Скоро подул ветер, и в тазик стали падать первые капли. Через два часа набрал четыре стакана. Вода получилась чуть солоноватая, но это было даже лучше – дольше задержится.
Проблема разрешилась, я напился, осоловел и сразу захотел спать, как вислоухая мартышка. Спать на скале нельзя, видно со всех сторон, Аврора пойдет мимо, увидит – застрелит, не поперхнется. Да и погода портилась, судя по всему, собрался небольшой ураган. Ветер усиливался с каждой минутой, я уже начал присматривать какую-нибудь щель в камнях – спрятаться, как пингвину, клювом в мох… И тут весьма кстати я увидел будку. Раньше не замечал, а сейчас вот смотрю – будка. Метеорологическая. На склоне, между двух больших камней, видно только отсюда. Хорошая такая будка – железная, старой конструкции, сейчас такие не делают, современные будки – просто дрянь, даже не будки, а какие-то столбы несерьезные…
Будка понравилась мне с первого взгляда, как Изольда своему Тристану, я устремился к ней, забрался внутрь, огляделся. Барометры, чудлометры, градусники, всякая другая позабавина. Оценил ее одним зорким взглядом. Засов есть. Задвинул, кинулся на койку, хорошенько зевнул, смежил, как говорится, веки…
Не спалось. Только что хотел, глаза слипались, домкратом не разжать, казалось, упал и валялся бы трое суток. А не спалось! Ворочался на железной койке, стучал головой о прутья. И не спал!!! Что-то сон мой совсем расстроился в последнее время, наверное, это от войны. Хотя можно уже и привыкнуть было…
А может, из-за погоды. Погода разгулялась уже совсем безобразно, шторм, ветер, волны и, кажется, где-то даже гроза.
Я вдруг подумал, что в грозу спать в обнимку со штуцером опасно, а вдруг убьет громом, то есть молнией? Но без оружия тоже не хотелось – Авроре я не доверял ничуть. Потом я вдруг подумал, что я лежу не только в обнимку с ружьем, но еще и на железной двухъярусной койке, чем совершенно неоправданно подвергаю свою жизнь риску.
С другой стороны, альтернативы железной койке не было. Понадеявшись на то, что будка снабжена надежным громоотводом, я продолжил попытки заснуть. Считал киборгов, представлял себя властелином Галактики, играл в умственные шахматы – не помогал ни один испытанный способ.
Под конец я решил не мучиться, просто закрыл глаза и лежал, стараясь свести двигательную и мыслительную деятельность к минимуму. Через час это стало помогать, и я уже почти уснул, но тут вмешалась Аврора.
– Эй! – послышался ее голос.
Выследила. Я взвел курки.
– Не стреляй, Уткин! Тут такое…
– Что такое? Они все-таки прилетели? Наши воспитатели? Там есть чемпион по…
– Да замолчишь ты когда-нибудь или нет?! Выходи! Тут беда!
– Какая еще «Беда»? Которая в гонках всегда побеждает?
– Выходи! – заорала Аврора и принялась крушить будку чем-то тяжелым. Бум-бум-бум. Мне это надоело, и я решил открыть. Открыл, и тут же отступил в сторону, чтобы эта лысая меня по голове не треснула.
Аврора влетела внутрь. Выглядела дико. На лысине какая-то тина, и сама вся перемазана, и шорты и футболка. Я сказал:
– Раньше была такая забава – бои в грязи. Может, реконструируем? Устроим чемпионат…
– Идиот! – Аврора попыталась схватить меня за руку.
Я отскочил. Мне почему-то представилось, что сейчас она меня ударит током. Что у нее в руке контакт, а в шортах аккумулятор, я так раньше любил шутить, зову братика, он прибегает, а я его током.
Отскочил, наткнулся на койку, эта конструкция разложилась и обрушилась на меня, ушибла острыми углами. Аврора расшвыряла все эти металлоконструкции, схватила меня за руку (током не стукнула), рывком подняла с пола.
Мы оказались лицом к лицу.
– У тебя синяк под глазом, – сказал я. – Значит, наши педагоги уже прилетели?
Аврора молча потащила меня из будки. К скале, затем дальше, к лагерю.
Шторм закончился, но на улице царил разгром. Листья от пальм, мусор, водоросли. Пара дохлых чаек, мелкая рыбешка и хомяк неизвестной породы. Или суслик.
– Ты мне это хотела показать? – спросил я. – Это, конечно, прискорбное зрелище, но ты могла бы подождать до утра. Часов в восемь мы проснемся, выйдем с лопатами и торжественными гимнами и погребем всю эту фауну…
– За мной!
Аврора поволокла меня по улице им. Макаренко. Вдоль выгоревших бунгало, вдоль разрушенного спортзала, направо и по лестнице вниз.
Возле моря разрушений было больше. Шторм закидал берег прелыми водорослями, распространявшими йод, серыми медузами, которые кое-где еще копошились, шишками – откуда здесь взялись шишки? – (поклон Урбанайтесу), морскими звездами, обломками деревьев…
– И что? – спросил я. – Что тут?
Аврора молча шагнула во всю эту гущу, погрузилась сразу почти что по пояс. С чавканьем и бульканьем. Обернулась.
– Ну, что стоишь?! Иди сюда!!
Ясно, видимо, на самом деле случилось нечто экстраординарное, в противном случае никакая девчонка не прыгнула бы в такую жижу.
И я прыгнул за ней. Водоросли уже начали превращаться в желе, и я погрузился в них, как в студень, неприятное ощущение. Аврора пробиралась вперед и пробралась уже почти по грудь.
– Что случилось-то?! – уже с раздражением спросил я. – Меня кто-то в ногу кусает…
– Тихо! – Аврора подняла руку. – Он здесь…
– Кто здесь?! Дагон?
Аврора погрузилась в жижу почти по горло.
– Помоги же!
Я поспешил к ней и тоже погрузился. Еще чуть-чуть, и вся эта масса действительно начнет в желе превращаться, тут полно агар-агара. Застрянем и утонем. Попадем на обед к морским конькам.
– Поднимай его! – велела Аврора.
Я принялся двигать руками в желе и почти сразу наткнулся на что-то большое и гладкое.
– Акула! – удивился я. – Ты что, хочешь спасти акулу?! Или потом мокасины из нее планируешь…
– Это не акула, дурак, это дельфин! – всхлипнула Аврора.
Тут мне совсем смеяться перехотелось. Дельфины – это почти уже и не животные, после Грязнули – первого дельфина, обыгравшего в шахматы гроссмейстера, с ними целую программу развития интеллекта провели, и некоторые поумнели почти в три раза!
Дельфин – это почти как человек, только с парашютом не прыгает.
Видимо, штормом оглушило, он поплыл к берегу и завяз в этой дряни.
– Сейчас, – я обхватил дельфина под плавники, напрягся, потянул вверх…
И руки соскользнули, и ноги, я погрузился в вонючую жижу, вынырнул с трудом.
– Он задыхается! – крикнула Аврора. – Совсем задыхается…
– Я сам скоро задохнусь!
– Надо что-то делать!
Сбегать за ботом. За этим Тимошкой, то есть Заскоком. Он дельфина легко вытащит, сил у него, как у трактора. Только вот согласится ли… От этого капризяки что угодно можно ожидать. Поискать лебедку сбегать… Долго, совсем дельфин к этому времени испортится. Эх, говорил мне папа – иди в штангисты, сейчас бы этого дельфина одной рукой на берег выкинул…
