После завтрака, уже во флигеле, до Никиты дошло – не просто так барыня напомнила о венчании. Вот тугодум, мог бы сам догадаться. В церковь съездить надо, совместно со священником день назначить. А уже Анна Петровна гостей оповестить должна, одеяние готовить. И самому Никите с кем-то поговорить надо – как одеться, вести себя на венчании. На свадьбах в ЗАГСе был, а на венчании никогда.
Сегодня всё начало получаться. Состав при смешивании не нагревался, не дымил. До самого последнего пункта Никита дошёл. Когда состав эликсира готов был, Никита понюхал. Вроде запах нейтральный, не отталкивающий и химией не пахнет. Обмакнул в жидкость мизинец, лизнул. А вкуса никакого, как вода. На ком бы испробовать? Пошёл на кухню, взял косточку, подозвал дворового пса. Сначала кость дал. Не избалован пёс таким деликатесом, вцепился, улёгся на снег, грызть стал. А Никита ему в миску эликсира плеснул немного. Главное, узнать, не отравится ли? Потом ежедневно можно капать немного и наблюдать. После кости пёс эликсир вылакал.
Никита доволен. Не философский камень удалось получить, а эликсир, который в трактате назван зельем бессмертия. Конечно, пёс молодой и без эликсира проживёт лет десять-пятнадцать. Теперь остаётся набраться терпения.
Утром, по морозцу, на санях отправился в церковь. В монастырях венчание не проводят. О! Оказалось, сложно. Венчания не осуществлялись по вторникам, четвергам и субботам, а ещё в посты – Великий, Петров, Успенский, Рождественский, в период Святок, в Мясопустную неделю, в течение Масленицы, в Пасхальную седмицу и в день Воздвижения Креста Господня.
Прикинул Никита, озвучил свои мысли батюшке, который терпеливо ждал. Получалось на середину января, когда закончится Рождественский пост и до Крещения, до сильных морозов ещё несколько дней.
– Ну что же, сын мой. Дело правильное, судя по летам, тебе давно пора остепениться. Я тебя запишу. Седмицы за две подъедь, детали обговорить надо.
– Непременно.
На прощание Никита рубль серебром священнику отдал, пожертвование на нужды храма. В имение возвращался окрылённый, есть определённость. Прямо с порога, не раздеваясь, только смахнув на крыльце веником снег с валенок, заявил Анне Петровне.
– Всё, определились. Венчаться десятого января будем. Можешь знакомых известить, подобающую одежду готовить.
Анна просияла, бросилась Никите на шею.
– Наконец-то дождалась! Всё тянешь и тянешь, во флигеле безвылазно сидишь, как не люба я тебе?
– Я работу почти закончил. Если получится, это лучшее, что я сделал в жизни.
– А что же?
– Рано пока говорить.
Торопиться Никита не хотел, ещё неизвестно, что получится. На следующий день снова во флигеле засел. До венчания времени много, а имея деньги, всё приготовить можно быстро.
В трактате Луллия много интересного, хотя бы часть выполнить. Снова пошли неудачи. Перевёл правильно, но не все символы удалось разгадать. Когда Луллий писал о своём опыте, три века назад, алхимия ещё не была гонима и запрещена церковью, алхимики пользовались различными руководствами, значки, символы, обозначения знали. Эх, поинтересоваться бы у Антипа, да кто знал, что судьба так повернётся, вмешается Годунов. А руку на сердце положа, Никита в алхимию не верил. В том, что Антип золото добывал, ничего алхимического не было – выплавлял из породы. Никита помогал, но мистического или сверхъестественного в том не видел. Про эликсир же Антип молчал и только в подвале Разбойного приказа открылся, когда времени на подробности уже не было. И не до того было, оба не знали, останутся ли в живых?
Но теперь, когда видел реальные результаты действия эликсира, да не на одном человеке, поневоле в алхимию уверовал. Пока не сильно, как вновь обращённый. Ему бы учителя сильного, вроде волхва Демьяна из Нижнего. Тот его удивил. Но тот отказался, признав в Никите человека другого времени и веры. Никиту же язычество и обряды не интересовали. Может, в них знания тайные, древние, сильные. Но всё мимо интереса. Тем более знал, что язычники в современной России практически исчезнут. А боги сильны, когда поклоняются им, жертвы приносят. Однако волхв кое-что из алхимии знал, даже подсказку дал.
Размышления его прервала барыня.
– Никита, тебе одежды подобающие тоже купить надо. А ещё для чина венчания разные предметы.
Опа! Об этом он у священника не спросил, ума или знаний не хватило. Опять впросак попал. К священнику завтра съездить можно, а по одежде с барыней посоветоваться надо прямо сейчас.
– В чём же мне быть надо? – спросил он.
Была бы простой девушкой, даже богатой дочерью купеческой, одежды без претензии сошли, главное, новые и богатые с виду, на рубахе пуговицы серебряные на вороте или пояс узорчатый, лучше с самоцветами. А как у дворян? Небось Анна Петровна не крепостных на венчание пригласит. С одной стороны, хорошо – он всю дворянскую верхушку увидит, познакомится. Каждый дворянин либо владелец поместья, либо государственный чин. Для дела в любом случае полезно. Другой вопрос – примут ли его за равного? Пусть не равного, но достойного взять в жёны дворянку, сидеть с ними за одним столом? Дело деликатное, тонкое. Сочтут недостойным, на венчание не жди, а для Анны Петровны – болезненный удар по самолюбию. Никита проморгается, он-то знает, что не благородных кровей. Хотя взять – ныне купцы намного богаче дворян – и деньгами, и землями, и хоромами, и слугами. А всё равно считаются на ступень ниже дворян, не голубая кровь и не белая кость.
Анна Петровна спросила:
– Дело к свадьбе идёт, я же о тебе ничего не знаю. Кто ты, из чьих?
Никите врать пришлось.
– Князя Ивана Борисовича Черкасского человек, боярский сын.
В 1592 году многие бояре и князья в опалу попали. Годунов кого в ссылку отправил, кого через постриг в монастырь, а кому приказал голову отрубить. Князь Иван Борисович был родным братом шестилетнего в ту пору Михаила Романова, будущего царя. Слуги и боярские дети опальных дворян старались без нужды ничем себя не проявлять. Анна Петровна о злоключениях князей Черкасских знала, кивнула.
– Как сын боярский, ты при оружии быть должен, всё же не холоп или посадский человек, иначе не поймут. А из одежды праздничной рубаха, лучше шёлковая, с шитьём. Да сверху ферязь из атласа или камки. А уж поверх шуба, какая по вкусу – из бобра или соболя. Штаны суконные, лучше аглицкой ткани, сапоги сафьяновые. Да что я тебе рассказываю, сам знать должен. А ещё тафью не забудь, перед батюшкой без шапки стоять будешь.
Никита обалдел. Столько всего надо, он и названия некоторые в первый раз слышит. Тоже мне, сын боярский. Одно понял – на торг ему надо, а ещё к батюшке. И похоже, за подготовкой к венчанию не до опытов будет. У Анны Петровны это второй брак, кое-какой опыт есть. А у Никиты ни похода в ЗАГС, ни венчания. И сейчас полный туман в голове.
Утром взял мошну с деньгами, да на сани и в храм. Батюшка узнал его сразу, заулыбался.
– Вопросы есть, сын мой?
