К счастью, Тэсс скоро пришла в себя и отменила вызов скорой, но ей было очень неловко. Она считала визит к врачу пустой тратой времени, но когда завуч взяла с нее обещание сходить к нему, не стала спорить.
Тэсс была уверена, что ее попросят записаться на прием, потому что ее случай не был экстренным, но ей сказали, что кто-то из посетителей отменил визит к врачу и они могли бы принять ее прямо сейчас. Завуч, которая стояла рядом и слушала разговор, решила вмешаться.
– Да, мисс Джонс приедет к вам сейчас же, – забрав у Тэсс телефон, сказала она.
– Но мне уже лучше.
Те же самые слова она повторила врачу, рассказав ему то, что произошло с ней на уроке.
Но полчаса спустя, выйдя из кабинета, она чувствовала себя еще хуже. Ее колени дрожали, а голова отказывалась работать.
Обнаружив себя у витрины магазина рядом со своим домом повторяющей словно мантру «мне уже лучше», Тэсс поняла две вещи. Во-первых, ей не было лучше, а во-вторых, она оставила свою машину на больничной парковке.
Тэсс решила, что заберет машину завтра утром, и пошла к дому пешком. Она была в таком замешательстве, что не сразу заметила человека, который поджидал ее у дома, пока не услышала свое имя.
«Значит, я не беременна, а просто сошла с ума», – сначала подумала она.
– Тэсс, ты в порядке?
«В порядке ли я?» – растерянно оглянулась Тэсс и увидела Наталию Рафаэль, сидевшую неподалеку с чемоданом на коленях и встревоженным выражением на лице.
– Нэт, что ты здесь делаешь?
– Я ушла из дома, – громко шмыгнула носом Наталия, а потом начала всхлипывать. – После твоего отъезда Динело стал совсем невыносимым, и когда я сказала ему, что, если он не разрешит мне видеться с Марко, я уйду из дома, он посмотрел на меня свысока… Ты знаешь эту его привычку. А еще я сказала ему, что Марко – самый лучший студент на своем курсе, несмотря на то что он подрабатывает сразу на двух работах. И он лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни. И знаешь, что сделал Динело?
– До или после того, как прекратил чертыхаться?
– Он даже этого не сделал, поэтому я просто ушла. Я ведь предупреждала.
Другими словами, Динело загнал ее в угол. Ох, он придет в бешенство!
– Значит, Динело не знает, где ты?
– Нет, и ты ему не скажешь, правда? Можно, я останусь у тебя?
– Я думала, ты захочешь быть с Марко.
– Марко такой же ужасный, как и Динело. Он сказал мне, что я веду себя неразумно и мне следует поговорить с братом. Поговорить – ты можешь себе это представить!
– Ох, дорогая моя.
– Так я могу остаться у тебя?
– Я бы с радостью, но… Моя квартира находится на верхнем этаже, а в нашем доме нет лифта. – Тэсс тяжело вздохнула. – Но не волнуйся, у меня есть идея.
Ее мать приехала в кафе, где Тэсс и Нэт допивали по второй чашке кофе, точнее, пила только Нэт. Тэсс стало дурно после первого же глотка, поэтому она просто неторопливо помешивала свой кофе, позвякивая по чашке крошечной ложечкой.
Тэсс познакомила Наталию со своей матерью, которой обрисовала сложившуюся ситуацию, когда звонила ей по телефону.
– У мамы квартира на первом этаже, и у нее много свободных комнат.
Тэсс оставила их двоих поболтать, а сама, извинившись, удалилась в дамскую комнату.
Там она попыталась дозвониться до Динело, но сигнала не было, а когда он наконец появился и она набрала нужный номер, вместо Динело ей ответил автоответчик.
Тэсс на самом деле была невыносимой сама мысль о том, что он придет в бешенство, когда узнает об исчезновении сестры, и она подкрепила голосовое сообщение текстовым. На всякий случай.
Динело мог ненавидеть ее, но за последние несколько кошмарных недель она узнала, что, несмотря на его отношение к ней, она всегда будет любить его. Они никогда не будут вместе, но у Тэсс будет его ребенок. Она опустила глаза, прижала руку к животу и улыбнулась.
Как ни странно, Тэсс чувствовала себя спокойно, что вряд ли можно было назвать разумным. Очень скоро ее жизнь изменится, и ей придется рассказать Динело, что он скоро станет отцом. Тэсс просто не могла представить, какой будет его реакция.
Она даже не была уверена, что увидит его, когда он приедет за своей сестрой – она отправила ему номер телефона своей матери, – и сомневалась, что сейчас подходящее время для разговора с ним. Может, сначала ей самой нужно свыкнуться с тем, что она беременна?
Хотя какое время можно было назвать подходящим для подобных разговоров?
Вернувшись в кафе, Тэсс испытала чувство вины, когда посмотрела на Нэт, которая о чем-то болтала с ее матерью.
Тэсс сомневалась, что для Наталии будет иметь значение то, что она не давала ей никаких обещаний. И даже если бы она пообещала девушке, что не расскажет Динело, где прячется его сестра, она не собиралась повторять свою ошибку. В прошлый раз Тэсс сохранила секрет Наталии, потому что ей казалось, что так будет лучше, но сейчас она тоже действовала из лучших побуждений. Жаль только, что понятие «лучше» было очень субъективным.
– Ты знала, что твоя мама знакома с Эвой Блэк? – Наталия с восхищением произнесла имя известной слабовидящей спортсменки.
– Мам, опять хвастаешься своими связями?
– Не будь такой грубой и неблагодарной. Эва присылала билеты для твоего школьного аукциона.
– Здорово. Поблагодари за меня мою крестную мамочку.
– Эва – твоя крестная мать? Вот это да!
– Что ж, мы обо всем договорились. Мы с Нэт возьмем такси. Дай ей время обосноваться на новом месте, а потом можешь присоединиться к нам за ужином. – Бэт наклонилась к Тэсс, чтобы поцеловать в щечку, и прошептала: – Ты поставила в известность ее брата?
Тэсс чуть заметно кивнула, и ее мать одними губами произнесла слово «хорошо», а потом повернулась к своей гостье.
Тэсс провела их до машины и пошла домой, и тут во второй раз за день она обнаружила у порога своего дома одного из членов семейства Рафаэль.
Ее сердце на секунду остановилось, а потом забилось с такой скоростью, что Тэсс едва могла дышать.
Он показался ей таким родным. Высокий, ухоженный и невероятно элегантный, но Тэсс заметила также произошедшие в нем перемены. Динело чуть осунулся и стал выглядеть жестче. Тэсс рассматривала его еще более заостренные скулы и с жадностью впитывала каждую деталь, словно наркоманка, которая по собственной воле слишком долго лишала себя дозы.
Динело перечитал записку, которую принес ему Марко и рассмеялся.
В том, что случилось, была какая-то мрачная ирония. Он все время твердил себе, что поступает правильно, благородно. Он махнул рукой на собственную жизнь ради своей сестры. Он ушел от любви, но оценила ли Наталия его благородную жертву? Нет! Она оставила ему записку, в которой назвала его помешанным на контроле, и сбежала.
