Бес ворочался и не мог уснуть, повернулся на бок, взгляд уперся в аккуратно сложенные снаряжение и экипировку погибшего спецназовца. «Кажется, его звали Таймыр… Был вояка, и не стало его. За что погиб, во имя чего положил голову? Не успел показать себя здесь. Это не в Чечне строчить из пулемета на блокпосту по бородатым… А ведь семья, поди-ка, на Большой земле осталась? Кукушата такие же, как его, Беса, сестра – больная, одинокая, почерневшая. Вот бли-ин!» Он обратился к лежащему в паре метров командиру спецназовцев:
– Слышь, офицер, у Таймыра остался кто-то за Стеной?
Курган обернулся на голос, прищурился. Он удивился такому неожиданному вопросу наемника. Потер лоб. Раньше он вообще презирал всех этих отщепенцев и бродяг. Сейчас, спустя лишь половину суток выживания бок о бок с бывшими сталкерами, он уже иначе смотрел на их жизненные принципы. А суть вопроса и намерения незнакомого аборигена, якобы отправившегося в долгий опасный путь из-за больной сестры, вообще выбили капитана из колеи.
– Мать больная и жена беременная. Первенца ждут… гм… вместе с ним ждали… Чего ты вдруг про моего бойца вспомнил?
– Мать и жена? Мда-а уж. Вот бабы! Мужик в вечных командировках по горячим точкам, а они упорные и глупые, замуж выходят, детей носят. И ждут его, ждут, ждут…
Курган не успел возразить умозаключениям задумчивого наемника, как Бес поднялся, пошурудил в странном широком поясе, контейнеры которого были похожи на подсумки для гранат. И, подойдя к капитану, протянул сверток в фольге, от которого вкусно запахло.
– Спасибо, я сыт уже. По горло.
– Это не семга в собственном соку, – хрипло сказал Бес. – Бери давай, сбереги, отдашь родным Таймыра. На черном рынке штук на триста потянет в рублевом эквиваленте. На первое время хватит, пока армия страховую компенсацию оформляет. Голыми руками только не хватай, обгорят махом, только с фольгой. Он не радиоактивен.
– Что это? – крайне удивленный Курган принял сверток, теплый и приятный на запах.
– «Копчик». Артефакт местный, «гарью» порождаемый. Энергоемкий компонент, десятилетиями может греть и служить источником тепла со всеми вытекающими плюсами. Очень в хозяйстве семьи Таймыра пригодится, либо нехай продадут за хорошие бабки.
Бес вернулся на свое место, чтобы все же попытаться уснуть, шататься с утра сонным зомби совсем не хотелось. Но приглушенный шепот командира спецназа остановил его.
– Респект тебе, наемник! Родина тебя не забудет… И я тоже. Покемарь пока, парень. Твоя вахта третьим.
Бес кивнул и тут же отрубился.
Пленные дрыхли, свернувшись калачиками. Никакого бандитского гонора, иерархических замашек и попыток сбежать из глубокого бетонного мешка. Они безмятежно спали, поняв, что расстрел откладывается и, возможно, вообще заменится поркой кнутом. А это, как им казалось, главное – хоть как, хоть где, хоть с кем, но жить!
Глава 3
И вашим, и нашим
Их никто не беспокоил ночью. КПК молчали, как и рация Кургана, ни мутантов, ни стрельбы, ни стихий – люди не то чтобы выспались, но дали отдых измученным телам и мозгам.
Ренегатам сообщили, что они находятся под юрисдикцией военных, несут полную ответственность за нападение и причиненный ущерб и что спасти их от трибунала и расстрельного приговора может только чудо. Фараон быстро сориентировался и решил пойти ва-банк, смягчить свою участь. На дружков ему было наплевать, а собственную шкуру он спасал всеми доступными способами. Он немного покумекал, выбирая главного в группе, и, определившись, подозвал Севера. Губы и скулу военстала окрасила синевой гематома приличных размеров. Он, прижимая ладонью к щеке компресс с сухим льдом из аптечки, неторопливо подошел к яме.
– Чего тебе?
– Разговор есть. Очень важный для вас. Время уходит, а куш может испариться, – заговорщицки пролепетал главарь банды.
– Не юли, фраер, мне некогда, выдвигаться сейчас будем. А барыши-куши меня пока не волнуют, некогда.
– Сталкер, по чесноку гутарю…
– Я военный сталкер!
– Ладно, ладно. Один черт! Инфа размеров и веса таких, что стопудово потянет в обмен на снисхождение ко мне вашего трибунала.
– Да что же именно сегодня меня все просят об одолжении? Я тут самый добрый, что ли?
– Ты более всех на человека смахиваешь.
– Вон оно как? Ха! Ты просишь скостить тебе приговор и отпустить только за какую-то там новость? Ты с дуба свалился, ренегат? Стенка тебя ждет, и никакая инфа не смягчит твою участь. А сейчас…
– Да дослушай ты! Я доношу до тебя инфу, которая тесно связана с вашей группой, ее судьбой и, возможно, разгадкой многих тайн ваших недругов в Пади и снаружи, за какой-то там призрачной Стеной, а ты, если не отпускаешь, так хоть не отдаешь меня на расстрел. Ну… У вас же могут найтись всякие там лазейки, отмазки, козыри, чтобы я жил.
– Козыри и мазня у вас, фраеров поганых, отморозков безбашенных, а мы мужики нормальные и следуем законам, может, и не всегда, но все же не с такими недоносками, как вы! Ладно, говори. Какие условия?
– Условия? Да плевые! Я иду «отмычкой» вашей группы до базы, даете мне все, кроме оружия. В приграничной полосе я типа сбегаю, или вы теряете меня…
– …Щаз-з. Мимо это. Так, вылезаем из ямы, засранцы! Цигель-цигель!
– Ладно, тогда на базе замолви словечко, чтобы не к стенке меня, а, Север? – Фараон сжался в комок, не обращая внимания на двух жалких заморышей, бывших своих подчиненных.
– Это уже лучше. Слушаю дальше. Обещаю не казнить, если инфа твоя достойная. Итак?
– Ладушки. В моем КПК, который сейчас в ваших трофеях, синем таком, со стразой в виде черепа в уголке экрана, сообщение от какого-то анонима насчет вас. Заказ убрать группу, а сейф ученого доставить в указанное место. Условия приемлемые, оплата ништяк, только карты легли иначе… Возьми «наладонник», прочитай, прими к сведению. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты. Только чую, что опасен заказчик, что на стрелке может кидануть. Мокро сработать. В общем, тебе рулить, военстал.
– Хм… – Север кивнул, отошел. Позвал Стелса приглядеть за бандитами. Сам разыскал в ворохе ренегатского хабара нужный КПК, прочитал сообщения от анонима, подумал, прочитал еще. Народ кругом суетился, собирая снаряжение и трофеи. Курган поймал настороженный взгляд военстала и жестом спросил, в чем дело. Север отмахнулся и приблизился к только что выбравшемуся из зиндана Фараону.
– Информация действительно занимательная. Смотри, фраерок, если лажа или подлянка, капец тебе на месте без суда и следствия! А если все правдой окажется, то сдержу слово, жить будешь, но до первого косяка. Ясно?
– А то. Яснее ясного, начальника! – Ренегат расплылся в широкой золотозубой улыбке. – Родная мать не утешила бы меня лучше, чем твои слова. Только аккуратней там работайте, продумай все, че-то тухло это, поди, завлекуха и ловушка. Я за это уже не в ответе.
