– Вот тебе одна из самых старых, печальных и известных легенд. Богачи играют в свои игры. Сажают бедную девочку к себе на руки и делают из этого шоу. Показывают окружающим, скольким жертвуют ради бедняжки, такой юной и уже отчаявшейся. Это для них как благотворительность. А потом заставляют девочку платить, снова и снова. Может, у тебя сейчас и больше денег, но поверь, этот мужчина разрушит все, что осталось от твоей души.
Бриттани хотела возразить, но вовремя остановилась. Этот мужчина забрал ее девственность, а она по-прежнему не представляет, кто он.
– Спасибо, мама. Я запомню.
И бросила телефон на кровать.
Дрожь сотрясала тело, желудок выписывал сальто. Из головы не шли слова матери. Словно Ванда наверняка знала, насколько сомнительно выглядит их брак. Точно видела, что Кайро сделал с Бриттани перед церемонией, какие чувства пробудились в душе дочери.
Что с ней? Она отстаивает честь Кайро перед матерью, хотя за многие годы не сделала ни одной попытки защититься самой?
– Она просто одинокая, несчастная женщина, – убеждала себе Бриттани, – не стоит ее слушать.
Но собственные слова утонули в гуле двигателей, а тирады матери еще долго крутились в голове, словно проклятие. Даже хуже. Предсказание.
Глава 8
Они приземлились на одном из островков архипелага Вануату, когда тихоокеанский рассвет окрашивал небо в розовые цвета.
– Вануату! Ты привез меня сюда!
Кайро не мог отвести от нее глаз. Вокруг простиралось море и белый песок, виднелся и огромный дом, купленный им для них двоих.
О, каких трудов стоило оставить ее одну в кабине самолета на целые сутки! Кайро понимал, что ей нужно время и уединение. Покой и тишина после представления на свадьбе и того, что произошло между ними в крепости до того, как они обменялись брачными клятвами. Она должна принять тот факт, что они муж и жена в самом традиционном смысле и их связывают отношения. Если говорить начистоту, то уединение требовалось и ему, поскольку и он был потрясен. Убеждал себя, что это всего лишь секс, а их брак – очередной спектакль, не больше. Но Бриттани все равно его жена.
– Здесь все именно так, как я себе представляла.
– Разве не сюда ты хотела прилететь?
Собственный голос показался ему слишком грубым в тишине утра. Внезапно он ощутил себя шутом, даже одежда, казалось, напоминала маскарадный костюм. Обтягивающая рубашка и льняные брюки. Этакий пляжный мальчик, а не король, даже не пародия на короля, которой он был все эти годы. Сможет ли Бриттани забыть о том, кем он был, получив этот шанс?
– Я всегда хотела приехать сюда и остаться здесь навсегда.
– Остров твой.
Она встревоженно взглянула на него:
– Мой? Что ты имеешь в виду?
Он взял ее за руку. Бриттани не сопротивлялась, это привело Кайро в восторг. Да что это с ним? Пока они шли к дому, Кайро хмурился, думая о руке Бриттани в его ладони, – невинное прикосновение жгло вены огнем. Он чувствовал себя обнаженным перед этой женщиной.
– Считай, что это свадебный подарок.
Кайро не узнавал сам себя. За двадцать часов полета он полностью преобразился. Точно сбросил маску. Здесь, с Бриттани, он стал мужчиной, а не широко разрекламированным плейбоем. Мысль билась в мозгу, кружа голову.
– Ничего себе свадебный подарочек. Да это безумие.
Они шли через рассвет и шелковистый тропический бриз к дому, рука об руку. Он вспомнил, как они остались наедине перед свадебной церемонией. Вспомнил? Да кого он обманывает? Он просто не прекращал об этом думать.
– Я уж заподозрил, что женился на Спящей красавице. Вот только я не Прекрасный Принц, а всего-навсего король без страны. Как думаешь, мой заголовок понравился бы газетчикам?
– Я устала.
– Уверена?
– В том, что устала? Да. Хотя и выспалась.
– Еще бы, суточный перелет.
– Ну, потому и говорю, что устала.
Кайро попытался улыбнуться привычной беззаботной улыбкой, но губы не слушались.
– А я начал думать, что ты прячешься от меня в спальне.
– А что, стоило спрятаться?
– Это ты мне сама скажи.
Несколько минут они шли молча. Волны шуршали у берега, пальмы шелестели над головой. Медно-рыжие волосы Бриттани выбились из прически и рассыпались по плечам. Кайро не мог перестать думать о том, какова на вкус ее кожа, насколько горячо ее тело и как она кричала, лежа с ним в постели. Теперь он знал, какая она. Сердце билось болезненно и гулко, и удары, казалось, сотрясали все тело.
– Я, конечно, ценю твой дар, но не могу принять целый остров в качестве свадебного подарка, ведь брак продлится недолго.
Кайро бросил на Бриттани быстрый взгляд, но выражение ее лица было невозмутимым, как всегда. Если бы между ними не было момента близости, невозможно было заподозрить, что эта женщина способна на сильные эмоции. Грудь его заныла хуже, чем когда-либо прежде. Виной тому постоянная необходимость сдерживаться, хуже того, прятаться от себя настоящего.
– Боюсь, уже ничего не изменить. Остров твой, как и все на нем. Мои адвокаты сделали тебя обладательницей всего этого сразу же после того, как ты в церкви произнесла «согласна».
Бриттани отняла руку, можно было бы залюбоваться изяществом этого жеста, но Кайро огорчился, что нельзя больше прикасаться к ней.
– Нет.
Он сделал вид, что не расслышал. Зачем?
– Жаль, что мой подарок пришелся тебе не по вкусу. Может быть, дело в размере? Или в доме? Тебе бы хотелось что-то больше, богаче в плане отделки? Может быть, другое место, Дубай, например?
– Разумеется, нет. Я выросла в трейлере матери, и всякий раз у нее был новый бойфренд, а на мне четверо детей. Так что для меня уже райское наслаждение, когда не нужно ни с кем делить комнату. Этот дом просто прекрасен. Все в нем прекрасно. И превосходит все мои ожидания.
– Тогда не понимаю, в чем дело.
Как такое может быть? Что эта женщина с ним сделала? Околдовала?
Хотя можно догадаться. Ее маленький секрет, невинность, стала сюрпризом. В его трагичном представлении под названием «Жизнь» не было места невинности. И он просто не был готов к такой ситуации, ни сценария, ни реплик. Пришлось импровизировать прямо на сцене. Эти несколько мгновений в замке перед свадьбой были самыми искренними за последние двадцать лет его жизни, невозможно было не почувствовать их прелесть и не возжелать еще. Он желал повторения, хотел Бриттани и только с ней мог быть самим собой.
– Проблема в том, что это моя мечта, я же тебе рассказывала. Моя. Ты не имел права использовать ее в фарсе, который мы разыгрываем на потеху публике.
– Ты имеешь в виду наш брак?
