэк – напарник Беса, с пеной у рта доказывающий невиновность своего друга. Вот-вот в ход пойдут кулаки и оружие, нужно было срочно разруливать ситуацию.
– Курган, можно тебя на минутку? – с ходу попросил Треш, поманив пальцем спецназовца.
– Что за панибратство тут? Отставить! Сталкер, ты не видишь, я разговариваю? Точнее, выношу приговор одному сильно выдающемуся воину, – капитан нахмурил и без того сморщенный от злости лоб и зыркнул на Избранного недобрым взглядом.
– Послушай, офицер спецназа российской армии… – Треш за словом в карман лезть не привык, тем более, когда вот так в лоб дерзко сыпали тонной гонора и пафоса. – Я не пацан зеленый и не твой подчиненный! Не забывайся! И тоже имею право голоса, раз уж по собственному выбору стал союзником в вашей войнушке местного значения. Или мне напомнить, на каких условиях и при каких обстоятельствах мы заключили договор о сотрудничестве?! Капитан, я прошу отойти в сторонку и уделить мне пару минут. Дело неотложной важности.
Присутствующий в столовой люд открыл рты и округлил глаза от острого диалога двух союзников и повисшей в воздухе напряженности. Что-то должно было случиться, но на конфликт идти никто не желал. Хватило последней стычки с врагом и скорби по погибшим товарищам. И хотя бойцы подчинялись оставшемуся в живых офицеру и благоволили своему командиру, но ссориться со сталкером, который отлично помог им всем и изрядно выручил, носил на плечах вполне разумную голову и слыл местным авторитетом, никому не хотелось. И, тем не менее, эмоции зашкалили у одного из переговорщиков и нарастали у другого.
– Да что ты-ы? – Курган развел руки в стороны, но тут же застонал и заскрипел зубами от боли в плече. – Мы союзники с тобой только на время… Были! Теперь, по окончании так называемой войнушки, где наша, повторю, именно наша сторона потеряла бойцов как двухсотыми, так и трехсотыми, я намерен разорвать наш договор и разойтись, как в море корабли! Я запредельно счастлив был от твоей силовой поддержки в бою, сталкер, но результаты операции, скажем так, совсем не положительные, меня очень огорчили и привели к мысли расторгнуть с тобой союз. На моих условиях! Более я в услугах местных проводников не нуждаюсь. А этого бандерлога я расстреляю незамедлительно как дезертира, предателя и виновника потери моих парней. Солдат российской армии и чьих-то сыновей и мужей! Ясно? У меня все.
Курган отвернулся, всем видом показывая, что разговор для него закончен. Но не для Треша!
– Ах, вон оно как? Силовой поддержки проводников, говоришь? Э-э, капитан, мину свою поверни, пожалуйста, когда с человеком разговариваешь! Бросай эти дебильные замашки и не соответствующее офицеру пренебрежение к людям! Мы не босота уличная и не быдло, с каким ты, видимо, привык общаться там, у себя за Стеной! Ты высказался, а теперь наберись терпения выслушать другого, прежде чем делать свои плоские казарменные выводы!
Повисла напряженная пауза. Капитан недоуменно переваривал услышанное, разрываясь между правдой и эмоциональными порывами.
– Командир, разреши сказать? – попытался встрять Миасс, над которым трудился военврач. Курган жестом приказал ему молчать, но сержант все же продолжил: – Мы так-то разведка! У нас принято делиться всем и свой голос иметь в общем котле обсуждений.
– Ишь, разведка он… – Капитан пробурчал что-то еще, но этого никто не услышал. – Говори уже, чего тебе-то надо?
– Пусть парень скажет слово. Если он союзник и помог нам, то мы не вправе разрывать договор в одностороннем порядке, без обсуждения условий.
– Чего-о? Ты еще тут мне будешь разглагольствовать! Ты вообще сидел здесь, пока мы там выживали. Откуда тебе-то знать, как этот сталкер нам сумел помочь в операции?
– Командир, че уж так…
– Слышь, капитан! – Треш начал закипать. – Ты про какую, на хрен, операцию тут поешь? Как вышли папоротник потоптать в округе и влипли по самые помидоры, угодив в плен?! Боец дело говорит – в команде все имеют право голоса! Ни я, ни эти наемники, кстати, уже бывшие, не давали присягу и не клялись в вечной любви к тебе! Поэтому вольны делать все, что заблагорассудится. И при этом не подвержены вашим армейским приговорам и трибуналам, не попадаем под приказы и уставы вашей нынешней застенной армии. Это первое. Второе. Извините все, но напомню еще раз, это мы пришли на помощь вам, а не наоборот! Мы спасли вас от позорного плена и ужасной неминуемой смерти в лапах местных дикарей. А потом разработали план преследования врага и обратного захвата бункера. Мы вместе с военсталами устранили всю охрану в овраге и взяли эту вашу сраную базу! Есть еще третье и четвертое. Перечислить?! Если бы не наши и не этих наемников лечебные артефакты, то трое из вас уже бы начали вонять трупным запахом. А остальные еще с месяц не смогут двигаться без артов. Бес взял на себя то, до чего никто из вас не догадался и не сделал! А именно – пошел на смертельный шаг, вытянул врага под свою ответственность и, рискуя только своей жизнью, повел этот сброд к базе. Да, был шанс положить противника под стенами хорошо защищенной базы, но сглупила ваша супер-пупер расчудесная охрана, которая нарушила приказ и распахнула ворота! Бес не встал на сторону врага даже в тот момент, когда понял, что совершил ошибку, скорее, недочет, а «каратели» применили хитроумный план проникновения в бункер. Он даже не сбежал, твою мать, капитан, когда началась заваруха в катакомбах! А пошел на то, что ни один наемник в мире не совершит без денег и ради вас, вояк, – встал на сторону защитников базы, уничтожил далеко не одного гада и выручил твоих людей! Вон они сидят! И инженер, и пилот, и твой боец. А еще радист и повар. Пять жизней! Ты бы и их уже двухсотыми цинковал, если бы не этот наемник. Чего ты так смотришь? Гляделки выпадут, офицер! Успокоился? А теперь включи разум и подумай вот над чем… Если бы Бес не поступил так, как поступил, остались бы живы вы все, попавшие в плен? Не трудись напрягать извилины! Я отвечу за тебя: не остались бы! Потому что к моменту расправы над вами я мог не успеть. А «каратели» Харда все равно бы направились к базе и попытались завладеть ею! Если бы они не использовали Беса по его желанию, то могли использовать и кого-то другого из вашего числа – без разницы. Но последствия могли быть в том случае куда плачевнее, чем сейчас. А вдобавок скажу то, что по идее не имею права говорить незнакомым людям, да еще и из-за какой-то там Стены, о которой до этого не знал ни сном, ни духом… Бес и Шрэк – мои люди! Да-да, это с некоторых пор уже не наемники, они только в облике показушном такие. Потому что для секретного дела нужна была маскировка!
