– Все там будем, – лениво отвечал Кайро, точно не обратив внимания на замечание о генерале. Следующие слова дались с трудом, и он возненавидел себя за это. – К тому же уж лучше жениться на стриптизерше, чем на благообразной, стыдливой дамочке.
– Старина, такой мусор, как она, не берут в жены. – Гарри, смеясь, как бы невзначай повысил голос, чтобы его могли услышать гости, собравшиеся вокруг невесты, принимавшей поздравления неподалеку. Вот она застыла. Кайро проклял себя и ложь, которую вынужден повторять в то время, как его чувства всецело принадлежат Бриттани. То, что происходило между ними, прекрасно и подлинно и касается лишь их двоих. – Такой мусор используют и выбрасывают. Так учили меня.
Кайро с трудом удержался от порыва убить Гарри на месте. И это называется самый преданный друг! Удержался потому, что все происходило так, как он хотел. Некого винить в том, что ситуация шла по спланированному сценарию. Никого не волнуют его подлинные чувства. Чувства к жене. Изгнанной королеве.
Вроде бы невинные слова Гарри вскоре появятся в заголовках желтой прессы. Кайро знал, что все «преданные» фанаты не гнушаются возможностью перекинуться с репортерами парой слов и подбросить идеи для новой статьи, вырвав несколько реплик из их с Бриттани диалога. Вот потому он не убил на месте старого приятеля, а, рассмеявшись, хлопнул по спине, точно тот чрезвычайно забавно пошутил.
Так прошло утро. Новоявленный муж смеялся и шутил, позволяя высокопоставленной публике втайне жалеть себя. Все по плану. Одному Богу известно, каких невероятных усилий стоило ему это представление.
Пришло время для первого танца молодоженов. Кайро позабыл обо всем на свете, любуясь гордо вскинутой головкой Бриттани. Прекрасная пара – король в опале и королева, вызывающая жалость окружающих, улыбавшиеся друг другу ради увеселения толпы.
– Ты ведешь себя так, точно влюблена в меня по уши, – заметил он, делая вид, что упрекает ее. Его одолевало сильнейшее желание опустить руки ниже талии молодой жены, но он сдерживался, зная, что все на них смотрят и могут увидеть его истинное лицо под маской. Однако взгляда от Бриттани отвести было уже невозможно. – Газетчики в смятении, то ли перед ними влюбленная королева, то ли расчетливая проститутка.
– Они наблюдают самый романтичный день в моей жизни. Я не могу думать ни о чем другом. Хочется читать стихи и заявить репортерам, что это любовь с первого взгляда. Никогда не забуду нашу встречу в ночном клубе на задворках Парижа.
В этот миг произошло сразу два события.
Сначала Кайро испытал толчок где-то в области сердца, заставивший прижать к себе Бриттани еще крепче. Он повторял себе, что представления не имеет о том, что это могло быть, хотя знал, что это ожившая мечта, сказка, которую они так старательно разыгрывали. Но это невозможно. Кайро знал наверняка. Потому что, кроме душевного подъема, ощущал острую боль, напомнившую о том, что всегда сопутствовало любви. Он до сих пор не мог забыть боль и чувство вины, завладевших сердцем в тот день, когда дорогие ему люди ушли из жизни. Никогда больше он не позволит случиться подобному. Но, видит Бог, сегодня как никогда хотелось позабыть об этом. Хотелось того, чего он никогда не посмел желать прежде. Например, повторения того, когда Бриттани испытала величайшее наслаждение своей жизни. Или того, как торжественно смотрела на него во время брачной церемонии. Что стало причиной этих желаний? Тот ли факт, что никто и никогда прежде не прикасался к этой девушке так, как он, не знал ее настоящую, кроме него. Кайро понимал, что Бриттани подарила ему гораздо больше, чем просто невинность.
Всю жизнь он делал то, что нужно, а не то, что хотелось. Выбирал оптимальный, разумный вариант, какой бы ценой ему ни давался этот выбор. Давно научился думать о себе и своих чувствах в последнюю очередь, зная, что от его поступков зависит не одна судьба. Никогда не подвергал сомнению свой образ жизни, ставший кошмаром, насмешкой над всем, что дорого сердцу. Только так он смог выжить. Сейчас же, глядя на женщину, легко державшуюся в его руках, словно созданную для него, не знал, сможет ли поступить как всегда. Первый раз в жизни ему хотелось большего, чем просто выжить.
– Ты пялишься на меня, – упрекнула Бриттани, улыбаясь.
– Ты моя жена. Моя королева.
Это прозвучало торжественно. Он самому себе напоминал отца, решительного и уверенного в себе. Правителя, который отказался противостоять мятежникам, свергнувшим его с престола, потому что думал, будто это спасет жизнь его подданным. Он всегда считал изгнание с трона чем-то временным. Кайро далеко до отца.
Темные глаза Бриттани заблестели, и даже в ярком солнечном свете это не укрылось от Кайро, но она казалась такой далекой, как в клубе, когда, выставляя себя на всеобщее обозрение, оставалась для него загадкой. Но Кайро уже знал, что скрывалось под напускным равнодушием, и раскрыл карты. Сейчас между ними все было иначе, и ему не хотелось, чтобы она отдалялась от него и того, что их связало. Даже на публике. Он наклонился к ней, любуясь огоньками в ее глазах, и поцеловал, наслаждаясь мгновением. Вокруг них словно вспыхнуло пламя и раздались восторженные крики публики.
– Это было похоже на угрозу. – Бриттани улыбалась, становясь еще более прекрасной.
– Скорее обещание.
Поцелуй огненной печатью скрепил их свадебные клятвы. Кайро вознамерился их соблюсти. Как можно скорее. До тех пор, пока оба не устанут от восторга.
Совсем скоро.
Бриттани, проснувшись, обнаружила, что лежит, раскинувшись на огромной кровати, в салоне частного самолета, по-прежнему одетая в бледно-желтое платье, в котором представала перед миллионом камер в момент отлета из Италии. Она взошла на борт самолета, стараясь держаться подальше от новоявленного мужа, который занимал все ее мысли, упала на кровать и уснула как убитая. Удивительно, что Кайро вообще ее отпустил.
Теперь она замужняя женщина, хотя ей не привыкать. Однако было нечто, к чему стоило привыкнуть. Она больше не невинная девушка.
Бриттани взглянула на свои кольца. Разумеет ся, она не впервые надевала свадебный набор. Первый муж в плане украшений оказался столь же бедным, как и во всем остальном. Зато Карлос, помимо помолвочного кольца с бриллиантом, подарил ей платиновое обручальное и половину состояния, заработанного в Голливуде совместно. Жан-Пьер подарил обручальное кольцо с бриллиантами и крохотными рубинами – фамильную драгоценность. Этот старый лис шептал ей тогда на ухо, что их задумка удалась, поскольку ее пятидесятилетняя «приемная дочь» ехидно подметила, будто руки Бриттани сверкают кровью.
Теперь на ее пальце сверкало «Сердце Санта-Домини», а рядом переливались бриллианты обручального кольца. Она – жена легендарного Кайро Санта-Домини, его королева. Что бы ни случилось, чем бы ни обернулся брак, отныне она навсегда останется первой женщиной, на которой он женился. И о ней будут упоминать биографы, энциклопедии и исторические книги. А он навсегда останется ее первым и, что-то подсказывало, единственным любовником.
